Первое Полоцкое сражение (боевые действия на Западной Двине в июле-августе 1812 г.)

Российские генералы в донесениях с гордостью подчёркивали, что их войска удержали свои позиции до конца сражения и отступили лишь ночью. Но их подчинённые воспринимали произошедшее как явную неудачу; «мы не взяли Полоцка и отступили от него невыгодно — это достойно сожаления», — писал Антоновский. Отечественые историки старались обойтись без оценок двухдневного сражения, лишь Бутурлин высказался о сем предмете. Говоря о Сен-Сире, он подчеркнул: «Справедливость требует заметить, что распоряжения его соображены были с совокупностью и силою, и что только одна удивительная стойкость россиян воспрепятствовала ему одержать совершенную победу… Однако ж можно укорять французского полководца, что оставил в бездействии пехотную дивизию генерала Мерля, между тем как переведши ее чрез речку Полоту, ниже левого фланга россиян, он не только мог обойти их левое крыло, но и действовать в тыл центра; а сие непременно дало бы решительный оборот всему делу». К. Остен-Сакен унд фон Райн считал, что Сен-Сир потому не использовал свой успех, что переоценил силы своего противника.

Эта ситуация напоминает исход Бородинской баталии, где русская армия устояла под напором наполеоновских войск, но затем отступила и сдала Москву. Поэтому даже если Первое Полоцкое сражение и считать «боевой ничьей», то в ближайшей перспективе оно «сыграло на руку» наступающей стороне, обеспечив её северное крыло. Э. Марко де Сент-Илер обоснованно считал, что «бой при Полоцке можно отнести к числу наших побед, так как в ходе этого сражения был обеспечен левый фланг нашей армии». [187] Следует подчеркнуть, что Витгенштейн не достиг своей цели (вытеснить противника из Полоцка на левый берег Двины), тогда как Сен-Сир добился того, чего хотел при тогдашнем состоянии своих войск — оттеснить неприятеля, чтобы дать им возможность отдыха и расширить пространство для проведения фуражировок. Правда, успех этот был относительным и, к тому же, не вполне соответствовал тому, чего желал Наполеон.

«Отдых, в котором нуждалась армия, был ей обеспечен, — констатировал Сен-Сир, — она могла в полной безопасности запасаться провиантом и восстанавливать свои силы, так как неприятель удалился по направлению к Дриссе». Лежен покинул Полоцк в тот же день и, проделав более ста льё, 20 августа прибыл в Смоленск с донесением императору о трёхдневном сражении. Сен-Сиру эта победа принесла маршальский жезл. Среди особо отличившихся он назвал генералов Леграна, Вреде, Деруа, Рагловича и Обри, «который с большим отличием управлял артиллерией II-го корпуса», а также начальников штабов 2-го и 6-го корпусов. Сен-Сир по достоинству оценил героическое поведение баварцев и известил об этом императора, который упомянул о них в 14-м бюллетене “Великой армии”. В числе особо отличившихся Вреде назвал генералов Винценти, Беккерса, полковников Спауера, Хабермана и Деруа, подполковников Буттлера, Манна и Баха, а также капитанов Готтхарда и Графенройта, батареи которых действовали в оба дня сражения и выпустили наибольшее количество снарядов. Вреде просил короля присвоить чин майора капитанам А. Турн унд Таксису, барону А. Гумпенбергу, барону В. Хорну, А. Эдлингеру и К. Хацци, а князю К. Оттинген-Шпильбергу — чин капитана.

Наполеон послал в распоряжение Сен-Сира 120 наград, из которых половину получили баварцы. Обычно пишут, что император приказал выдать на каждый баварский полк по 7 крестов ордена Почётного легиона. По более точным данным, 6-й корпус получил 81 крест ордена Почётного легиона, которые были распределены следующим образом: штаб — 4, инженеры — 3, артиллерия — 10, 1-й пехотный полк — 5, 2-й — 5, 3-й — 5, 4-й — 4, 5-й — 5, 6-й — 4, 7-й — 5, 8-й — 4, 9-й — 4, 10-й — 5, 11-й — 3, 1-й лёгкий батальон — 3, 2-й — 1, 3-й — 3, 4-й — 2, 5-й — 3, 6-й -2, санитарная служба — 1. Кроме того, баварский король Максимилиан-Йозеф выделил хирургам и медикам 4 золотые и 15 бронзовых баварских медалей. Орденами были награждены, в частности, полковник Колонж, в 7-м полку майор Мерц, лейтенант Хаусман и юнкер К. Сарториус, исполнявший функции фельдфебеля и получивший тяжёлое ранение в голову. 27 августа Наполеон произвёл Деруа в графы империи и назначил ему дотацию в 30 тыс. франков, «передаваемых вашим детям»; он также передал ему «аттестат на 6.000 франков пенсии для графини Деруа». Поручик Н.А. Окунев, будущий военный историк, отмечая высокие боевые качества баварцев, подчеркнул: «Я имел случай убедиться в этом в сражении при Полоцке, и могу сказать, что баварская пехота одна из самых храбрых в Европе». [188]

Сообщив императору о произошедшем сражении, Витгенштейн завершил свой рапорт следующими словами: «Чрез частые и жестокие дела с неприятелем, корпус мне вверенный, совершенно ослабел, в котором ныне… не более под ружьем находится как 17.000 чел., а особливо в офицерах недостаток велик. С сим малым числом не решаясь атаковать неприятеля, засевшего в своих укреплениях, что стоило бы большой потери людей, считая полезнейшим, оставя авангард свой пред Полоцком… наблюдать так же и за движением Магдональда; мне не остается более ничего теперь делать как привести себя в оборонительное положение». На другой день он известил Эссена, что проведённые им 8 боёв стоили ему больших потерь, особенно в офицерах, «моя кавалерия разрушена и почти без офицеров». [189]

Утром 19 августа победоносное войско уже стояло под ружьём на поле боя. Вреде издал приказ по «1-му и 2-му королевским армейским корпусам», в котором говорилось, что из-за ранения Деруа он принимает «главное командование над 19-й и 20-й дивизиями». Баварская пехота сохранила деление на 2 дивизии, которыми теперь командовали генералы Зибайн и Беккере. Командовать артиллерией корпуса до выздоровления Колонжа был назначен подполковник Цоллер, а артиллерией 19-й дивизии — капитан Берхем. Два артиллерийских парка были сведены в один под командой майора Ф. Доува. В тот день от полученных ран скончался полковник Вреден.

Врачи и хирурги приступили к своей работе с лежавшими повсюду на поле боя ранеными, имея очень мало необходимых для этого средств. Остаток дня был заполнен печальным занятием — перевозкой раненых с поля боя на перевязочные пункты. Из-за нехватки рук нечего было думать о захоронении убитых. Поэтому тела лежали не погребёнными как на поле боя, так и на улицах Полоцка и во дворах госпиталей; они разлагались и отравляли воздух, увеличивая число жертв. Капитан 4-го швейцарского полка Г. Шумахер вспоминал: «Дома и церкви в Полоцке были полны ранеными. К несчастью, из-за недостатка помощи и вследствие большого количества раненых уход за ними не мог быть достаточно хорошим, и большинство из них умерло там… 20 августа я был назначен, чтобы на следующий день следить за погребением убитых на поле битвы… Для этой тяжёлой работы я нарядил сто русских пленных, которые с лопатами и заступами должны были работать под присмотром сотни наших вооружённых солдат».

Сен-Сир считал свои войска слишком измотанными, чтобы предпринять наступательное движение, и велел им раскинуть бивак ближе к городу. 4-й баварский полк выслал 2 патруля, каждый из 1 офицера и 12 солдат, один на Невельскую, другой на Себежскую дороги. 10-й полк выдвинул патрули, силой по 1 офицеру и 15 солдат. 3-й батальон лёгкой пехоты выслал 2 патруля под командой унтер-офицеров по Невельской дороге. Патрули продвинулись на 4,4 км вперёд, но не встретили неприятеля, контакт с которым был полностью утрачен. [190]

Расход боеприпасов баварскими батареями 17 и 18 августа. [191]