Записки

Генерал Юзефович говорил с начальником штаба главнокомандующего и определенного ответа не добился. Последний обещал доложить Главнокомандующему и переговорить с генералом Май-Маевским.

21-го мая генерал Романовский телеграфировал генералу Юзефовичу:

«Из моего разговора с командармдобр (Командующий Добровольческой армией) выяснилось, что 7-я дивизия из-за отсутствия обозов не боеспособна и не может быть выдвинута на фронт. Поэтому Главком не находит возможным передать в вашу армию пластунскую бригаду, составляющую половину всей пехоты Добрармии, впредь до окончания формирования 7-ой дивизии. Стрелковый полк 1-ой конной дивизии и часть танков вам будут переданы.

Екатеринодар 21 мая. Нр 07607. Романовский».

7-я пехотная дивизия формировалась в районе Ростова из частей, отошедших после занятия красными Одессы в Румынию и оттуда перевезенных в Новороссийск и Ростов. Части эти отступлением от Одессы и тяжелыми условиями интернирования в Румынии были совершенно расстроены и на быстрое приведение их в боеспособность рассчитывать было трудно, 1-й стрелковый полк после тяжелых боев в Дагестане насчитывал всего несколько сот штыков и впредь до укомплектования боевой силы не представлял. Таким образом обещанная мне Главнокомандующим присылка пехоты, на чем я строил расчет всей операции, не осуществлялась. Что касается танков, то обещание их прислать практического значения не имело. Мост через Саль мог быть готов не ранее как через две недели и подвезти танки к фронту было невозможно.

Между тем части 1-го корпуса под давлением превосходящих сил противника вынуждены были отойти к переправам. Дабы подтолкнуть истомленные части, я решил использовать свой резерв и приказал генералу Шатилову поддержать части генерала Улагая. Донося об этом Главнокомандующему, я телеграфировал:

«Вчера я отдал директиву, невзирая ни на какие трудности, продолжать наступление. Дабы подтолкнуть истомленную непрерывным двухнедельным преследованием, бескормицей и отсутствием водопоя конницу и полностью использовать успех, я бросил весь свой резерв. Сделано все, чтобы на плечах врага достигнуть конечной цели, но ежели бы, учитывая значение Царицына, противнику удалось перебросить к нему свежие силы, рассчитывать на закрепление за нами достигнутых успехов не могу. То, что достигнуто, сделано ценой большой крови и в дальнейшем источник ее иссякнет. Нельзя рассчитывать на безграмотность противника и пренебрежение им значения Царицына. Царицын мы должны взять, но, взяв, иметь средства удержать. В полной мере учитываю важность успеха, достигнутого на других фронтах армии и желательность его развития, но убежденно заявляю, что ежели Царицынская операция будет сорвана, то к нулю рано или поздно будут сведены успехи других армий. Первого июня железнодорожное сообщение через Сал будет восстановлено – к этому дню на головном участке железной дороги должны быть сосредоточены свежие силы, для переброски, с целью закрепления достигнутых успехов. 8 мая в Великокняжеской Вы обещали мне присылку достаточного количества вполне надежной пехоты и артиллерии. В надежде на это, я строю расчет своей операции. За всю операцию на Северном Кавказе, я не просил Вас ни одного человека, сейчас решаюсь на это, в полном сознании необходимости. Считаю долгом совести донести Вам все вышеизложенное.

Котельниково, 24 мая 1919 года, 16 часов. Нр 0820. Врангель»

24-го мая утром части армии атаковали противника на укрепленной линии Есауловский Аксай. Корпуса форсировали реку на участке хутор Жутов – Дураков, сбили противника с укрепленной позиции и угрозой охвата справа и слева заставили стремительно отходить. Красные не успели даже испортить железнодорожный мост через реку Аксай. Неотступно преследуя противника, части 2-го корпуса генерала Улагая к вечеру 24-го мая овладели станцией Гнилоаксайской; в то же время части 4-го генерала Шатилова и 1-го генерала Покровского корпусов, пройдя за день с боем свыше 20 верст, подошли к реке Мышкова, причем 4-ый корпус занял деревню Ивановку.

В боях 20–24 мая части армии, особенно же 1-ый корпус, понесли тяжкие потери, как в казаках, так и в командном составе. Между прочими начальниками ранен был тяжело в голову доблестный генерал Бабьев; полковник Ткачев, лично производя воздушную разведку, был ранен ружейной пулей в руку.

Между тем 1-ый Кубанский корпус, развивая дальнейшее наступление свое 2-ой Терской дивизией, войдя в связь с донцами после весьма упорного боя, во время которого терцы пять раз ходили в атаку против красных коммунистов, занял при поддержке донцов железнодорожный мост через реку Дон у хутора Рычкова. Противник отошел к станции Ляпичево. К 27 мая части подошли к укрепленной позиции противника по реке Царица. Я назначил общую атаку на рассвете 27-го числа.

С тех пор, как бывший в моем резерве 4-ый конный корпус вошел в общую линию боевого порядка, я непосредственно управлял войсками, следую верхом при 4-ом корпусе. В ночь на 27-ое перед атакой армия ночевала в поле. Стояла тихая звездная ночь. Воздух напоен был степным ароматом. Далеко по степи раскинулись бивуаки полков. Я спал на бурке, подложив под голову подушку седла. Кругом слышались голоса казаков, фыркали кони, где-то далеко на заставе слышались выстрелы. Казалось, что история перенесла нас на целый век назад, в эпоху великих войн, когда не было ни телеграфов, ни телефонов, и вожди армий сами водили войска в бой.

На рассвете армии дружно атаковали позицию красных, 3-я Кубанская дивизия во главе с храбрым генералом Павличенко прорвала фронт противника, 2-ой Кубанский корпус, преследуя врага по пятам, занял станцию Тингуту. По мере приближения к Царицыну противник оказывал все более ожесточенное сопротивление. В Царицын лихорадочно сосредоточивались красные части на поддержку разбитой Х армии. Сюда была стянута почти вся XI армия с Астраханского направления. С фронта адмирала Колчака подошла дивизия коммунистов. Из 16-ти городов центральной России подвезено было 8000 человек пополнения. К коннице Думенко, из 8-ми полков, подошли 1500 всадников конницы Жлобы. Из Астрахани в Царицын прибыло два миноносца. Суда и баржи Волжской флотилии были вооружены не только легкой, но и тяжелой артиллерией. В распоряжении противника находилось несколько бронепоездов. В бою на реке Царице части вновь понесли тяжкие потери. Однако близость Царицына, сулившего отдых после тяжкого непродолжительного похода, вселяла в войска силы и они с неудержимым порывом шли вперед, 29-го мая 2-ой и 4-ый корпуса подошли к реке Червленной, с боем форсировали ее и сбили державшегося на северном берегу противника. В то же время 1-ый корпус после упорного боя овладел станцией Кривомузгинской, захватив здесь около 2000 пленных.

Обещание мое генералу Деникину было выполнено. Неотступно преследуя противника, моя конница в самых тяжелых условиях пересекла безлюдную и безводную калмыцкую степь, преодолела ряд укрепленных и отчаянно оборонявшихся противником рубежей и подошла к Царицыну, «Красному Вердену», как именовали его большевики, пройдя около 300 верст, в назначенный мною Главнокомандующему трехнедельный срок. Намечая этот срок, я правильно учел обстановку. В то же время обещание Главнокомандующего дать мне необходимые для завершения операции силы и средства исполнено не было. Развивавшиеся успехи на Харьковском направлении поглощали все внимание Главнокомандующего и Царицынское направление в глазах генерала Деникина стало второстепенным.

Наша разведка установила, что укрепленная противником Царицынская позиция несколькими линиями опоясывает город. Окопы были усилены проволочными заграждениями в 4–5 колов. Сильная артиллерия надежно защищала подступы.

29-го вечером я пригласил командиров 2-го и 4-го корпусов на военное совещание. Я ознакомил их с общим положением и сообщил о выяснившейся невозможности в ближайшее время рассчитывать на присылку обещанных Главнокомандующим, в предвидении операции по овладению Царицыном, подкреплений. Я предложил им высказать мнения, следует ли нам, не дожидаясь подхода пехоты, открытой атакой овладеть городом, или, закрепившись на реке Царице, выжидать подхода пехоты и технических средств. Рассчитывать на успех атаки в настоящих условиях было трудно, с другой стороны к Царицыну беспрерывно подходили свежие части красных. Противник лихорадочно продолжал работу по укреплению позиций и в дальнейшем атака города могла представить еще большие трудности. В войсках, видевших в Царицыне после тяжелого похода в пустыне, Обетованную Землю, отказ от наступления вызвал бы, несомненно, упадок духа. Наконец, противник, усилившись, мог сам перейти в наступление и отбросить нас от Волги в пустынную степь. Несмотря на все трудности, на совещании было решено наступление продолжать.