«Рыцари церкви». Кто они? Очерки об истории и современной деятельности католических орденов

– Не из жестокосердия я так долго держал тебя взаперти. Здесь ключи почти от всех дверей монастыря.

Хуан тяжело вздохнул:

– Не удалось мне узнать точно, где камера твоего отца, тебе придётся искать самому и на ощупь.

Испанец опустил голову, хотя в темноте всё равно нельзя было разглядеть исказившего его лицо волнения.

– Ступай, – слова застряли у него в горле, – и да поможет тебе бог и великий магистр тамплиеров!

Жильбер вздрогнул, потом кивнул и исчез в чёрном провале.

Благодаря ключам Ирибарне виконт беспрепятственно миновал и вторую, и третью двери подземелья. Видно было, что этим ходом пользовались, и довольно часто. Возле четвёртой же двери Жильберу пришлось задержаться: в двери попросту не было замка, и он упёрся в глухую мраморную плиту.

Де Соньер понял, что эта дверь ведёт прямо в монастырь, но открывалась она каким-то секретным устройством. Жильбер в отчаянии выругался, хотя ругательства в такой ситуации были столь же бесполезны, сколь и слова: «Сезам, откройся!»

Он пробирался сюда почти целый час, так что первый факел успел сгореть дотла. Виконт зажёг новый и принялся тщательно осматривать стены в надежде обнаружить хоть какой-нибудь выступ. Всё было тщетно. Прошёл час, затем второй. Факел давно уже догорел, и теперь Жильбер шарил на ощупь, ибо у него оставался только один, последний, который он берёг для поисков камеры отца.

Время неумолимо отсчитывало минуты, заставляя виконта покрываться холодным потом. Он не знал, который час, но чувствовал, что до рассвета оставалось недолго. Ему казалось, что в глубокой тишине подземелья он слышит удары собственного сердца, кровь горячими волнами омывала его мозг. И с каждым таким ударом шансы на успех становились всё менее реальными.

Жильбер уже сжёг до половины третий факел, но и это не помогло. В отчаянии он с кулаками набросился на дверь, но толстенная плита оставалась неколебимой.

И вот, когда он в сотый или, может, тысячный раз обшаривал всё вокруг, ему показалось, что один из камней в стене немного поддался его усилиям. Виконт тут же напряг мышцы, но дальше камень продвинулся без малейшего труда. Дверь медленно открылась, и де Соньер, вскрикнув от радости, со всех ног бросился в образовавшийся проход.

Он оказался в узком коридоре с низким потолком и сочившимися сыростью стенами. Виконт прошёл по коридору и увидел длинную череду келий, похожих больше на тюремные клетки. Здесь Жильбер остановился в нерешительности и прошептал:

– Где же отец? Как мне позвать его? «Отец»? Но ведь на это слово может отозваться каждый второй узник! – Он в отчаянии схватился за голову, но быстро взял себя в руки и тихо постучал в первую же дверь. Почти тотчас же ему отозвался взволнованный шёпот:

– Кто здесь?

– Я ищу Жерара де Соньера.

– Я не знаю, где он. Не знаю даже, кто в соседней камере. Знаю только одно: все здесь тамплиеры.

– Простите, что потревожил вас, – произнёс Жильбер, поняв, однако, всю неуместность своей вежливости.

Голос за дверью не отозвался. В голове узника, вероятно, теснились тысячи вопросов, но он сказал только:

– Да поможет вам бог!

Виконт хотел было постучаться к следующему храмовнику, но услыхал гулкие шаги в другом конце коридора. Он быстро огляделся вокруг в поисках убежища. Везде были только голые стены, серые и влажные, без единой ниши. Вдруг Жильбер заметил, что дверь одной из келий приоткрыта. Недолго думая, он проскользнул туда.

В камере было пусто. Де Соньер затушил почти уже догоревший факел и прислушался. Шум становился всё явственнее. Шаги приближались, а потом замерли как раз перед кельей, где находился виконт. Жильбер затаил дыхание, судорожно вцепившись в эфес шпаги.

Вошли несколько человек в монашеских рясах и бросили на постель какое-то недвижимое тело. Они не заметили виконта, стоявшего за дверью, открывавшейся вовнутрь. Один из пришельцев, в котором Жильбер узнал своего старого знакомого, королевского стражника Луи де Грие, верного клеврета короля Филиппа IV, откинул с головы капюшон и угрожающе прошептал:

– Мы вернёмся ровно через два часа. Советую тебе хорошенько поразмыслить, Лопес. Пытки твои, и ещё какие, впереди!

Он злобно ухмыльнулся и вышел вместе с другими стражниками. Ключ провернулся в проржавелом замке кельи.

Человек на нарах хрипло застонал. Когда глаза узника открылись, Жильбер быстро приблизился к нему вплотную и приставил к его горлу кинжал:

– Если ты закричишь, я убью тебя!

Пленник был стариком с белыми трясущимися губами, совершенно седыми растрёпанными и сальными волосами и точно такой же бородой, склеенной кровью. Лицо его было измождено бесконечными страданиями от пыток и следами какой-то неизлечимой болезни: провалившиеся щёки, огромный заострённый нос, мутные глаза в глубоких впадинах глазниц. С величайшим усилием повернув голову, узник долго и пристально смотрел на незнакомца.

– Кто ты? – спросил он наконец еле слышно, хотя в его шёпоте Жильбер почувствовал привычку повелевать.

– Это не имеет значения. Я разыскиваю Жерара де Соньера. Известно ли вам, где он?

– Так он тоже здесь? – Тело старика обмякло, он был близок к беспамятству.

– Вы его знаете?

– Это имя знакомо многим… – уклончиво ответил старик тамплиер и задумчиво прошептал:

– Так, значит, мясник де Грие торчит здесь так долго не из-за меня одного…

– Где же мне найти его? В какой он камере?

Взгляд старика снова стал пристальным.

– Кто же ты? – подозрительно переспросил он, – уж не королевский ли соглядатай?

– Нет. Я сын де Соньера, – решил открыться Жильбер.

В потухших глазах узника промелькнуло удивление.

– Да, ты действительно похож на него…

– Вы были другом моего отца? Может быть, даже одним из его сподвижников?

Старик усмехнулся:

– Я комтур Лопес Рамон, доверенное лицо великого магистра Жака де Моле, только его сподвижником меня можно назвать.

Рамон задумался.

– Что ж, ты, видно, послан ко мне самим богом, чтобы я выдал тебе тайну, которую красавчик король тщетно пытается вырвать у меня вот уже больше месяца.

– Прежде я должен узнать, где мой отец, – голос де Соньера задрожал от нетерпения.

Старик нашёл в себе силы рассмеяться:

– Глупец! Разве тебе не ведомо, что таких, как Жерар, они содержат не здесь, а в подвале? Меня самого совсем недавно перевели сюда, да и то лишь потому, что я не могу уже не только убежать, но и встать с постели. Когда они придут, чтобы вновь бросить меня в камеру пыток, слава богу, они найдут только моё бездыханное тело. Судьба послала мне тебя в духовники, и я вижу в этом провидение. Скажи, ты веришь, что тамплиеры невиновны перед богом и людьми?

– Мой отец, прецептор Жерар де Соньер, был тамплиером…

Старинный рисунок, изображающий катаров

– Он им и остался… В своё время я сделал немало зла Жерару, а теперь его сын станет моим наследником. Впрочем, это в то же время и месть, тайна может стать и для тебя роковой… Если узнают, что ты владеешь ею, жить тебе недолго.

Жильбер с нетерпением оборвал узника:

– Ваши тайны мне не нужны. Лучше расскажите, как пробраться в подвал к отцу.

– Ты безумец, если надеешься освободить его.

– Это не ваше дело.

– Хорошо, раз ты так настаиваешь. Это недалеко отсюда. Ты пройдёшь дальше по коридору и увидишь окованную дверь. За нею и будет лестница в подземелье. Твой отец там.

Жильбер сделал резкое движение, но вспомнил, что дверь заперта. Хотя у него были ключи от всех дверей монастыря, открыть её изнутри он не мог.

Старик погасил злорадную усмешку. Потом он закашлялся и выплюнул на пол несколько сгустков крови:

– Я рассказал тебе всё, что ты хотел узнать, теперь ты должен выслушать мою исповедь. Вряд ли у меня хватит сил довести её до конца.

Узник собрался с мыслями и медленно начал свой рассказ: