Хетты

Подлинная история хеттов начинается в Анатолии около 1900 г. до н. э. с прибытием на плато ассирийских торговцев, когда население Ашшура было уже знакомо с вавилонским клинописным письмом; глиняные таблички, на которых эти ассирийские торговцы вели повседневную деловую переписку со своей столицей, были найдены в большом количестве во многих местах, но преимущественно в Кюльтепе (древнем Канише) около Кайсери. Среди многочисленных неассирийских имен, встречающихся в этих документах, некоторые можно считать хеттскими. Тем не менее даже этого скудного материала достаточно для предположения, что к этому времени хетты уже обосновались в этих местах.

Очень немногое узнаём мы из этих табличек о местном населении и его истории. Но в них сообщается о правителях и их дворцах, и мы убеждаемся, что страна была разделена на, по меньшей мере, десять небольших царств. по-видимому, поначалу город Бурушхаттум (хеттский Пурусханда) занимал среди них главенствующее положение, поскольку его правитель выделялся среди остальных титулом «Великий правитель». Имена местных царей известны нам лишь в редких случаях, но нам посчастливилось обнаружить три таблички с именами некоего Питханы и его сына Анитты. Оба они известны нам из примечательного хеттского текста, который в том виде, в котором мы им располагаем, датируется не ранее чем 1300 г. до н. э. В этом тексте Анитта (такова хеттская форма его имени), сын Питханы, царь Куосары, излагает — явно своими словами — историю борьбы своей и своего отца за власть с соперничавшими городами Неса, Цалпува, Пурусханда, Салативара и Хатти (Хаттуса). Эти города были успешно покорены, а последний из них (к тому же хорошо известный как столица хеттского царства) был полностью разрушен и предан проклятию. Одержав победу, преодолев всякое сопротивление, царь Анитта перевел свою резиденцию в город Несу, который, вероятно, можно отождествить с Напишем (Кюльтепе). Там был найден кинжал, на котором было написано его имя. Таким образом, к концу своего царствования царь Анитта, по-видимому, управлял большей частью каппадокийского плоскогорья.

Естественное предположение, что так называемая надпись Анитты представляет собой попросту более позднюю копию надписи, составленной самим царем, ведет к серьезным трудностям. Дело в том, что тип клинописи, которую употребляли хетты, совершенно не похож на клинопись, употреблявшуюся ассирийскими торговцами; приходится предположить, что хетты заимствовали свое письмо из источника, еще неизвестного нам, во времена, когда ассирийцы уже не жили больше среди них. Поэтому Анитта, который был современником ассирийцев, едва ли мог писать «хеттской клинописью», если этим письмом стали пользоваться в стране лишь после того, как его время прошло. На каком же языке тогда он писал? Такие изысканные надписи не создаются в литературном вакууме. Однако до сих пор не было обнаружено ни одного образца анатолийской царской надписи этого периода. Высказывались даже предположения о существовании литературы, которая оказалась для нас утрачена, будучи, возможно, зафиксирована хеттскими иероглифами на каком — нибудь непрочном материале, например дереве. Но поскольку дошедшие до нас ранние иероглифические надписи носят краткий и официальный характер, кажется маловероятным, что такая литература могла существовать в ту раннюю эпоху, даже если «писцы по дереву» и упоминаются довольно часто в более поздних хеттских текстах. Может быть, дальнейшие раскопки дадут нам свидетельства того, что местные властители составляли надписи на аккадском языке, тогда мы сможем думать, что надпись Анитты представляет собой перевод с этого языка.

В настоящее время нам приходится считать, что деяния Анитты стали легендарными и позднее были переработаны в апокрифическую «царскую надпись». Утверждение, что Анитта получил в качестве дани от города Пурусханда среди прочего такие крупные предметы из железа, как скипетр и трон, выглядит, конечно, анахронизмом.

Торговая деятельность ассирийцев в Каппадокии, процветавшая в течение более столетия, вдруг внезапно прекратилась Это случилось, по-видимому, в царствование Анитты. Неизвестно, произошло ли это в результате завоеваний Анитты или какого — либо бедствия, обрушившегося в то время на город Ашшур. Ничто не говорит нам о том, что отношение местных правителей к ассирийцам было хоть сколько — нибудь недружелюбным. В самом деле, нам легко себе представить, что местные властители приветствовали иностранных торговцев, доставлявших им блага более высокой цивилизации Месопотамии.

Как связан Анитта с царством Хатти? С одной стороны, Куссара, его столица, во времена ранних хеттов была, очевидно, царской резиденцией, если не фактическим административным центром, и это навело ученых на мысль, что хеттская царская линия действительно велась от Анитты. Но ни один хеттский царь никогда не выставлял Анитту в качестве своего предка; поэтому другие ученые говорили, что разрушение Хаттусы и особая враждебность, которую Анитта выказал по отношению к этому городу, доказывают, что он принадлежал к линии, чуждой царям, сделавшим впоследствии Хаттусу своей столицей.

2. Древнее царство

Более поздние хеттские цари любили вести свою родословную от древнего царя Лабаоны, и можно сказать, что с ним начинается история хеттов, хотя, по-видимому, он не был первым в роду. Не сохранилось ни одной подлинной надписи этого монарха, но о его деяниях поведал один из его преемников, и у нас нет оснований подвергать сомнению эту запись.

Прежде царем был Лабарна; затем его сыновья, его братья, его родственники по браку и его родственники по крови объединились. И страна была мала, но, куда бы он ни шел в поход, он силой покорял страны своих врагов. Он разрушал страны и делал их бессильными, и моря стали его границами. А когда он возвращался после похода, каждый из его сыновей отправлялся в какую — нибудь часть страны — в Хуписну, в Тувануву, в Ненассу, в Ланду, в Цаллару, в Парсуханду и в Лусну — и правили там, и великие города страны были даны им во владение.

Эта надпись была сделана в целях поучения, а именно для утверждения, что сила царства — в добром согласии между членами царской семьи. Перед нами сильный и единый, крепко спаянный клан, напористый и честолюбивый. Из семи упомянутых городов Туванува — это, несомненно, античная Тиана, а Хуписну обычно отождествляют с Кибистрой; Луона может быть античной Листрой, хорошо известной из деяний св. Павла. Цаллара и Некасса не были отождествлены с достоверностью, а Парсуханда, вероятно, находилась в том же районе, поскольку в другом месте сказано, что она находилась в области, называвшейся «Нижняя страна», которая представляет собой долину к юго — западу от соленого озера, частично охватываемого Тавром. Если не считать города Ланда, расположенного, вероятно, на севере, эти города образуют, таким образом, тесную группу, значительно удаленную от Хаттусы; нас не удивляет поэтому предположение, что столицей царства в то время была скорее всего не Хаттуса, а древний город Куосара, местоположение которого, правда, не установлено. Вполне могло быть, что он лежал к югу от Галиса.

Надпись утверждает, что Лабарна расширил свои границы до морей. Это подтверждается другим, значительно более поздним документом, согласно которому он, Лабарна, покорил царство Арцавы, страны, расположенной, несомненно, в западной половине Малой Азия, хотя о точном ее местонахождении все еще идут споры. Таким образом, по-видимому, при первом властителе хеттское царство господствовало на территории, границы которой, по крайней мере на юге и западе, достигали тех пределов, за которые распространились владения наиболее могущественных монархов последующей империи.

Преемник Лабарны Хаттусили I упоминался впоследствии как царь Куссары, и именно в этом городе он произнес свою речь, которая является нашим главным источником информации о политической положений страны в период Древнего царства (см. ниже). Тот же документ, однако, свидетельствует о том, что административным центром в конце правления Хаттусили была Хаттуса; а документе, кроме того, сказано, что первоначально его имя, как и имя его отца, было Лабарна, а не Хаттусили. Отсюда мы можем заключить, что этот царь перенес столицу из Куссары в Хаттусу и в результате принял имя Хаттусили. Выбирая эту северную цитадель своей столицей, он, несомненно, руководствовался стратегическими соображениями.