Легенды и были Кремля. Записки

В апреле 1841 г. за дуэль с сыном французского посланника Лермонтов был снова сослан на Кавказ в Тенгинский пехотный полк. На Кавказе шла война. Тут бабушка была бессильна, она больше не увидит любимого внука. А Россия не услышит своего великого отважного поэта. 15 мая 1841 г. М.Ю. Лермонтов был убит на дуэли близ Пятигорска.

Сразу после гибели, на второй день, он был захоронен в Пятигорске, о чем свидетельствует запись в метрической книге Скорбященской церкви за 1841 г. «Тенгинского пехотного полка поручик Михаил Юрьев Лермонтов 27 лет убит на дуэли 15 июля, а 17 июля погребен, пето не было». Поэта не отпевали. Все-все потом сделает убитая горем бабушка: и перевезет тело боготворимого внука, и не раз панихиду отслужит у новой и последней могилы Мишеньки, на родной земле.

Когда оказываешься где-нибудь в глухих местах нашей бескрайней родины, какая-то особая светлая печаль вдруг охватывает вас. В грустную осеннюю пору, когда туман клубами окутывает потемневшие от влаги поля и луга, мне довелось побывать в Тарханах.

Здесь все, как и было двести лет назад: старинное дворянское гнездо, чудом уцелевшие вековые липы и дубы — ровесники поэта. Но сначала мы идем к фамильной часовне Арсеньевых. Спускаемся по мраморным ступенькам: перед нами мраморное надгробие, кропильницы серого мрамора с крестами, высокая стела из каррарского мрамора редкого голубого цвета, на которой золоченый венок из дубовых листьев. И надпись: «Михайло Юрьевич Лермонтов». Все ограждено чугунной узорчатой решеткой. Над гробницей висит огромная икона «Воскресение Христово». Все сделано по велению и под присмотром бабушки поэта. Мы опускаем белые фрезии.

День уже угасал, уступал место лиловым сумеркам, когда мы ступили на землю, где навеки остались незримые следы поэта. Любовь к отечеству, гордость духа, твердость характера и редчайшую гражданскую смелость — эти черты он унаследовал от Елизаветы Алексеевны Арсеньевой. Эта смелость сподвигнула поэта бросить в лицо царскому двору, самому царю обличительные стихи «На смерть поэта».

ПЕТРОВСКИЙ ЗАМОК

Вот, окружен своей дубравой, Петровский замок…

А.С. Пушкин

«В трех верстах от Москвы, по С. Петербургской дороге» в конце XVIII в. был сооружен романтический средневековый замок, обнесенный крепостной стеной. Здесь готика плавно сочетается с греческим и мавританским стилями, здесь все — гармония.

Этот дворец предназначался для остановки российских монархов перед въездом в Москву, поэтому он получил еще одно название — Путевой подъездной.

Решение строить ныне существующий дворец приняла Екатерина II во время пребывания в Москве по случаю празднования победы над Турцией. Императрица поручила строительство «каменной дачи» замечательному архитектору Матвею Казакову. За очень короткий срок, с 1776 по 1782 г., М.Ф. Казаков сумел отстроить великолепный дворец с павильонами, окружив весь ансамбль здания прекрасным парком, планировка которого выдержана в классическом стиле.

К отделке дворца Казаков привлек лучших скульпторов и художников.

Так, великолепные барельефы, украшающие парадные залы дворца, были отлиты с мраморных барельефов блистательного скульптора Ф.И. Шубина.

При завершении строительства дворца главный архитектор приказал на пьедестале колонны сделать вензель Екатерины II и надпись: «В честь имени твоему».

Наступил 1812 год… Французская армия вступила в Москву. 15 сентября Наполеон въехал в Кремль. Долго он ждал делегацию горожан с ключами от Первопрестольной… Город опустел, а в ночь с 16 на 17 сентября начался ураганный ветер и грандиозный пожар.

Когда император Франции 17 сентября с утра обходил Кремль, буйный огонь приближался к стенам Кремля. Уже горела Троицкая башня и другие постройки, когда Наполеон спешно покидал Кремль. Море искр летело ему навстречу, обсыпая его и свиту, он чудом выбрался в город, а пламя уже бушевало вокруг. «Мы шли по огненной земле, под огненным небом, — вспоминал один из офицеров свиты императора, — мы шли между стен из огня». Наполеон переехал в Петровский замок, где находился пять дней, пока не начались дожди и пожар постепенно стих.

Мрачный император ходил в раздумье по залам дворца. Он решал, вернее обдумывал, один, но важный вопрос: подписать или нет декрет об освобождении крестьян России от крепостной зависимости. Если бы он это сделал, если бы он отменил крепостное право во всех губерниях им занятых, русская армия, состоявшая в основном из крепостных крестьян, всколыхнула бы крестьянские массы России. Началось бы восстание, более страшное, чем Пугачевское.

Приближенные императора уже делали наброски манифеста к крестьянству. Что же удержало перо Наполеона? Почему он так и не решился обратиться к многомиллионному народу России? Сам император на этот вопрос ответит так: «Я не хотел разнуздать стихию народного бунта», при котором «не с кем» было бы заключать мирный договор. Он остался буржуазным императором, он боялся народа и отверг окончательно мысль поднять крестьянское движение. Тем временем пожар в городе стих, и Наполеон вернулся в Кремль. Никогда его окружение не видело своего императора таким мрачным.

Наполеону еще предстоял тяжелый бесславный путь из пустынной сгоревшей Москвы к Ватерлоо и острову в океане… Впереди его ждала смерть и посмертная слава великого полководца.

А в Москве осталась брошенная походная постель императора, барабан, сопровождавший полководца во всех его походах, и даже прелестный сервиз, украшенный портретами Жозефины и самого Наполеона. Вот и все…

После окончания войны, уже в царствование Николая I во дворце проводились реставрационные работы. Вплоть до 1917 г. дворец оставался дорожной резиденцией императоров.

Если сегодня, дорогой читатель, ты придешь к Петровскому замку или пойдешь гулять в парк, представь себе на минуту, что по этим дорожкам ходил сумрачный император Франции, что в апартаментах дворца останавливались все русские цари со времен Екатерины II и до 1917 г… и ты почувствуешь себя сопричастным с великой историей нашей родины и мысленно поблагодаришь великого зодчего Казакова, подарившего потомству этот сказочный дворец.

КРЕСТНИЦА ИМПЕРАТРИЦЫ

Ранней весной марта 1743 г. у купели новорожденной графини Екатерины Воронцовой стаивали ее крестная мать императрица Елизавета Петровна и крестный отец великий князь Петр, будущий император Петр III.

Казалось, это начало счастливой судьбы новорожденной. Но этой крошечной девочке была предназначена незаурядная жизнь. Были великие успехи и редкое кратковременное счастье, было и жгучее постоянное горе, и жестокие несправедливости судьбы, что дало ей право сказать: «…если кто-нибудь мог бы тогда предсказать мне страдания, ожидавшие меня, я бы положила конец своему существованию: «…у меня уже появлялось предчувствие, предсказывающее мне, что я буду несчастна…»[35]

Опечаленная с раннего детства преждевременной смертью матери и безразличием к ней отца, маленькая Екатерина найдет утешение в семье дяди Михаила Илларионовича Воронцова, где она воспитывалась вместе с дочерью дяди. У них были одни учителя, совместные развлечения, одинаковые туалеты.

Англофильские взгляды дяди — всемогущего канцлера — сыграли огромную роль в формировании мировоззрения молодой графини. В доме дяди Екатерина Романовна познакомилась с будущей императрицей Екатериной II, которая без труда очаровала девушку-подростка, поразив ее своим умом, начитанностью, возвышенностью мыслей. Хотя Екатерина Дашкова напишет, что она навсегда отдала свое сердце принцессе, но тем страшнее и болезненнее будет разочарование. В ту же пору на свою беду Екатерина Романовна встретилась с князем Дашковым. Князь Михаил Иванович не был принят в доме канцлера. Бедная девочка не знала о неблагоприятных отзывах о князе и не слышала и не ведала «подробности одной интриги, которая разрушила бы всякие промыслы о браке с ним»[36]. Тем более речь шла о близкой родственнице Екатерины Романовны. Она случайно встретила князя на прогулке и… без памяти влюбилась.