Интеллигенция на пепелище родной страны

Для рационального "человека массы" ни в чем нет святости, он все потребляет, не чувствуя благодарности к тем, кто это создал — "он знаменует собою голое отрицание, за которым кроется паразитизм. Человек массы живет за счет того, что он отрицает, а другие создавали и копили".

Но этого еще не произошло в России (что будет дальше — увидим). Став поверхностно атеистическим, население СССР в подавляющем большинстве своем сохранило естественный религиозный орган, продолжало ощущать глубокий смысл явлений бытия и испытывать влияние авторитета священных для человека традиционного общества символов и институтов — Родины, Государства, Армии (что бы там ни говорили, ту же функциональную роль выполнял и культ Сталина — как символа Державы, а вовсе не личности невысокого усатого человека). Перестроечная пресса потратила немало сил, убеждая, что культурные устои русского народа были заменены марксизмом. Это — сознательная ложь. И русские, и западные философы первой половины века показали, что марксистская фразеология была лишь идеологической "скорлупой", под которой сохранились, хотя и в деформированном виде, основные культурные структуры традиционного общества (что и вызывало такое неудовольствие у идеологов перестройки типа Клямкина и Фурмана). 79 Марксизм — учение об атомизированном западном обществе рыночной экономики, советский же человек остался человеком традиционного общества.

И дело не в декларациях. Дело в сокровенных переживаниях и угрызениях совести, которые редко и, как правило, странным образом вырываются наружу (вроде слез депутата-"кухарки", которая выкрикивала что-то нечленораздельное в адрес А.Д.Сахарова, оскорбившего, по ее мнению, Армию; эти слезы и искреннее изумление Сахарова представляли собой драму столкновения двух цивилизаций, в политических интересах опошленную прессой). Напротив, утрата религиозного органа человеком либерального гражданского общества даже не отрицается его философами (М.Вебером, Ф. фон Хайеком). В этом смысле Гвардини говорит о паразитировании на христианских ценностях, которому приходит конец.

Перечень символов, которые были сознательно лишены святости (десакрализованы) в общественном сознании, обширен. Отметим лишь немногие.

Десакрализация государства. Первым условием успешной революции (любого толка) является отщепление активной части общества от государства. Это удалось за полвека подготовки революции 1905-1917 гг. в России. "В безрелигиозном отщепенстве от государства русской интеллигенции — ключ к пониманию пережитой и переживаемой нами революции", — писал в пророческой книге "Вехи" П.Б.Струве.

Тогда всей интеллигенцией овладела одна мысль — "последним пинком раздавить гадину", Российское государство. В.Розанов пишет в дневнике в 1912 г.: "Прочел в "Русск. Вед." просто захлебывающуюся от радости статью по поводу натолкнувшейся на камни возле Гельсингфорса миноноски… Да что там миноноска: разве не ликовало все общество и печать, когда нас били при Цусиме, Шахэ, Мукдене?".

То же самое мы видели в перестройке, когда стояла задача разрушить советское государство как основу советского строя. Для этого приходилось подрывать идею государства как стержень культуры. Поднимите сегодня подшивку "Огонька", "Столицы", "Московского комсомольца" тех лет — та же захлебывающаяся радость по поводу любой аварии, любого инцидента. 80

Демократы использовали культурные средства, в принципе подрывающие любую государственность. На левых интеллигентов действовали "от марксизма". Возьмите труды марксиста, философа и профессора МГУ А.Бутенко. Сегодня, в 1996 г. он пишет об СССР: "Ни один уважающий себя социолог или политолог никогда не назовет социализмом строй, в котором и средства производства, и политическая власть отчуждены от трудящихся. Никакого социализма: ни гуманного, ни демократического, ни с человеческим лицом, ни без него, ни зрелого, ни недозрелого у нас никогда не было". Почему? Потому что "по самой своей природе бюрократия не может предоставить трудящимся свободу от угнетения и связанных с ним новых форм эксплуатации, процветающих при казарменном псевдосоциализме с его огосударствлением средств производства". Здесь антигосударственность доведена до степени тоталитаризма: бюрократия, т.е. государство, по самой своей природе — эксплуататор!

Обывателя пугали "бюрократией". Советское государство, как обычно в традиционном обществе, было иерархическим и казалось громоздким. Однако и статистика, и опыт людей, знающих не понаслышке западную жизнь, показывают, что в действительности оно было очень экономным ("демократизация" привела к совершенно чудовищному разбуханию административного аппарата — в Москве ему уже не хватает зданий всего аппарата РСФСР, всего аппарата СССР, всего аппарата КПСС и даже СЭВ). 81

Инструментом для слома государства была его дискредитация в общественном сознании. 82 Настолько была продумана "молекулярная агрессия" в сознание, что даже семиотику привлекли: не напрасно были введены совершенно чуждые русской (и близкой к ней немецкой) государственной традиции должности мэра и префекта, начата бессмысленная чехарда с перекройкой районов, муниципалитетов, префектур — все должно было стать зыбким, ирреальным.

Цель была достигнута — государственный механизм разрушен. Одновременно разрушена целая череда священных символов и образов. Вот, под аплодисменты демократической интеллигенции, прибывает ОМОН отдубасить как следует красно-коричневых у Останкино 22 июня, в годовщину начала войны. И люди видят в этот символический день такую символическую сцену: два омоновца догоняют парня, убегающего с красным флагом, он садится на землю, они вырывают у него флаг и рвут его, скручивают парню руки, а подошедший офицер бьет ногой в пах. И как будто специально для усиления разрушительного эффекта от этой сцены телевидение показывает торжественное построение в воинской части недалеко от Останкино, которая проходит парадом под тем же красным флагом. Совмещение этих двух образов может преследовать единственную цель — расщепление сознания людей.

А разве не на это было направлено устройство грандиозного концерта поп-музыки на Красной площади и именно 22 июня? И чтобы даже у тугодума не было сомнений в том, что организуется святотатство, диктор ТВ объявил: "Будем танцевать на самом престижном кладбище страны". То, что в могилах на Красной площади лежит много ненавистных демократам покойников, несущественно. Цель — обесчестить святое для русского государственного сознания место, разрушить традиционные культурные нормы русского человека (ведь не только Мавзолей наблюдал кривлянье, а и Лобное место, и Василий Блаженный). Но это заложено в самой идеологии западничества. Как писал упомянутый В.Г.Щукин, "с точки зрения западников время должно было быть не хранителем вековой мудрости, не "естественным" залогом непрерывности традиции, а разрушителем старого и создателем нового мира". У нынешних западников до созидания руки не доходят, а разрушение символов государства приобрело характер тотальной психологической войны.

Десакрализация земли. Важнейшим этапом либерализации является в России снятие священного смысла понятия земля. В течение ряда лет радикальные идеологи разрушают это понятие как символ, имеющий для народов России религиозное содержание. Вспомним, что Владимир, проведя в 980 г. реформу языческих религий (как переходный этап к принятию христианства), ввел в "государственный" пантеон в числе четырех важнейших богов древнюю богиню славян Макошь ("Мать-сыра-земля" и "мать судьбы"). А христианизацию он проводил не как нынешнюю перестройку, а утверждая единство смысла христианского и языческого пантеонов. И "Мать-сыра-земля" унаследована православием в образе Матери Божией. Ногой в пах за поклонение "Матери-земле" в те времена на Руси не били.