Папство и крестовые походы

Папа тогда вообще запретил этот крестовый поход. Он заявил, что Фридрих II — не крестоносец, а пират, «служитель Магомета», что он отправляется на Восток не для войны с исламом, а «для похищения королевства в святой земле». Конечно, такая позиция папства могла только уменьшить шансы крестоносной экспедиции и еще больше скомпрометировать идею крестового похода, и без того утратившую популярность на Западе. Крестовый поход в руках Григория IX сделался лишь козырем в политической борьбе папства с Империей. Фридрих II, метивший в иерусалимские короли, также преследовал чисто политические цели. Он видел в крестовом походе средство к созданию универсалистской империи Штауфенов. К религиозным вопросам этот правитель всегда проявлял полное равнодушие. Прибыв в Акру, Фридрих II снова вступил в переговоры с египетским султаном. После длительных дебатов, в феврале 1229 г. он заключил с султаном договор в Яффе сроком на 10 лет: по договору, Иерусалим (за исключением квартала, где находилась мечеть Омара) и ряд других городов в Палестине были уступлены императору; со своей стороны, Фридрих II гарантировал султану поддержку против всех его врагов. Помимо того, с Египтом были подписаны выгодные торговые соглашения.

Спустя месяц, Фридрих II вступил в Иерусалим и сам возложил на себя корону королей иерусалимских (духовенство отказалось короновать государя, отлученного от церкви).

Вконец разъяренный восточной политикой соперника (что толку от того, что «гроб господень» вырван из рук «неверных»?!), папа обвинил Фридриха II в измене христианству. По указанию патриарха иерусалимского, на «святой град» был наложен интердикт: во всех церквах освобожденного Иерусалима римский престол запретил богослужение — там ведь пребывал отлученный император!

Впрочем, потерпев затем поражение от Фридриха II в Италии, папа в 1230 г. снял отлучение с недавнего «служителя Магомета», а в следующем году утвердил договоры Фридриха II с мусульманами. Однако практический результат шестого крестового похода (1228—1229) — «мирное отвоевание» Иерусалима — оказался недолговечным. После отъезда Фридриха II в Европу, в его восточных владениях начались раздоры между феодалами. Многие местные сеньоры были недовольны утверждением в Иерусалиме Гогенштауфена и не желали подчиняться поставленным им властям. Вскоре Фридрих II опять вступил в затяжной конфликт с римской курией: последовало новое отлучение «освободителя Иерусалима». Григорий IX возобновил проповедь «священной войны». Крестовый поход должен был и на этот раз послужить орудием в борьбе папства против Фридриха II, а также средством пополнить папскую казну: папа требовал от «верных св. Петра» денежных пожертвований «на благо христианства», и папские проповедники, сильнее всего озабоченные финансовой стороной своей миссии, охотно отпускали грехи жертвователям золота и серебра, откупавшимся таким путем от личного участия в очередной экспедиции на Восток. Со своей стороны, Фридрих II стал противодействовать папе в организации крестового похода. Когда в 1239 г., по истечении десятилетнего мира с Египтом, незначительные отряды крестоносцев все же собрались в Лионе под началом короля Тибо Наваррского и герцога Гуго Бургундского, Григорий IX объявил, что Иерусалим не является более целью священной войны, что они должны прийти на помощь Латинской империи: политические соображения совсем вытеснили религиозную демагогию папства. Большая часть крестоносцев, вопреки намерениям папы, осенью 1239 г. отплыла в Сирию.

Побуждаемые исключительно жадностью к приобретениям и понеся ряд неудач, предводители крестоносцев, по настоянию храмовников, вступили в союз с Дамаском против Египта, но вместе с войсками своего союзника, обещавшего им ряд территориальных уступок в Палестине, были разгромлены при Аскалоне египтянами. После этого распри в лагере крестоносцев, особенно между тамплиерами и госпитальерами, вспыхнули с удвоенным ожесточением. Король Наваррский и прочие главари крестоносцев, ничего не добившись, вернулись восвояси.

Всем этим правительство Египта воспользовалось как нельзя лучше: в сентябре 1244 г. султан с 10-тысячной конницей подступил к Иерусалиму и захватил его, учинив поголовную резню христианского населения. На этот раз «гроб господень» прочно перешел в руки мусульман.

Папство а последние крестовые походы. Папство снова всполошилось. Лионский собор 1245 г., по требованию Иннокентия IV, вынес постановление о крестовом походе. Но и этого папу больше всего беспокоили светские дела курии — забота о распространении владычества апостольского престола. Иннокентий IV продолжал схватку с Фридрихом II. На Лионском соборе папа предал его анафеме и после этого провозгласил крестовый поход против Фридриха II и всего «змеиного отродья» Гогенштауфенов: тем, кто принес обет воевать за «гроб господень», папские уполномоченные заменяли этот обет обязательством идти в поход против нечестивого императора. Откровенная спекуляция римской курии лозунгом крестового похода, проводившаяся в корыстных целях папы, сопровождалась, как и раньше, бесконечными денежными поборами; при этом папские проповедники и всякого рода ловкие шарлатаны, разыгрывавшие роль поборников «священной войны», без зазрения совести клали в собственный карман суммы, собранные для освобождения Иерусалима. Сам папа использовал крестоносные пожертвования для борьбы с Империей. Если учесть, что и независимо от всего этого крестоносное движение шло на убыль, то станет ясно, почему пропаганда крестового похода Иннокентием IV не имела большого успеха.

Крестьянство давно поняло, что в «обетованной земле» его ждет лишь новая кабала или прямая гибель. Да и прежние внутренние стимулы к бегству за море у крепостных исчезли. Правда, феодальный гнет в XIII в. не стал легче. Но с улучшением сельскохозяйственной техники, с распространением трехполья, более широким применением удобрений губительное воздействие стихийных бедствий все же несколько уменьшилось. В Европе выросло много городов; в крайней нужде можно было укрыться за городскими стенами. Укреплявшаяся в интересах феодалов королевская власть сумела в той или иной мере усмирить феодальную вольницу, от которой когда-то так страдала деревня. В этих условиях крепостные не видели больше необходимости искать спасения за морем.

Крестьянская беднота, являвшаяся большой силой в первых крестовых походах, теперь все более отходит от крестоносного движения. Неудачи, постигшие крепостных крестьян в их попытках обрести на Востоке землю и свободу от феодального гнета, сильно подорвали иллюзии, которые деревня питала на этот счет. В XIII в. крепостные на Западе стали явно предпочитать другие, более верные пути для облегчения своего положения, прежде всего — бегство в быстро расширявшиеся города: оно давало реальную надежду на освобождение и не в призрачной «святой земле», а почти у себя дома. Все чаще крестьянство становилось на путь борьбы за свободу и землю у себя на родине.

С другой стороны, рыцарство не видело теперь прока в изнурительных походах на Восток. С укреплением королевской власти у благородных потомков «голяков» и «неимущих» нашлась работа дома: они часто шли служить в королевские войска: это было и почетно, и выгодно. Какой был смысл проливать кровь в рискованных заморских экспедициях, — тем более ради политических выгод папства? Английские бароны, присутствовавшие на Лионском соборе, отказались дать согласие на участие в крестовом походе, сославшись на то, что римская курия получает слишком много средств из Англии под видом крестовой деньги: ежегодно в папскую казну поступает от этого налога 60 тыс. марок, т. е. больше, чем весь доход английской короны. Это был прямой протест против организации папством новых крестовых походов. Английский король Генрих III тоже весьма недвусмысленно заявил папским посланцам, что крестоносные проповедники, слишком много раз обманывали его подданных, которые теперь уж не позволят себя провести. И такое отношение к папским проповедям наблюдалось не только в Англии. Повсюду вербовка новых крестоносцев и особенно денежные поборы в пользу крестового похода вызывали ропот и возмущение. Если в былые времена трубадуры воспевали крестовые походы и порицали колеблющихся отправляться на «священную войну», то теперь, напротив, эти поэты рыцарства осуждают и даже высмеивают тех, кто участвует в крестоносных кампаниях папства. Весьма красноречиво выразил отрицательное отношение к крестовым походам, нараставшее в XIII в. среди рыцарства, французский трубадур Раймон Жордан: в одном из своих стихотворений он заявил, что предпочитает одну ночь с возлюбленной всем прелестям рая, которые обещает участие в крестовом походе!