Папство и крестовые походы

Итак, в начале XIII в. германские рыцари отыскали новое поле для своих захватнических действий — территории Восточной Европы: прибалтийские земли «язычников» и Русь являлись в их глазах более соблазнительными, чем далекие Сирия и Палестина. Немецкие рыцари в основном оставили без ответа призывы папских проповедников спасать «гроб господень».

Иннокентий III и крестовый поход против альбигойцев. Во Франции также не проявлялось особого желания к дальнейшим заморским экспедициям. Многие французские рыцари в период подготовки нового крестового похода помогали Филиппу II Августу закреплять за короной недавно отобранные у Плантагенетов их владения во Франции; эти рыцари незадолго до того сражались против англичан и их союзников из Фландрии и Германии — при Ларош-о-Муане и Бувине (1214). Другие почти в то же время грабили Южную Францию: еще в 1209 г. неутомимый Иннокентий III организовал, опять-таки под знаменем крестового похода, дикое истребление южнофранцузских еретиков — альбигойцев. Пятидесятитысячный разбойничий сброд негодяев-рыцарей из Северной Франции под начальством Симона де Монфор, храброго и жестокого фанатика, участвовавшего в четвертом крестовом походе, по зову папы бросился на завоевание цветущих городов и плодородных земель Лангедока. Руками рыцарства апостольский престол стремился подавить здесь антицерковное и антифеодальное движение, развернувшееся, как это нередко случалось в средние века, в форме ереси. Кстати, папский престол получал и прямую выгоду от этого крестового похода, длившегося несколько лет: Симон де Монфор ежегодно отсылал Иннокентию III большую сумму денег, награбленных в Лангедоке. Стоит заметить также, что в этом крестовом походе рыцари и церковники, действовавшие по наставлениям апостольского престола, обнаружили исключительную жестокость. Монахи, следовавшие за крестоносцами, после каждой одержанной ими победы устраивали сожжение еретиков; когда в руки крестоносцев попал город Безье, рыцарской армии был отдан приказ папского легата Арнольда из монастыря Сито — перебить всех жителей города: «Бейте всех, — приказывал этот уполномоченный Иннокентия III, духовный вождь французских крестоносцев, — господь узнает своих верных», т. е. отличит убитых католиков от еретиков-альбигойцев. И крестоносцы выполнили этот циничный приказ аббата Арнольда: в Безье было убито более 20 тыс. ни в чем не повинных горожан, в том числе много женщин и детей. Примерно, то же самое повторилось и в других захваченных рыцарями городах и крепостях. В крепости Бром Симон де Монфор выколол глаза и отрубил носы всем ее защитникам. В городе Лаворе, неподалеку от Тулузы, горожан, как пишет современный поэт, очевидец событий, «собрали на лугу: до четырехсот человек было сожжено и поджарено, не считая Гиральды, которую крестоносцы бросили в колодец и засыпали камнями».

Католические церковники и папство в крестовом походе против альбигойцев выступили в зверском, палаческом обличье. Положение не меняется от того, что позднее Иннокентий III сам обвинил Симона де Монфор в «пролитии неповинной крови» и в «насилии против непричастных к ереси», а своих легатов упрекнул в том, что они «алчным образом захватили те места, население которых никак нельзя было заподозрить в еретичестве». Эти признания только усугубляют преступления апостольского престола — тем более, что ничто не помешало Иннокентию III в 1215 г. утвердить Симона де Монфор в звании государя южнофранцузских владений крестоносцев [98].

Грабительское предприятие рыцарей в Лангедоке поглотило все их внимание: недостаточно было награбить всяческое добро в Южной Франции и захватить там земли — нужно было и удержать завоеванное. Крестоносной рати Симона де Монфор пришлось вести долгую борьбу с южанами, оказывавшими упорное сопротивление кровожадному воинству римского папы.

Пятый крестовый поход. Таким образом, французским рыцарям, как и немецким, тоже было не до Иерусалима. Внутриполитические события поглотили внимание англичан, только что добившихся Великой хартии вольностей, и испанцев: не далее как в 1212 г. объединенные войска различных христианских государств Испании при участии крестоносцев некоторых других европейских стран нанесли сокрушительное поражение маврам в битве при Лас Навас де Толоса, явившейся поворотным пунктом в истории реконкисты.

В конце концов в поход на Восток выступил только венгерский король Андраш II, которому удалось сколотить довольно значительное войско: летом 1217 г. оно погрузилось на корабли в далматинском портовом городе Сплите. В этом, пятом, крестовом походе (1217—1221) приняли участие некоторые южногерманские князья со своими вассалами, австрийский герцог Леопольд VI, а также голландцы с графом Вильгельмом во главе.

В Сирии крестоносцев встретили довольно холодно, если не враждебно. Сирийским франкам не нужен был крестовый поход: они уже почти двадцать лет мирно торговали с Египтом, и война могла лишь повредить их торговым интересам. Венгерские и немецкие крестоносцы целый год без толку провели в Акре, откуда пытались совершать набеги в глубь страны (на Дамаск и другие места), однако из этого ничего не вышло А большая часть голландцев, отплывшая на 300 судах, задержалась в пути: они остановились в португальском городе Лиссабоне и вступили в войну с южноиспанскими эмирами. Только в апреле 1218 г. эти крестоносцы прибыли в Акру. К тому времени Андраш II убедился в безнадежности предприятия; невзирая на отлучение иерусалимского патриарха, он вернулся со своим войском домой. Остальные крестоносцы после длительных споров решили направить свои силы в Египет — главную цитадель мусульманского мира, нападение на которую планировалось еще при начале четвертого крестового похода. В 1219 г. им удалось штурмом взять Дамиетту, крепость, являвшуюся ключом к Египту. Однако этот успех оказался кратковременным. Между победителями, начались распри, и в 1221 г. Дамиетта была утрачена; крестоносное ополчение, потерпев полную неудачу, очистило Египет. Так закончился пятый крестовый поход. Он стоил немалых средств, а его плачевный исход нанес еще один удар влиянию папства. Характерно, что вскоре после этого (похода на Западе получили распространение сатирические песенки (сирвенты) трубадура Гийома Фигейры, полные гнева к папскому Риму: «Лукавый Рим, корень и вершина всякого зла», «твоя жадность всех нас вводит в заблуждение», «твой злой обман и глупость довели нас до Дамиетты», — говорилось в этих сирвентах. Курия настолько устрашилась ядовитых стрел антипапской поэзии Фигейры, что официально запретила его произведения.

Чем дальше, тем больше ослабевал на Западе былой крестоносный энтузиазм. Религиозные лозунги переставали играть сколько-нибудь существенную роль для участников крестовых походов. Они превращались в открыто мирские, захватнические феодальные экспедиции, диктовавшиеся политическими соображениями папства и других организаторов этих совсем не священных войн.

В XIII в. было совершено еще несколько крестоносных экспедиций: число их ученые определяют по-разному, иногда сливая некоторые из этих походов вместе, иногда же рассматривая их как отдельные предприятия. Чаще всего выделяют еще три крестовых похода: шестой, седьмой и восьмой.

Шестой крестовый поход и борьба папства с Империей. Шестой крестовый поход возглавил германский император Фридрих II Гогенштауфен, заявивший в середине 20-х годов притязания на иерусалимский трон. Фридрих II задумал реализовать свои планы, не вынимая меча из ножен: воспользовавшись междоусобной войной египетского султана с Дамаском, он вступил в переговоры с Египтом. Это вызвало неудовольствие папства: как раз в это время с новой силой разгорелась его борьба с Империей за главенство в феодальном мире.

80-летний Григорий IX, родственник Иннокентия III и убежденный приверженец теократии, отлучил Фридриха II от церкви, как злокозненного врага христовой веры. В пику Григорию IX отлученный император летом 1228 г. с порядочным отрядом отплыл из Бриндизи в Сирию; в его войске были главным образом немецкие и частично — французские, английские, а также итальянские рыцари.