На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского

И последнее. Главпуровская фраза «Талант крупного военачальника и железная воля помогли Петровскому выйти с честью из этого трудного положения» — просто глупость или, точнее сказать, издевательство над памятью Леонида Григорьевича Петровского.

Обстановка была уже столь сложной и запущенной, что говорить о том, что воля и талант позволили Петровскому с честью выйти из этого положения, просто не приходится. В том положении, в котором в силу не зависящих от Л.Г. Петровского обстоятельств оказался корпус, сам Наполеон был бы бессилен.

Леонид Григорьевич и большинство его бойцов и командиров пали смертью храбрых в этом бою или были захвачены в плен, и все эти сказки о нанесении частями 63-го ск «по врагу удар за ударом с тыла» не более чем красивая выдумка, а точнее сказать, бессмысленная ложь.

По крайней мере обнаруженные автором архивные документы свидетельствуют о том, что к своим смогли пробиться не более полутора тысяч человек из состава частей и соединений 63-го стрелкового корпуса. Практически вся техника и тяжелое вооружение были утеряны. А ведь на начало августа в корпусе было: 31 легкий танк, 206 пушек, 71 гаубица, 86 минометов различного калибра, 121 трактор, 1023 автомашины, более 10 тысяч лошадей. В двух ее стрелковых дивизиях и корпусных частях насчитывалось более 21 тысячи командиров и красноармейцев.

Подвиг наших бойцов и командиров в годы Великой Отечественной войны бессмертен, и он абсолютно не нуждается ни в каких приукрашиваниях. От этого он только теряет свою правдивость и достоверность, приобретая вид начищенной до блеска солдатской бляхи, которая снова потеряет свой вид, как только придется снова днем и ночью биться с врагом не на жизнь, а на смерть.

13 августа 1941 года К.Т. Мазуров, бывший в то время секретарем Брестского обкома комсомола, а в будущем член Политбюро ЦК КПСС, вместе секретарем ЦК комсомола Белоруссии В.М. Зимяниным имели короткую встречу с генералом Петровским. По воспоминаниям Мазурова, Леонид Григорьевич выглядел в этот день, как всегда, бодро и уверенно. Они имели непродолжительную беседу. Мазуров и Зимянин планировали задержаться на несколько дней в 63-м корпусе, но Петровский в категоричной форме потребовал, чтобы они возвращались в Гомель.

Вечером 13 августа в штаб армии ушла разведывательная сводка штаба корпуса по состоянию на 22 часа, в которой отмечалось:

«1. Противник в прежнем составе (167, 255 и 267 пд) занимает прежние позиции. На правом фланге корпуса активности не проявлял, ведя редкий минометный и оружейный огонь. Одновременно сосредотачивает 99 ПД в районе ХУТОРА ГРАФСКИЕ, Колхоз им. ЖДАНОВА, ПАПОРТНОЕ, СТРЕШИН.

К 18.00 13.8.41 г. противник (до полка пехоты) переправился на восточный берег р. ДНЕПР в районах: ЗАТОН, СТРЕШИН.

...5. На участке ЗАТОН, СТРЕШИН противник 12.8.41 г. переправился на вост. берег р. ДНЕПР и с утра 13.8.41 г. начал наступление, овладев к исходу дня СКЕПНЯ 1-я, СКЕПНЯ 2-я...» ^{94}

Надо отмстить, что восстановить в точности ход боевых действий в полосе обороны 63-го стрелкового корпуса, особенно последних дней, крайне сложно. Причин несколько.

Во-первых: отчетных документов штаба 63-го ск очень мало, а после 14 августа 1941 года их нет вообще. Это вполне объяснимо: в тех условиях, в которых находился корпус, их не могло и быть, а все, что имелось, как и положено в такой обстановке, было уничтожено.

Во-вторых: крайне мало сохранилось документов этого периода и в делах оперативного отдела штаба 21-й армии. О чем можно вести речь, если журнал боевых действий армии за период с 13 по 28 августа 1941 года вообще не заполнен. Совсем необъяснимый факт. Как правило, даже если обстановка была очень сложной и не позволяла вести отчетные документы, то позднее все события, происшедшие за это время, восстанавливались «задним числом» на основе оперативных сводок подчиненных соединений и приказов и распоряжений, отданных командующим и штабом армии, а иногда и по памяти.

Одним из документов, на основе которого можно еще хоть как-то проследить развитие событий в полосе обороны 63-го ск в период с 14 по 17 августа, является журнал боевых действий Центрального фронта, который, увы, не всегда детализирует обстановку в полосе боевых действий каждого из корпусов. Вследствие чего приходится состыковывать все имеющиеся сведения о боевых действиях корпуса, зачастую противоречащие друг другу, почерпнутые из разных источников, в первую очередь из рассказов оставшихся в живых участников тех событий.

Полковник в отставке Г.П. Кулешов в своей статье «На Днепровском рубеже» так описывает события того периода времени:

«Утром 14 августа, т.е. еще до того, как противник полностью окружил корпус, командующий фронтом приказал Петровскому начать отход на рубеж Столпня, Городец, Черная Вирня, Жлобин [37]. Генерал Петровский отдал предварительное боевое распоряжение на отход дивизий па восточный берег Днепра. Для предотвращения возможного удара с тыла 307-му сп 61-й сд было приказано занять оборону в тылу корпуса фронтом на восток на рубеже Столпня, Городец. В районе Боратино (юго-западнее Жлобина) сосредотачивался выведенный в резерв 437-й сп 154-й сд с задачей контратаковать противника, который наступал на левый фланг корпуса и занял уже населенные пункты Четверня и Скепня. Направление южнее Скепня было совершенно открыто, и штаб корпуса не имел данных о том, как складывается там обстановка...» ^{95}

Но и здесь вкралась неточность, на деле все было совсем иначе. Написанное Г.П. Кулешовым вполне устраивало цензуру и официальную историографию, но абсолютно не соответствовало действительности. По мнению автора, Георгия Петровича просто вылудили так написать.

Между тем события в полосе боевых действий 21-й армии в тот день развертывались крайне неблагоприятно для наших войск. Соседние корпуса, справа — 67-й ск и слева — 66-й ск, не выдержав сильного удара превосходящих сил противника, начали отходить. И только 63-й стрелковый корпус продолжал оборонять занимаемый рубеж.

Особенно сложным было положение 67-го ск генерал-майора Н.К. Галицкого, сражавшегося правее. Оказавшись на направлении главного удара основной группировки противника, соединения и части корпуса, потеряв управление, с тяжелыми боями отходили, а некоторые просто бежали в южном направлении. К исходу дня многие подразделения корпуса перестали существовать. По оценке оперативных работников штаба фронта, выезжавших в войска, корпуса как боевой единицы к исходу 14 августа не существовало. Подобное состояние дел в полосе 67-го ск самым отрицательным образом сказалось на положении соединений 63-го стрелкового корпуса, которые уже через несколько часов оказались в окружении.

Осознавая всю опасность складывавшейся обстановки, командующий Центральным фронтом послал на усиление 67-му стрелковому корпусу отряд политбойцов [38], численностью около тысячи человек. Отряд, которым командовал подполковник Маневич, получил приказ — выдвинуться на рубеж: Красное, Костюковка, Еремино и не допустить дальнейшего развития наступления противника на гомельском направлении ^{96}. Однако выполнить поставленную задачу ему не удалось. Обстановка в полосе обороны 21-й армии продолжала резко ухудшаться.

ГЛАВА 13

В ОГНЕННОМ КОЛЬЦЕ

С рассветом 14 августа вражеская пехота при поддержке танков перешла в наступление в полосе 63-го ск и прорвала оборону на участке 154-й сд генерал-майора Фоканова. В это же время его авиация разбомбила переправы в районе Жлобина. Развивая свой успех, противник перебросил в этот район часть своих резервов с тем, чтобы отрезать 63-й корпус от главных сил армии, а затем развить наступление на Гомель.