Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 1

Зловещим откликом на левоэсеровское выступление в Москве была измена главнокомандующего Восточным фронтом М. А. Муравьева, решившего поддержать эту авантюру.

М. А. Муравьев представлял собой своеобразную фигуру. Это был человек честолюбивый, склонный к авантюризму, с весьма крутым нравом. Способный и храбрый офицер, он не имел определенных политических убеждений. После Февральской революции штабс-капитан М; А. Муравьев служил в войсках Временного правительства и стал подполковником, а после Октябрьской революции примкнул к левым эсерам. В ноябре 1917 г. М. А. Муравьев явился в Смольный и предложил свои услуги Советской власти. В дни похода Керенского — Краснова на Петроград возглавлял войска Петроградского военного округа. В декабре 1917 г. В. А. Антонов-Овсеенко, вступивший в командование войсками, действовавшими против Каледина и Центральной рады, взял его к себе в Харьков начальником штаба. Потом Муравьев командовал группой войск, сражавшихся против Центральной рады и румынских захватчиков.

В это время отрицательные черты характера М. Муравьева стали проявляться все сильнее. В ВЧК поступали сигналы о его самодурстве, политической бестактности, карьеризме, властолюбии.

В апреле 1918 г Муравьев из самолюбия отказался от нового назначения предложенного ему Антоновым-Овсеенко, и уехал в Москву. Председатель ВЧК Ф..Э. Дзержинский предложил привлечь его к ответственности за злоупотребления властью. Муравьев был арестован, однако по ходатайству и поручительству ряда военных деятелей освобожден. 13 июня Совет Народных Комиссаров, учитывая боевые качества Муравьева, назначил его главнокомандующим фронтом, созданным для борьбы против белочехов. Тогда же был образован Реввоенсовет фронта в составе видных большевиков П. А. Кобозева, К. А. Мехоношина и Г. И. Благонравова, которым поручалось направлять и контролировать деятельность Муравьева.

Когда началась левоэсеровская авантюра, Советское правительство рассматривало вопрос о возможности дальнейшего пребывания Муравьева, левого эсера, на столь ответственном посту. В. И. Ленин поручил передать по прямому проводу членам фронтового Реввоенсовета следующее: «левые эсеры похвалялись, что они рассчитывают на Муравьева, я думаю, что это простая похвальба, но предписываем вам установить тройной контроль над Муравьевым. Вы (очевидно, П. А. Кобозев. — Д. Г.), Мехоношин и Благонравов попеременно дежурьте при нем, не оставляйте ни на один миг. Телеграфируйте мне сейчас, можете ли вы гарантировать, что Муравьев не пойдет на эту глупую авантюру, а также, что вы в точности исполните предписание о строжайшем контроле». Муравьев заверил фронтовой Реввоенсовет в том, что он решительно против организованного левоэсеровскими лидерами мятежа, и заявил о выходе из партии левых эсеров. Реввоенсовет фронта сообщил об этом В. И. Ленину, и Владимир Ильич 7 июля телеграфировал К. А. Мехоношину: «Запротоколируйте заявление Муравьева о его выходе из партии левых эсеров, продолжайте бдительный контроль. Я уверен, что при соблюдении этих условий нам вполне удастся использовать его превосходные боевые качества». Но Муравьев обманул членов Реввоенсовета.

В ночь на 10 июля он без ведома РВС покинул Казань и направился на пароходах с отрядом своих приверженцев (численностью около тысячи человек) в Симбирск. Оттуда Муравьев телеграфировал в Совет Народных Комиссаров, в германское посольство и в другие адреса об объявлении войны Германии. Одновременно он отдал войскам фронта распоряжение повернуть оружие против немцев, которые якобы перешли в наступление на Советскую Россию. В воззвании к населению, желая навербовать себе по возможности больше сторонников, он писал: «Всем рабочим, солдатам, казакам, матросам и анархистам. Сборная по всем городам из Симбирска. Всех моих друзей и боевых сподвижников наших славных походов и битв на Украине и на юге России ввиду объявления войны Германии призываю под свои знамена для кровавой и последней борьбы с авангардом мирового империализма — Германией. Долой позорный Брестский мир! Да здравствует всеобщее восстание».

Отряды мятежников по распоряжению Муравьева принялись арестовывать в Симбирске партийных и военных работников. В числе арестованных были командующий 1-й армией М. Н. Тухачевский (которого арестовал сам Муравьев), политкомиссар штаба Симбирской группы войск А. Л. Лавров, заместитель председателя губисполкома К. С. Шеленшкевич, политработники Б. Н. Чистов, М. М. Муратов и многие другие. Отряд солдат во главе с адъютантом Муравьева занял почту, телеграф и другие важные пункты города.

Далее Муравьев вызвал к себе командующего одной из групп войск на Чехословацком фронте левого эсера Клима Иванова и предложил ему участвовать в выступлении, назначив командующим Симбирским укрепленным районом. Впоследствии Иванов (под псевдонимом «П. С. И.») писал, что в ответ на его вопрос Муравьеву, действует ли он по решению партии левых эсеров, последний заявил, что «действует в данный момент самостоятельно, но Центральный комитет партии левых эсеров об этом знает».

В тот же день, вечером 10 июля, Муравьев собрал актив лево-эсеровской организации Симбирска. Лицемерно объявив себя сторонником Советской власти, он заявил, что обстановка требует немедленной передачи власти в руки партии левых эсеров и что московские события заставили его форсировать выступление. Муравьев предложил образовать Поволжскую советскую республику. Главою правительства этой республики избрать Камкова, членами правительства — Спиридонову, Карелина и других, немедленно заключить перемирие с чехословаками, прекратить гражданскую войну и объявить войну Германии. Кроме того, он заявил, что предлагает провести мобилизацию офицеров.

Между тем советские органы приняли меры к ликвидации муравьевской авантюры. Совет Народных Комиссаров специальным декретом за подписью В. И. Ленина объявил для всеобщего сведения: «Муравьев сбежал из штаба Революционного военного совета в Симбирск и отдал по всем войскам приказ повернуть против немцев, которые будто бы взяли Оршу и наступают на нас. Приказ Муравьева имеет своей предательской целью открыть Петроград и Москву и всю Советскую Россию для наступления чехословаков и белогвардейцев. Измена Муравьева своевременно раскрыта Революционным военным советом, и все войска, действующие против чехословаков, верны Советской власти.

Сим объявляется по войскам, по Советам и всем гражданам Советской республики:

1. Немцы нигде на нас не наступают, на немецком фронте все спокойно.

2. Всякие призывы к наступлению на немецком фронте являются провокацией и должны караться расстрелом на месте.

3. Бывший главнокомандующий на Чехословацком фронте левый эсер Муравьев объявляется изменником и врагом народа. Всякий честный гражданин обязан его застрелить на месте.

4. Все приказы по войскам, действующим против чехословаков, будут впредь до нового распоряжения подписываться Мехоношиным и Благонравовым».

Симбирские большевики также приняли меры к ликвидации авантюры. Практическую работу в этом отношении взяли на себя члены Симбирского губкома партии И. М. Варейкис, В. Н. Фрейман, И. X. Иванов, А. В. Швер, Г. Д. Каучуковский и другие.

Большевики Симбирска повели разъяснительную работу в гарнизоне, в отряде Муравьева и решили арестовать Муравьева, вызвав его на заседание губисполкома в здание бывшего кадетского корпуса. Большевики приготовились к встрече. И. М. Варейкис привлек надежную вооруженную силу. Латышские стрелки, красноармейцы бронеотряда и московского отряда во главе с Александром Медведем разместились в засаде в комнатах рядом с той, где должен был заседать исполком.

Муравьев явился на заседание, уверенный в том, что все условия, выдвинутые им, будут приняты. Говорить он начал нагло и ультимативно, призывая к перевороту. И. М. Варейкис так описывает события, происшедшие на заседании: Наша фракция, особенно тт. Фрейман и Иванов (комиссар труда), дали Муравьеву и фракции эсеров достойный отпор, называя его авантюристом и шулером. Муравьев нервничал, кусал губы. В заключительной своей речи я в резкой форме заявил, что «мы не за вас, а мы против вас». Фракция левых эсеров, встретив такое сопротивление со стороны нашей фракции, потребовала перерыва. Перерыва фракция потребовала еще и потому, что она догадывалась, что наша фракция что-то замышляет, готовит для нее неожиданный сюрприз… Все взоры направлены на Муравьева. Я смотрел на него в упор. Муравьев тоже. Чувствуется, что он прочел в моих глазах что-то неладное для себя или ему совестно стало своей трусости, что его заставило сказать: «Я пойду успокою отряды». Повернулся и направился солдатским шагом со своей свитой к двери. Для слабых — момент психологически невыносимый. В это время за дверью приготовились для ареста. Медведь наблюдал в стекло двери и ждал условного знака, который я условился подать в нужный момент. Муравьев шел к выходной двери. Ему осталось сделать шаг, чтобы взяться за ручку двери. Я махнул рукой. Медведь скрылся… Через несколько секунд дверь перед Муравьевым растворилась, блестят штыки… Муравьев оказался поставленным лицом к лицу с вооруженными, с зло сверкающими взглядами красноармейцами и коммунистами. «Вы арестованы!» — «Как? Провокация!» — крикнул Муравьев и схватился за маузер, который висел у него за поясом. Медведь схатил его за руку. Он выхватил из кармана браунинг и начал стрелять. Увидев вооруженное сопротивление, отряд тоже начал стрелять. После шести-семи выстрелов с той и другой стороны в дверях исполкома Муравьев свалился. [27]