Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Новый поход к Смоленску начался 30 мая (8 июня) 1514 года. С Василием шли братья Юрий и Семен, а третий брат (Дмитрий) встал в Серпухове для защиты южных границ от крымцев. Четвертый брат (Андрей) остался в Москве с той же целью — оборонять город от татар, если они совершат набег. Осада Смоленска началась 26 июля.

Московиты перекрыли все дороги к городу, построили батареи для 300 осадных орудий и начали непрерывный обстрел города. Третий день обстрела стал для смолян роковым. Главный московский пушкарь по имени Стефан (видимо, наемник-иностранец) первым же выстрелом из огромной пищали попал в пушку в крепостной башне. Заряженная пушка взорвалась, все, кто находился рядом с ней, погибли.

Через несколько часов Стефан дал мощный залп из десятков пушек меньших калибров «ядрами мелкими окованными свинцом» (т. е. из каждого ствола несколькими камнями средней величины, покрытыми свинцовой оболочкой). На городских стенах находилось много воинов и ополченцев. Согласно летописи, этот залп «еще больше народу побил; в городе была печаль большая, видели, что биться нечем, а передаться — боялись короля». Тем временем великий князь велел Стефану дать третий залп, вызвавший новые потери среди гарнизона и жителей города.

Тогда православный владыка Варсонофий вышел на мости стал просить у великого князя перемирия до следующего дня. Но Василий не согласился и велел стрелять по городу из всех пушек со всех сторон.

Владыка Варсонофий вернулся в город, собрал весь церковный причт, надел ризу, взял крест, иконы и вместе с наместником Сологубом, панами и простыми людьми снова вышел на мост и обратился к Василию:

Василий подошел к владыке для благословения, а затем велел ему, Сологубу и панам идти к себе в шатер для угощения.

На следующий день, 30 июля, Василий III послал в Смоленск своих воевод, дьяков и подьячих с заданием переписать всех жителей и привести к присяге «быть за великим князем и добра ему хотеть, за короля не думать и добра ему не хотеть».

К вечеру следующего дня смоляне были переписаны и приведены к присяге.

А 1 августа Василий III вместе с владыкой Варсонофием торжественно вступил в Смоленск. После молебна в соборной церкви владыка сказал великому князю:

Смоленским князьям, боярам и мещанам Василий объявил свою уставную грамоту и назначил наместником боярина князя Василия Васильевича Шуйского, а затем позвал всех обедать, а после обеда все получили его дары. Сологубу же и сыну его Василий сказал: «Хочешь мне служить, и я тебя жалую, а не хочешь, волен на все стороны». Сологуб выразил желание вернуться к Сигизмунду, после чего был отпущен. Но в Вильно его объявили изменником и отрубили голову.

Всем остальным служилым людям Василий III тоже предложил на выбор остаться у него на службе или возвратиться к Сигизмунду. Оставшиеся получили по два рубля и по сукну, те же, кто решил уехать к королю, получили по рублю (в то время новая изба стояла не дороже 50 копеек, так что деньги были неплохие). Тем смолянам, кто выразил желание переехать в Москву, дали подъемные, кто остался, те сохранили за собой все свое имущество.

Стремясь использовать успех (захват Смоленска), московские воеводы быстро продвигались вглубь Литвы. В начале августа 1514 года князья щенятев и Воротынский «со многими людьми» вновь осадили Мстиславль. На этот раз князь Михаил «крест целовал» Москве. [84] Были взяты Кричев и Дубровно. Лишь возле реки Березины московское войско столкнулось с передовыми отрядами армии Сигизмунда I, после чего повернуло назад, к Орше.

В осаде Смоленска активное участие принимал Михаил Глинский. Он был уверен, что получит город в качестве удела, как ему ранее обещал великий князь. Однако Василий III вовсе не собирался отдавать этот ключевой пункт столь ненадежному человеку. Глинский сильно обиделся и вступил в переговоры с королем Сигизмундом. Тот обрадовался, прислал князю охранную грамоту.

Глинский решил тайно покинуть свой отряд и бежать в Оршу, но один из близких его слуг в ту же ночь явился к князю Михаилу Голице, доложил о бегстве своего господина и даже указал дорогу. Голица, предупредив воеводу Челяднина, помчался вдогонку за беглецом и схватил его той же ночью. На рассвете Голица соединился с отрядом Челяднина и они вместе повезли Глинского в Дорогобуж, где находился Василий III Изъятая у Глинского королевская охранная грамота стала убедительной уликой против него. Казнили бы князя, да он «вину» свою признал, в грехах покаялся, а главное, не сходя с места «прозрел к истинной вере», иными словами, принял православие. В итоге жизнь ему сохранили, но в цепи заковали и отправили в московскую темницу, где он провел, ни много, ни мало, 12 лет! Характеризуя его личность, историк А Нечволодов справедливо отметил:

Захват Смоленска стал крупным стратегическим успехом. [85] Но попытка развить его не удалась.

Князь Острожскии и битва под Оршей

До пожара 1718 года в Успенском соборе Киево-Печерского монастыря можно было увидеть могильную плиту с такими словами:

Очень немногие знают сегодня хоть что-то об этом человеке, которого современники сравнивали с величайшими полководцами античной древности — Ганнибалом, Пирром, Сципионом Африканским, которого знаменитый историк Н. М. Карамзин назвал «братом русских в церкви, но страшным врагом на поле брани». А ведь полководец, выигравший 63 сражения и разбитый лишь в 3-х, достоин того, чтобы помнили далекие потомки.

Князь Константин, прямой потомок Даниила Романовича Галицкого, внук святого Федора Острожского (умершего в 1435 г.) прожил весьма долгую для той эпохи жизнь. Он родился в 1460 году, скончался в 1530. Из 70 лет жизни он 26 лет был наивысшим гетманом Великого княжества Литовского, то есть верховным главнокомандующим его вооруженными силами (в 1497–1500 и в 1507–1530 гг.).

Еще он входил в число пяти крупнейших магнатов ВКЛ. Достаточно сказать, что к концу жизни у него было более 40 тысяч душ крестьян мужского пола, и он мог выставить за свой счет 426 вершников — конных воинов в тяжелом вооружении. Большее число воинов выставил в 1528 году только князь Альбрехт Гаштовт — 466 вершников. [86]

Воинская служба Константина Острожского началась в конце правления великого князя Казимира IV, с участия в походах против татар. Впервые о нем заговорили в 1491 году, когда он отличился в битве под Изяславлем, где конница князя Симона Голыпанскго догнала и разгромила уходившую с добычей и пленными орду крымских татар.

Острожский в 1497 году князь Острожский разбил татар трижды: под Мозырем, на реке Уша и возле Очакова, где взял в плен одного из крымских ханов. После этих успехов наивысший гетман Петр Белый, предчувствуя близость своей кончины, посоветовал великому князю Александру Казимировичу (правил в Литве в 1492–1506 гг.) назначить его преемником именно Константина Ивановича: «Князь Острожский, Константин, обладает редкими достоинствами и может заменить меня для Отчизны». Александр прислушался к мнению старого воина, и в сентябре 1497 года издал указ о таком назначении. Никто еще не становился наивысшим гетманом в 37 лет!