Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Александр Зархи продолжает съемки фильма «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского». Однако между режиссером и исполнителем главной роли Олегом Борисовым возникли серьезные трения. Актер и режиссер по-разному видят главного героя, не могут сойтись во взглядах и на всю концепцию фильма. Вот как эти события описывает сам О. Борисов:

«Во время съемки Зархи попросил меня два раза подпрыгнуть на одной ноге. «Зачем?» — спросил я. «Если не понравится — вырежем!» — ответил Зархи. «Стоп! Могу ли я узнать, Александр Григорьевич, о чем играем сцену?» Он после некоторого замешательства начал пересказывать сюжет: «Раздается звоночек. Робкий такой. Приходит к Достоевскому Анечка Сниткина. Он идет открывать и, радостный, подпрыгивает». — «Александр Григорьевич, вы меня не поняли. Сцена о чем? Сценарий я читал». Снова пауза, во время которой он надувается: «Я же говорю, раздается звоночек. Робкий такой…» Я не дослушиваю и спокойно объявляю, что ухожу с картины. «Я с вами не о концепции спорю — ее у вас нет, — а об элементарных профессиональных вещах. Я не знаю, что я играю, что делаю. Для подпрыгиваний у меня нет оснований». Резко хватает меня за руку: «Умоляю, не погубите! Я стар, и будет большая беда, если вы уйдете». Стараюсь выдернуть руку, а он — на колени. Я, конечно, этого не ожидал. Руку не отпускает. Плачет: «Я с колен не встану, пока вы не дадите слово, что завтра будете сниматься!» — «Хорошо, я буду сниматься, только отпустите руку».

Вечером к нам в номер пришел Алик Григорович. Рассказывал, как Зархи после сцены со мной отвел его в сторону и, смеясь, ужасно довольный, поделился с ним: «Я все уладил! Вы же видели!.. Борисов будет сниматься! Это я специально припадок разыграл». «Знаю, — холодно ответил ему Григорович, — только не понимаю, что вам за радость так унижаться?» — «Разве это унижение? Для меня это — раз плюнуть! Если б вы знали, мой милый, сколько раз в жизни мне приходилось на колени вставать! На каждой картине!»…

Забегая вперед сообщу, что трюк Зархи оказался напрасным. Конфликт режиссера и актера будет продолжен и приведет к громкому скандалу: Борисов выйдет из этого проекта. На его место возьмут Анатолия Солоницына.

В Москве в эти дни проходил Всесоюзный съезд кардиологов, на котором присутствовал начальник 4-го управления Минздрава Евгений Чазов. В последний день работы форума (5 октября) его должны были избрать председателем правления (президентом) этого общества, из-за чего Чазов отказался от поездки в ГДР вместе с Леонидом Брежневым (поездка была приурочена к торжественному событию — 30-летию образования республики). Однако внезапные изменения в здоровье генсека заставили Чазова изменить свои планы.

В понедельник, 1 октября, Брежнев впал в состояние такой астении, что не смог даже встать с постели. К нему немедленно вызвали Чазова. С помощью своих коллег тому удалось с большим трудом активизировать генсека. Тот даже смог участвовать в переговорах с премьер-министром Греции Караманлисом, состоявшихся 2 октября. Однако после этого Андропов стал уговаривать Чазова покинуть съезд и готовиться сопровождать Брежнева в ГДР.

«Иначе без вас может случиться несчастье», — говорил шеф КГБ. Чазову пришлось согласиться.

Театр на Таганке продолжает свои гастроли в Тбилиси. Вечером 3 октября актеры играли очередной спектакль — «Мастера и Маргариту», — а в это время по ТВ транслировали суперматч по футболу на Кубок европейских чемпионов: играли тбилисское «Динамо» и «Ливерпуль». Стоит отметить, что это была вторая игра этих команд: первая состоялась две недели назад в Тбилиси и закончилась поражением тбилиссцев 1:2. Теперь перед советскими футболистами стояла сверхсложная задача — надо было обыграть английский клуб у него дома с разницей в два мяча. Полстраны в семь вечера прильнуло к экранам телевизоров, чтобы посмотреть на этот поединок. Странно, что в самом Тбилиси нашлись люди, которые предпочли футболу спектакль «Таганки». Хотя и это объяснимо: театр был суперпопулярным, а его спектакль «Мастер и Маргарита» суперскандальным. Вот как вспоминает о тех событиях актер «Таганки» Михаил Лебедев:

«Мы в ДК профсоюзов играли «Мастера…», а «Динамо» (Тбилиси) играло с «Ливерпулем». Это было замечательно. У нас за кулисами все сидели, прикованные к телевизору. И мы придумали очень интересную шутку — Витя наш, говоря текст роли, вдруг как комментатор вставлял: счет матча такой-то… Зал просто взрывался! И когда он объявил, что «Динамо» победило 3:0 — произошел просто «обвал»! Это было нечто…»

3 октября свой очередной день рождения справляла актриса Елена Коренева. Она только-только вернулась из ГДР со съемок фильма «Тот самый Мюнхаузен» и, как и все участники съемок, была свободна — в работе наступил двухнедельный перерыв. Поскольку за дни экспедиции Коренева успела здорово соскучиться по своим друзьям, она пригласила к себе на день рождения их всех плюс кучу малознакомого народа. В числе последних оказался и врач французского посольства по имени Убер, который внезапно… влюбился в именинницу. Случилось это после того, как хозяйка дома станцевала зажигательный танец под музыку из очень популярного тогда американского фильма «Лихорадка субботним вечером» (фильм у нас никогда не шел, но музыка из него в исполнении группы «Би Джиз» крутилась на всех дискотеках страны). Увидев, как танцует Коренева, француз забыл про свою девушку, с которой он пришел на вечеринку, и все свое внимание переключил на хозяйку — они танцевали один «медляк» за другим. Кстати, в разгар вечеринки имениннице позвонил из Западной Германии ее добрый приятель Алексей Менглет и, узнав, с кем она танцует, предупредил: мол, будь осторожна, как бы тебя не подкараулил кто-нибудь из наших подруг с пистолетом за пазухой. Намек был прозрачный: красавец француз из породы «белокурых бестий» был жених выгодный и на него имели виды многие девушки. Но Кореневу это не испугало, и она смело откликнулась на ухаживания француза.

4 октября на 65-м году жизни скончалась замечательная актриса Валентина Телегина. Сниматься в кино она начала еще будучи студенткой ленинградского Института сценических искусств — в середине 30-х. Из-за своей неброской внешности она изначально была определена играть роли простых и добродушных героинь. И первой большой ролью Телегиной в кино стала именно такая роль — Мотя Котенкова в фильме Сергея Герасимова «Комсомольск» (1938). Как писали киноведы: «Искусство Телегиной отмечено теплотой, бытовой достоверностью, естественностью». За свою долгую жизнь в кино актриса переиграла огромное количество ролей второго плана, среди которых лучшими были: Прасковья Телегина («Член правительства», 1940), Христофоровна («Кубанские казаки», 1950), Клавдия Кондратьевна («Дом, в котором я живу», 1957), самогонщица Алевтина («Дело было в Пенькове» (1958), Мария Ефимовна («Прощайте, голуби!», 1961), Марья Ивановна («Телеграмма», 1972)и др.

В последние годы Телегина часто болела и в кино снималась все реже и реже. Одна из последних ее ролей — Матрена в телефильме «Голубка» (1978). Как пишет Э. Лындина:

«Мы встретились, когда она была очень больна. Тяжелое, хриплое дыхание, отечные ноги, сердце сдавало с каждым днем… А ей, неуемной, энергичной, нетерпеливой, хотелось работать. Иногда что-то получалось, она молодела, собиралась, блестели глаза, в голосе звенели веселые нотки. Хотя случалось так все реже и реже. Не только потому, что уходили годы. В кинематографе старость обычно особенно трудна, в силу вступает жестокий закон невостребованности, замешанный к тому же на нашем циничном равнодушии. Нечто подобное происходило и в жизни Валентины Петровны…»

4 октября Леонид Брежнев отправился с четырехдневным официальным визитом в ГДР, чтобы принять участие в торжествах по случаю 30-летия образования республики. Как мы помним, генсек очень плохо себя чувствует, но все равно поехал, поскольку, во-первых, не мог подвести своего друга Эриха Хонеккера, во-вторых, знает, что немцы приготовили ему роскошный подарок в виде сразу двух высших орденов своей страны — Золотой Звезды Героя ГДР и ордена Карла Маркса. И хотя в коллекции генсека скопилось уже до сотни разных наград из многих стран, лишние, как говорится, не помешают. Но Брежнев взял с собой в поездку и своего верного оруженосца Константина Черненко, у которого этих наград куда меньше — что называется, кот наплакал. А это, по мнению генсека, не порядок. Накануне отлета Брежнев лично звонит советскому послу в ГДР П. Абрасимову и заявляет: «Ты там поговори с Хонеккером — не мешало бы немцам наградить Черненко своим орденом». Посол пообещал выполнить эту просьбу, хотя заранее понимал, что она невыполнима. Немцы ведь не дураки: ладно, дать орден Брежневу, но при чем здесь Черненко? Поэтому Абрасимов даже и не подумал подходить с этой просьбой к руководителю ГДР. Но надо знать Брежнева — если он чего решил…