Инквизиция: царство страха

Свою жертву Вальдес не собирался выпустить из когтей. Хотя Кано заявил Карранце, что не может сказать ему ничего из-за тайны расследований, великий инквизитор с удовольствием нарушал тот же код секретности, готовя общественную атмосферу для самого сенсационного ареста [581]. Пусть кто-то осуждает остальных за лицемерие, но это совершенно не означает, что нужно полностью воздерживаться от него, если оно поспособствует инквизиторскому процессу!

Среди всего этого двурушничества агенты Вальдеса упорно добивались в Риме папского бреве, которое разрешало бы инквизиции вести дела против епископов. То, что теперь одного подозрения было достаточно, чтобы продемонстрировать виновность, стало понятно, когда один из них заявил в курии: «Почему ваше превосходительство беспокоит, где его сожгут, здесь или там? В конце концов, он все равно должен умереть!» [582]

9 января 1559 г. папа выдал желаемое бреве. Как один из прислужников великого инквизитора рассказывал об этом, «весь дом праздновал событие, словно Вальдеса произвели в кардиналы» [583].

Карранца по возможности сделал все, чтобы продолжать работу. Не обращая внимания на слухи, он добрался до своей епархии и приступил к обязанностям архиепископа. Согласно его биографу, в течение десяти месяцев и девяти дней, проведенных им в епархии, новый архиепископ потратил более 80 000 дукатов на приданое сиротам, на поддержку вдов, на содержание для бедных студентов, а также на улучшение условий в больницах и в тюрьмах [584]. Проявленный непримиримый пыл, характерный для его деятельности, говорил, что этот человек обладает массой нерастраченной энергии. Но, несмотря на прозрачность его добрых дел, 6 мая 1559 г. прокурор инквизиции в Вальядолиде выдал ордер на арест Карранцы, обвиняя его в распространении лютеранских заблуждений [585]. 26 июня ордер утвердил Филипп II [586].

Начались дискуссии относительно того, как заставить Карранцу прибыть в Вальядолид. В начале августа архиепископ, находившийся в университетском городе Алькала, получил письмо от регента дона Хуана, требовавшего его присутствия в Вальядолиде во время прибытия Филиппа II из Фландрии [587]. Тем временем инквизиция направила дона Родриго де Кастро, будущего архиепископа Севильи, для сопровождения Карранцы, дабы не спускать с него глаз. При этом Родриго считался едва ли не его другом [588].

9 августа де Кастро прибыл в Алькалу. Они вместе с Карранца 18 августа отправились в путешествие по епархии архиепископа по пути в Вальядолид.

Вскоре в городе Фуэнте-де-Сал Карранца встретился со своим другом Фелипе де Менесесом, который сообщил ему: в Вальядолиде всем известно, что инквизиция собирается арестовать архиепископа [589].

В воскресенье 20 августа 1559 г. архиепископ Толедо прибыл в небольшой город Торрелагуна. Там все было подготовлено для разоблачения.

Спустя два дня после прибытия Карранцы и де Кастро в Торрелагуну, инквизитор Вальядолида Диего Рамирес находился уже в двух милях от города. Его сопровождали сто человек, которые скрывались в лесах по берегам реки Малакуэра.

Де Кастро отправился на консультацию с Рамиресом. Они решили арестовать Карранцу тем же вечером.

В течение двух ночей Родриго де Кастро разрабатывал свой замысел вместе с судебным приставом инквизиции Эрнандо Берсозой, находившемся в переодетом виде в Торрелагуне уже четыре дня. Де Кастро и Берсоза выбрали двенадцать жителей города, работавших шпионами инквизиции (будучи местными чиновниками, они помогали при арестах и в сборе доказательств). Все готовились действовать [590].

Той ночью Рамирес прибыл в Торрелагуну и направился в апартаменты Карранцы. В дверях и на лестнице поставили охрану. Рамирес, де Кастро и Берсоза в сопровождении приблизительно десятка шпионов инквизиции и постучали в дверь палаты Карранцы. Его служитель, монах Антонио Санчес, спросил: «Кто там?»

Люди, находившиеся снаружи, отвечали: «Открывайте инквизиции!»

Архиепископ поспешно закрыл штору. Голова Карранцы покоилась на подушке, когда ворвались его противники и схватили архиепископа при свете свечей [591].

Бежать из Торрелагуны оказалось невозможно. Карранцу доставили в Вальядолид под вооруженной охраной, где он предстал перед своим заклятым врагом Фернандо де Вальдесом на одном из самых противоречивых процессов, когда-либо проведенных инквизицией.

Последовала любопытная реакция. Вальядолид, место, где пребывал королевский двор, был и центральным пунктом для угроз испанской империи. Правящая элита оказалась под прицелом! Куда ни повернись, повсюду враг! Такова была его вездесущность, что не вызвало бы удивления, если бы сам дьявол появился в одеждах этих проклятых конверсос, морисков и лютеран!

Несмотря на трудности, вызванные морисками и тайными иудеями Мурсии, реальная угроза исходила от протестантов. В конце концов, всегда было очевидно, что евреи и мусульмане вызывают сомнения. Но протестантская угроза исходила из самого сердца христианства. Все это вызывало опасные разногласия среди людей в Нидерландах и Германии.

Дела становились все мрачнее и мрачнее. В 1557 г. монахов-иеронимитов из монастыря Сан-Исидоро в Севилье подозревали в протестантизме. Они бежали в Германию, хотя инквизиция арестовала в Севилье восьмерых из них.

Весной 1558 г. обнаружилось: лютеранские заблуждения проповедовали по всей Кастилии. Более того, эти ереси, как писал великий инквизитор Вальдес папе Павлу IV 9 сентября 1558 г., «принимали форму подстрекательства к бунту и мятежу среди знатной аристократии, клира и владельцев собственности». Это, как сообщал Вальдес папе, означало: инквизиция не могла использовать милосердные процедуры, которые обычно использовались при рассмотрении дел тайных иудеев и морисков [592].

Письмо демонстрирует, насколько тщательно круги инквизиции продумывали путь к кострам. Разумеется, следует помнить: приблизительно в это время провели ужасающую процедуру «очищения» от протестантов в Англии во время правления королевы Марии, а также во Франции во время правления Генриха II. Вероятно, в годы, последовавшие после 1558 г., в Англии и во Франции погибло больше протестантов, чем в Испании [593]. Но сбор доказательств и уничтожение жертв Вальдесом является хладнокровной демонстрацией метода, с помощью которого учреждения сыска и гонений столь часто добивались успеха в получении требуемых им жертв.

Одновременно с явным появлением лютеранской «пятой колонны» в 1557 г. в Севилье, в Вальядолиде обнаружились первые признаки тайного заговора. Однажды вечером жена золотых дел мастера Хуана Гарсии решительно поднялась с постели, в которую уже улеглась на ночь, и последовала за своим мужем, зная, что он, как правило, куда-то уходил после того, как она ложилась спать. Женщина наблюдала за ним и увидела, что муж вошел в какой-то дом. Подозревая супружескую измену, она тоже зашла в этот дом и затаилась перед дверью комнаты, чтобы подслушать, о чем там будут говорить.

Вскоре она услышала, как разговор перешел на тему, которая показалась ей лютеранской. Этого для ее тонкого слуха оказалось вполне достаточно…

Возможно, в те далекие восприимчивые времена супружескую измену считали чем-то вроде ереси. Не вызывает сомнений, что в течение какого-то времени женщина уже чувствовала, что брак приближается к кризису. А ересь оказалась последней соломинкой. И донна Гарсия решила распрощаться с семейной жизнью и ощущением взаимной ответственности. Она ушла.