Война Германии в воздухе

Нередко при продвижении наступавших войск антенны оставались позади, условные знаки не выкладывались, батареи не имели карт, необходимых для обозначения целей. Вследствие всего этого, летчики зачастую видели, что собранные ими с риском для собственной жизни сведения пропадают втуне.

Во всех армиях, участвовавших в наступлении, причиной сильного упадка в деле использования артиллерией донесений летчиков сочли плохую подготовку артиллерийских радиотелеграфистов. Для устранения этого недостатка в тылу были открыты радиотелеграфные школы, но пополнения фронтовых частей их выпускниками можно было ожидать не ранее чем через несколько месяцев.

Авиация добивалась наибольших успехов там, где она выступала в качестве самостоятельно сражающегося рода войск. Так, в сражении у Кеммеля 25 апреля 1918 года четыре штурмовые эскадры атаковали совместно с пехотой деревню Кеммель, высоту Кеммель и Дранетр. Штурмовики преследовали отступившую неприятельскую пехоту, подавляя неприятельские батареи.

Вообще, благодаря продуманным распоряжениям командующего авиацией 4-й армии, применение авиации в этом сражении стало образцовым. 14 истребительных эскадрилий, подчиненных командиру 3-й истребительной эскадры, безраздельно владели всем воздушным пространством над полосой наступления, имевшей всего лишь 15 км в ширину.

При дальнейшем развитии наступления вечером накануне газовой атаки, назначенной на 29 апреля, одному из наших артиллерийских летчиков удалось, воспользовавшись открытым противником артиллерийским огнем, обнаружить неизвестные ранее позиции неприятельских батарей. При этом выяснилось, что основная масса неприятельских батарей сосредоточена значительно глубже в тылу, чем это предполагалось при разработке плана газовой атаки. В последний момент оказалось возможным внести в артиллерийские приказы соответствующие изменения. И на этот раз воздушная разведка оказала решающее влияние на применение артиллерии.

Наступившее в конце апреля затишье не принесло покоя авиации. Следствием крупных боев являлось то, что многочисленные прежде налеты неприятельских разведывательных и бомбардировочных эскадр почти совершенно прекратились на тех участках фронта, которые удерживались армиями, принимавшими участие в наступлении. Теперь желание проникнуть в наши дальнейшие намерения побудило противника вновь усилить свою разведывательную деятельность.

Весной 1918 года начались регулярные налеты английских самолетов на внутренние районы Германии.

Объединение английского воздушного флота завершилось образованием «Королевских воздушных сил» (Royal Air Force). В составе этой организации были сформированы «независимые воздушные силы», предназначенные для налетов на объекты, расположенные в глубине Германии. Тогда как раньше бомбардировка беззащитных германских городов прикрывалась термином «репрессивные меры», теперь английская пресса перестала использовать этот фиговый листок; она открыто заявляла, что эта воздушная война должна вестись, «так как нет другого средства заставить германский народ, который до сих пор — за исключением русского вторжения — война щадила, испытать на себе тяготы военных бедствий» («Aeronautics» от 5 апреля 1918 года).

Воздушные нападения, в том числе и на баварский Пфальц, усилились в чрезвычайной мере. Бомбардировке подверглись беззащитные города Кайзерслаутерн, Пирмазенц, Ландау и др. Без промедления были переброшены части для их защиты и организована сигнальная воздушная служба и служба воздушной тревоги по всей территории Пфальца. Равным образом требовалось усилить противовоздушную оборону северного побережья и железных дорог. Для выполнения этих новых задач весною 1918 года в Гамбурге был сформирован 4-й авиаотряд.

Роль воздушного бомбометания увеличилась также и в главной боевой зоне. Противник направлял свои атаки главным образом на наши убежища, биваки и лагеря. Они производились хотя и немногочисленными воздушными формированиями, но зато беспрерывно по всему фронту и поэтому наносили не столько материальный, сколько моральный урон, производя угнетающее действие на наши войска, нуждавшиеся в отдыхе.

Борьба с неприятельскими бомбардировочными самолетами стала вестись успешнее, когда наши истребительные эскадрильи получили в большом количестве новые превосходные истребители «Фоккер D-7». Этот самолет, обладающий скоростью 200 км в час, достигал высоты 6000 м за 18 минут.

Налеты наших бомбардировочных эскадр на неприятельские аэродромы также приносили значительные результаты. Чтобы помешать действиям противника в передовой зоне военных действий, приходилось использовать в качестве бомбардировщиков и наши самолеты «С», принадлежащие штурмовым эскадрильям и авиаотрядам. Бомбардировочным эскадрам указывались более удаленные цели. Так, например, 1-я и 5-я эскадры бомбардировали военные заводы у Сен-Омера и рудники Бетюна. В майские дни были также предприняты наиболее сильные налеты на Лондон. Общий вес сброшенных нами бомб за одну неделю составил 350 000 кг, а с марта по июль 1918 года — 2 ¾ миллиона кг. Что они не падали мимо цели, показывает, например, полное уничтожение 4-й бомбардировочной эскадрой громадного неприятельского склада огнеприпасов у Бларжи в ночь с 20-го на 21-е мая.

Тем временем началась подготовка к наступлению 7-й армии. Используя опыт предыдущих наступлений, предусмотрительный командующий авиацией армии сделал необходимые предварительные распоряжения по применению авиации. Прежде всего были приняты все меры для быстрейшего перемещения аэродромов вперед, так как от этого зависело использование работы авиации войсками и командованием.

После начала атаки можно было ожидать немедленной переброски войск с английского фронта на юг, ввиду чего бомбардировочным эскадрам армии кронпринца Рупрехта, не участвовавшей в наступлении, предписано было подготовиться к нападениям на узловые железнодорожные пункты противника. Двум бомбардировочным эскадрам, находившимся в распоряжении 7-й армии, были указаны определенные цели — неприятельские аэродромы и склады снарядов.

И на этот раз неприятельской воздушной разведке не удалось обнаружить наших приготовлений к наступлению.

Благодаря тщательной подготовке, действия авиации были успешными. Массовым ее применением противник был захвачен врасплох. Его противодействие было настолько незначительным, что летчикам всех наших соединений часто представлялись случаи поражать наземные цели.

Уже на второй день наступления одна из наших истребительных эскадрилий захватила неприятельский аэродром у Манье, после того как находившаяся на старте французская эскадрилья, накрытая бомбами и пулеметным огнем наших штурмовиков, была вынуждена поспешно его очистить; благодаря этому ценное оборудование попало в наши руки целым и невредимым. В тех случаях, когда командование направляло штурмовые эскадрильи на обстрел и бомбардировку подводившихся издалека резервов противника, подход последних к полю сражения задерживался ими только на полчаса. В других местах боевая сила штурмовых эскадрилий не была использована в полной мере, так как командование, придерживая их для того, чтобы направить на поражение достойных целей, проглядело многие возможности.

Наши авиаотряды немедленно перебрались через Шмен-де-Дам и расположились на оставленных противником аэродромах. Благодаря этому оказалось возможным поддерживать непрерывную связь с командованием. Впрочем, на отдельных участках огонь неприятельской артиллерии вынуждал снова переносить аэродромы в тыл.

Для достижения планомерности атак наших бомбардировочных эскадр на важные пути сообщения противника главное командование ежедневно указывало группам армий цели для налетов. Эффективность этих бомбардировок, быть может, была бы еще большей, если бы все эскадры сосредоточивались для атаки на одну определенную железнодорожную станцию. Однако она и без того была весьма значительной. Из показаний военнопленных офицеров мы знаем, что далеко в глубь неприятельского расположения все железнодорожные станции были разрушены; что повсюду встречавшиеся на железнодорожных путях опрокинутые вагоны и искореженные рельсы служили наглядным доказательством эффективности работы наших бомбардировочных эскадр и, наконец, что в районе наших воздушных атак все железнодорожное сообщение по ночам бездействовало. Впрочем, противник имел возможность заменить разрушенный железнодорожный транспорт многочисленными колоннами грузовых автомобилей.