Великая речная война. 1918 — 1920 годы

Деникинцам ничего не оставалось делать, как ретироваться из Баку. В Азербайджане власть делили между собой англичане и мусаватисты.

Однако Деникин не отказался от желания создать на Каспии свой флот. 7 марта 1919 г. он назначил командующим флотилией 46-летнего капитана 1-го ранга Аполлинария Ивановича Сергеева, бывшего командира линкора «Императрица Екатерина Великая», а флаг-капитаном штаба — 42-летнего капитана 1-го ранга Константина Карловича Шуберта.

12 апреля эшелон с личным составом флотилии двинулся из Екатеринодара в Петровск. В эшелоне ехали 42 морских офицера (из них 30 офицеров флота, 11 инженеров-механиков и один корабельный инженер), 3 кондуктора флота, 40 старослужащих матросов разных специальностей и 5 волонтеров. В эшелоне также везлись снаряды (в основном для канонерок «Карс» и «Ардаган»), патроны, пулеметы, винтовки, ручные гранаты, ракеты, сигнальные флаги, обмундирование и консервы.

Поскольку горцы перерезали сообщение с Петровском, эшелон повернул на Куляр, но остановился в нескольких километрах от него у взорванного моста. В конце концов отряд «добровольцев» вышел на берег Каспийского моря у пристани Старо-Теречной.

Капитан 1-го ранга Шуберт с двумя мичманами на парусном баркасе кое-как добрался до Петровска. Там он поднялся на борт «Президента Крюгера» и приступил к переговорам с командором Норрисом. Шуберт рассказал, что русское командование нашло своевременным восстановить Каспийскую флотилию, чтобы прекратить большевикам доступ из дельты Волги в Каспий.

Диалог Шуберта и Норриса прекрасно показал планы англичан в отношении Кавказа и России в целом.

Норрис: — Адмирал Сеймур поставил меня в известность, что британское правительство признало существование Горской республики.

Шуберт: — Это тем более странно, что вам не может быть неизвестно, что командование Русской Армии относится к таким произвольным самообразованиям совершенно отрицательно. Во всяком случае, я позволю себе спросить, как думает английское командование согласовать помощь нам и горскому правительству, понимая, несомненно, что наши интересы взаимно противоположны».

Н.: — Это, конечно, очень трудно, но я здесь поделать ничего не могу, ибо таковы полученные мною инструкции.

Ш.: — Не будете ли вы, по крайней мере, так любезны объяснить мне, из кого состоит правительство этой чертовой республики, каковы ее границы и размеры?

Н.: — Я в этом еще не разобрался.

Ш.: — Во всяком случае, я не понимаю, каким образом наше стремление уничтожить большевиков мешало бы процветанию и благополучию кавказских народов.

Н.: — Горская республика претендует на владение городом Петровском и очень обеспокоена увеличением в этом городе количества русских войск.

Ш.: — В таком случае, я не вижу смысла пребывания в каспийских водах английской эскадры, которая, как мне говорят, находится здесь для содействия Русской Армии. Я полагаю, что вы не можете запретить нам работать над освобождением нашего отечества так, как мы считаем наиболее целесообразным, и ваша задача сводится к содействию нашим операциям, выработанным по определенному плану.

Н.: — Я желал бы знать ваш план.

Ш.: — Я рассчитываю по прибытии в Петровск приложить все усилия к скорейшему восстановлению Каспийской флотилии, с которой и двинуться вверх по Волжской дельте для занятия Астрахани. В дальнейшем нам предстояло бы двигаться вверх по Волге для поддержки наших сухопутных сил, которые в некоторых пунктах уже вышли к берегам реки. Для выполнения этой операции нам необходимо, конечно, ваше содействие.

Н.: — История не знает подобного прорыва вверх по реке.

Ш.: — Наоборот, я напомню вам о действиях адмирала Фаррагута во время междоусобной войны в Соединенных Штатах, когда он с полным успехом и при несравненно более тяжелых условиях прошел с боем вверх по Миссисипи гораздо большее расстояние.

Н.: — Откуда у вас такие сведения?

Ш.: — Я окончил курс в Морском кадетском корпусе в Петербурге.

Н.: — Англия поклялась, что не допустит появления вновь на Каспийском море Андреевского флага.

Ш.: — На это я вам отвечу, что я и мои друзья поклялись в противном, вы же вашим заявлением даете мне повод считать вас не союзниками, а врагами, о чем я безотлагательно уведомлю начальника Каспийской флотилии. ^{76}

В конце концов Шуберт и Норрис поостыли и взаимно извинились. А тем временем, 7 апреля, «добровольцы» захватили катер, принадлежавший «персидскоподданному», некоему Амирханову, и на нем перебрались в Петровск.

К этому времени в Петровске сложилась любопытная ситуация. Во главе деникинского гарнизона стоял генерал от инфантерии М. А. Пржевальский, недавно выгнанный англичанами из Баку. Он лично, его штаб и офицерский партизанский отряд носили погоны. Остальные же деникинцы и остатки войск Бичерахова были без погон, крайне недисциплинированны и напоминали своим внешним видом и поведением большевиков начального периода Гражданской войны. Комендантов в городе было два: один русский, а другой — азербайджанец, причем он называл себя комендантом города Шамиль-Кала (так Петровск назывался до присоединения Кавказа к России). Администрация города и милиция были азербайджанские. Связь русского гарнизона с армией имела случайный характер.

В гавани Петровска базировался отряд британских кораблей. Часть порта со всеми учреждениями была огорожена колючей проволокой и охранялась английскими гуркхами. На этой территории находилась и база английской гидроавиации.

Англичане в жизнь города не вмешивались, а горожане их побаивались и тоже не трогали.

Днем и ночью на улицах Петровска слышалась беспорядочная стрельба, были убийства, грабежи и кражи. Казенные склады охраняли караулы Бичерахова, они же сами зачастую и грабили эти склады.

Капитан 2-го ранга Пышнов попытался еще раз договориться с англичанами о передаче ему канонерских лодок и других судов бывшей русской военной флотилии и выехал в штатском платье в Баку. По возвращении он сообщил, что интернированные русские военные суда, по мнению английского командования, не могут быть предоставлены Деникину, равно как и Советской республике, и Азербайджану. Вопрос о поднятии Андреевского флага на Каспии требует разрешения Парижской конференции.

Также Пышнов передал, что состояние канонерских лодок по корпусу, механизмам, артиллерийскому и минному вооружению неудовлетворительно и канонерки требуют крупного ремонта.

Утром 7 апреля Пышнову доложили, что в гавань Петровска входит парусно-моторный катер без флага. Катер пристал к пристани вне английской зоны, и его экипаж по приказанию начальника эшелона был немедленно арестован. На катере прибыли бывший капитан 2-го ранга Ордовский-Танаевский и пятеро матросов. Все они под конвоем были отправлены в комендантское управление. Ордовский доложил, что он, бывший начальник подводного плавания красной Каспийской флотилии, бежал из Астрахани от большевиков.

Приказом начальника эшелона катер, названный «Успех», был укомплектован командой, на нем установили два пулемета и подняли русский флаг. Через два дня англичане попросили выслать «Успех» в море на розыски английского гидросамолета. Англичане по достоинству оценили русских моряков, вышедших в шторм на спасение экипажа самолета. Только на вторые сутки «Успех» вернулся в порт — с разорванными штормовыми парусами, наполовину залитый водой и с испорченным мотором.

В первых числах мая на катере «Успех» из Старо-Теречной в Петровск был доставлен начальник Каспийской флотилии капитан 1-го ранга Сергеев со вторым эшелоном. Сразу же по его прибытии Шуберт приказал поставить у выхода из гавани у стенки большой волжский колесный пароход с неисправной машиной, на котором взвился брандвахтенный флаг, и началась брандвахтенная служба.

Сергеев по договоренности с британским командованием взял под контроль порт. Теперь без разрешения и предварительного осмотра с брандвахты ни один корабль, ни одна шлюпка не могли ни днем, ни ночью войти или выйти из гавани. Исключение представляли лишь английские военные корабли, но и те заблаговременно извещали брандвахту о своих намерениях.