Генеральный штаб в предвоенные годы

Жалкая "сидячая война" (странная война, как ее называли в буржуазной печати и как это укоренилось ныне, пожалуй, слишком мягко звучит), эта бутафория была проявлением неслыханного коварства, наглого и вызывающего надувательства в международном масштабе, направленного против Польши, а затем и других малых государств Восточной Европы и Скандинавии.

Создавшееся в центре Европы положение вызывало беспокойство Советского правительства, которое вынуждено было предпринять ряд серьезных ответных мер. В первый же день второй мировой войны, 1 сентября 1939 года, Верховный Совет СССР принял Закон о всеобщей воинской обязанности. Закон привел в соответствие систему прохождения службы в Красной Армии с имевшимися глубокими социально-экономическими и морально-политическими преобразованиями в нашем обществе, достигнутыми в итоге всемирно-исторических побед социализма в СССР. Закрепив кадровый принцип строительства вооруженных сил, он расширял возможности роста их численности, создавал благоприятные условия для резкого повышения качества подготовки всех категорий военнослужащих, а также контингентов военнообязанных лиц. Наконец, закон позволял в короткий срок значительно поднять обороноспособность Советского государства перед лицом возросшей угрозы фашистской агрессии.

В резко изменившейся обстановке НКО и Генеральному штабу предстояло по-новому и под другим углом зрения рассматривать и решать проблемы обороны государства. Так, в конце лета 1939 года прибыла заявка от командующего Дальневосточным фронтом о дополнительном усилении войск Дальнего Востока на 270 тыс. человек рядового и младшего командного состава, прошедших первый год обучения. Когда заявку изучили в организационно-мобилизационном отделе Генштаба, выяснилось, что ее удовлетворение приведет к ослаблению наших войск, расположенных на западной границе. Был сделан новый, более обоснованный расчет, который и доложили Наркому обороны. Для Дальнего Востока выделялось 70 тыс. человек обученного пополнения. Остальную часть заявки, чтобы не оставлять дальневосточные районы без нужных войск, предлагалось обеспечить очередным призывом новобранцев. Мотивировка Генштаба была признана правильной и принята к исполнению. Жизнь подтвердила прозорливость генштабистов: боеспособные войска, расположенные в западных областях и республиках СССР, вскоре оказались весьма необходимыми для решения задач освободительного характера.

Оцепив складывавшуюся международную обстановку, правительство СССР в начале сентября в целях предосторожности решило привести в боевую готовность войска западных и ряда внутренних военных округов.

Несколько дивизий, поднятых на сборы, не имели полного материального обеспечения, в частности обмундирования. Оно должно было поступить от промышленности в первые же десять дней. Но так как перевод промышленности на военное положение тогда не предусматривался, этим дивизиям пришлось выдавать обмундирование из неприкосновенных запасов других дивизий, которые в походе не участвовали. Обязан ли был Генштаб потребовать от соответствующих наркоматов и ведомств в то время полного обеспечения армии материальными средствами? В создавшейся обстановке подобное решение было бы нецелесообразным, поскольку оно вызвало бы в народном хозяйстве известное напряжение и, естественно, отразилось бы на благосостоянии народа. Наркомат обороны поддержал позицию Генштаба, и дело было решено с учетом интересов гражданского населения.

К концу первой недели сентября положение Польши чрезвычайно осложнилось. Растерянность и смятение царили в правящих сферах польского государства. Империалисты Англии и Франции бесстрастно взирали, как их союзник, оставленный в одиночестве, истекал кровью под ударами фашистского агрессора. Поражение Польши не волновало и США. Американское правительство, подбадривая гитлеровцев, 5 сентября объявило политику "нейтралитета" по отношению к германо-польской войне.

Для империалистов США, по заявлению сенатора Ванденберга, не имело значения, которая из сторон в этой войне победит{122}. 4-6 сентября правители Польши покинули Варшаву; они бежали в Румынию, бросив свой народ и армию.

Во второй половине сентября фронт борьбы в Польше не представлял уже единого целого. Польская армия, поддержанная патриотами страны во главе с коммунистами, продолжала сопротивление. Польские трудящиеся и прогрессивные слои общества поднимались на национально-освободительную борьбу с агрессором за свою свободу и национальную независимость. Но силы были неравными. Польская армия стояла на грани катастрофы. Это заставило Советское правительство поспешить с принятием решения об освободительном походе на Запад.

Для этой цели приводятся в боевую готовность войска Киевского и Белорусского Особых военных округов, на их базе создаются управления Украинского и Белорусского фронтов.

В состав Белорусского фронта, которым командовал командарм 2 ранга М. П. Ковалев, входили 3, 11, 10 и 4-я армии, конно-механизированная группа и 23-й отдельный стрелковый корпус. Украинский фронт возглавлял командарм 1 ранга С. К. Тимошенко. В состав фронта входили 5, 6 и 12-я армии (три кавкорпуса, танковый корпус, семь отдельных танковых бригад) и два отдельных стрелковых корпуса. Войскам было дано указание ни в коем случае не применять оружия против польской армии, если она не станет вести бои. Запрещалось обстреливать из артиллерии и бомбардировать с воздуха города и другие населенные пункты. Строго указывалось также не нарушать границ соседних государств - Латвии, Литвы и Румынии.

17 сентября в 5 часов 40 минут советские войска, не дожидаясь полного сосредоточения, передовыми подвижными соединениями (танковыми и кавалерийскими) начали освободительный поход, который продолжался 12 дней. За это время оба фронта продвинулись на 250-350 километров.

Закончив освободительный поход, передовые части советских войск вышли на линию рек Писса, Нарев, Вепш, Сан.

Предпринятая Советским Союзом инициатива оказалась неожиданной для Германии. Войска Красной Армии не допустили выхода немецко-фашистских соединений к нашей границе, значительно сузили будущий возможный плацдарм нападения на СССР и взяли под защиту около 13 млн. человек мирного населения.

Выдвижение советской границы на запад улучшило стратегическое положение нашей страны. Укреплению обороноспособности СССР в значительной степени способствовало также заключение пактов о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой в конце сентября и начале октября 1939 года.

Стратегические задачи укрепления западных рубежей Советского государства находились постоянно в поле зрения ЦК партии и Советского правительства.

Заблаговременная подготовка возможных театров военных действий является важным слагаемым в успешном решении задач стратегической обороны любых государственных границ. В 20-30-е годы многие европейские буржуазные страны лихорадочно укрепляли свои границы, создавая мощные оборонительные полосы типа линии Мажино, линии Зигфрида, линии Маннергейма и т. д.

Советские военные и государственные деятели придерживались несколько иных взглядов. Наиболее приемлемым у нас считалось строить оборонительные полосы, в которых долговременные огневые сооружения должны были сочетаться с полевой обороной. Оборонительные полосы предполагалось создавать заблаговременно, а их усовершенствование проводить в условиях угрожаемого периода силами приграничных военных округов.

К началу-1938 года вдоль западной (старой) государственной границы было построено и оборудовано 13 укрепленных районов (УР): в Ленинградском военном округе - Карельский, Кингисеппский и Псковский; в Западном Особом Полоцкий, Минский и Мозырский; в Киевском Особом - Коростенский, Новоград-Волынский, Летичевский, Могилев-Ямпольский, Киевский, Рыбницкий и Тираспольский.

Во всех укрепленных районах имелось 3196 оборонительных сооружений. Их гарнизон состоял из 25 пулеметных батальонов общей численностью до 18 тыс. человек.

В 1938-1939 годах на старой государственной границе началось строительство еще восьми укрепрайонов: Островского, Себежского, Слуцкого, Шепетовского, Изяславского, Староконстантиновского, Остропольского и Каменец-Подольского. Псковский и Островский укрепрайоны объединялись.