История России. Учебное пособие

Принципы православия и самодержавия были для России вполне традиционными. Третий компонент формулы – «народность» – был направлен против распространения европейских освободительных идей в России и в широком смысле – против западного влияния в целом. Позитивное значение этого идеалистического принципа заключалось в обращении к русским национальным ценностям, изучению русской культуры, развитии идей патриотизма.

В 1833 г. был утвержден государственный гимн России с текстом В. А. Жуковского, начинавшийся словами «Боже, царя храни».

Политическая программа укрепления самодержавной власти сказалась на изменении университетской политики в сторону крайнего консерватизма. 26 июля 1835 г. был издан новый Устав университетов, существенно ограничивший их автономию. Университеты перестали рассматриваться как центры научной жизни, перед ними была поставлена задача готовить чиновников государственной службы, преподавателей гимназий, медиков, юристов. Как учебные заведения они попадали в полную зависимость от попечителя учебного округа и состояли под административным и полицейским контролем. В университеты был ограничен доступ выходцам из низших сословий, увеличены сроки и повышена плата за обучение.

Вместе с тем развитие экономики требовало расширения подготовки квалифицированных специалистов для промышленности, сельского хозяйства, транспорта, торговли. Поэтому в царствование Николая I расширяется сеть учреждений высшего специального образования: открылись технологический, строительный, педагогический институты и училища правоведения в Петербурге, Межевой институт в Москве, основана Военно-морская академия.

Ужесточение цензуры

10 июня 1826 г. был издан Устав о цензуре, который современники назвали «чугунным». В структуре министерства народного просвещения учреждался Главный цензурный комитет для координации действий всех остальных органов цензуры.

Перед цензорами всех уровней ставилась задача не допускать в печать произведения, даже косвенным образом критикующие власть и правительство; разного рода сатирические сочинения, которые могли ослабить «почтение к властям» и уж тем более произведения, содержащие любые предположения о необходимости политических преобразований. Таким образом, предполагалось формировать «литературный вкус» читающей публики в соответствии с главной идеологической задачей. Под цензуру подпадала вся литература, поступающая из-за границы. Авторы, сочинения которых не пропустила цензура, попадали под надзор полиции.

Устав о цензуре настолько дискредитировал власть, что через два года Николай I согласился подписать новый устав, смягчавший цензурные требования и, главное, запрещавший цензорам произвольно толковать высказывания сочинителей «в дурную сторону». Вместе с тем цензоры постоянно находились под угрозой наказания за допущенные «оплошности». Во многих случаях, помимо общей цензуры, для выпуска произведения в печать требовалось согласование с Сенатом, различными министерствами и полицией. Таким образом, была создана бюрократическая система препятствий для передовой общественной мысли.

6.8. Общественное движение

П. Я. Чаадаев

После Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии в дворянской среде происходит переосмысление ценностей в системе отношений «государство и общество», «государство и личность».

Передовая общественная мысль России давала оценку национальным особенностям своей страны применительно к общечеловеческим идеалам. В образованной среде делаются попытки определить место России в мировом сообществе, соотнести ее политическое и экономическое развитие с общими закономерностями развития человечества. Выступление декабристов и их поражение породили у части дворянской молодежи чувство безнадежности и пессимизм. Отражением этих настроений явились «Философические письма» П. Я. Чаадаева, написанные в 1829–1831 гг.

В первом философическом письме, опубликованном в 1836 г. в журнале «Телескоп», Чаадаев рассуждал о своеобразии судьбы России и ее роли в мировой истории. Опираясь на идею об особом цивилизационном положении России, он высказывал мнение, что русская государственная жизнь должна строиться на обновленном «скристаллизированном» опыте западных народов. Негативную реакцию (особенно в официальных кругах) вызвал вывод Чаадаева о характере русской общественной жизни: «тусклое и мрачное существование, лишенное силы и энергии, которое ничто не оживляло, кроме злодеяний, ничто не смягчало, кроме рабства. Мы живем одним настоящим… без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя… Мы ничего не дали миру… мы ничем не содействовали прогрессу человеческого разума». Спасение России, по убеждению Чаадаева, заключалось в ее полном приобщении к религиозным и культурным началам западного мира. (сам Чаадаев принял католицизм).

В передовых кругах московского дворянского общества письмо было расценено как манифест протеста против николаевской действительности.

Студенческие кружки 20–30-х гг.

В сложной обстановке политической реакции и ужесточения цензуры второй половины 1820-х гг. общественное движение развивалось в рамках многочисленных философских кружков, в основном в студенческой среде. Выходцы из дворян составляли в университетах не более трети обучающихся, и студенческие кружки были почвой для формирования не столько дворянской, сколько разночинной оппозиции весьма радикальных взглядов.

В 1827 г. в Московском университете полиция раскрыла кружок разночинцев братьев Критских. Участники кружка считали себя продолжателями дела декабристов, строили планы широкой антиправительственной пропаганды, осуждали крепостное право.

В 1831 г. началось следствие по делу Н. П. Сунгурова, бывшего воспитанника Московского университета, члена кружка «Общество друзей». Этот кружок, по мысли Сунгурова, должен был стать революционной организацией с программой захвата власти в Москве и борьбы за конституционный образ правления.

В Московском университете сложились кружок студента В. Г. Белинского, известный как «Литературное общество 11 нумера», а также небольшое студенческое общество, во главе которого стояли А. И. Герцен и Н. П. Огарев. В 1834 г. доносчик сообщил в полицию о пении членами этого кружка «пасквильных песен», что привело к аресту и ссылке Герцена и Огарева и установлению полицейского надзора за остальными. Наиболее заметными среди университетских обществ был кружок Н. В. Станкевича, действовавший в 1831–1837 гг. В разное время в кружке Станкевича состояли К. С. Аксаков, В. Г. Белинский, М. А. Бакунин, Т. Н. Грановский, Ю. Ф. Самарин, В. П. Боткин.

В кружках, как правило, не обсуждались острые политические вопросы, но в литературно-философских спорах формировалось мировоззрение нового поколения философов, публицистов и общественных деятелей.

Охранительное направление

В общественном движении второй четверти XIX в. уже ясно обозначились консервативное, либерально-оппозиционное и радикальное направления.

Правительство сознавало, что одними репрессивными мерами невозможно прекратить распространение передовых идей. «Якорем спасения», по мнению министра просвещения С. С. Уварова, должна была стать теория официальной народности.

Консервативно-охранительная политика официальных кругов велась в духе укрепления в народе религиозности, наивного монархизма и, по существу, национализма. Идеологи официальной народности пытались представить крепостное право как одно из основных условий существования самобытности России, ее «естественного» бытия. Патриархальная Россия противопоставлялась «мятежному» Западу.

Правительство поддерживало издание газеты Ф. В. Булгарина и Н. И. Греча «Северная пчела», которая пропагандировала подобные идеи. В духе официальной идеологии печатались произведения в журнале «Библиотека для чтения» О. И. Сенковского. Историческое обоснование принципов официальной народности было дано в трудах профессора русской истории М. П. Погодина (он издавал журнал «Москвитянин») и профессора филологии С. П. Шевырева (в статье «История русской словесности»).