Евреи, Бог и история

Пока существовали сильные, объединенные империи, эта концепция имела широкую базу. С исчезновением таких империй исчезло и повсеместное влияние талмудических идей. В 12 веке н.э. гигантская мусульманская империя начала распадаться. Величие гаонов стало таять и исчезать, как тают и исчезают зачарованные дворцы в сказках «Тысяча и од ной ночи». Там, где некогда торжествовали принципы просвещения и гуманизма, теперь воцарилась нетерпимость, быстро распространившаяся от Багдада до Кордовы. Евреи стали перемещаться на Запад, уходя от нее. К пятнадцатому веку это переселение евреев с Востока на Запад завершилось.

Западная Европа была знакома евреям еще с римских времен. На протяжении первых веков нашей эры количество европейских евреев непрерывно увеличивалось. В 9—10 веках они уже воздали первые иешивы в Италии, Германии и Испании. По мере того, как эти иешивы расширялись благодаря притоку ученых с Востока, они приобретали все более высокую репутацию. Постепенно они затмевали приходившие в упадок вавилонские академии. Итальянские и германские иешивы получили широчайшую известность, однако их влияние было весьма кратковременным. Иешивы испанские были гораздо менее известны, но оказались намного большее влияние на будущее. В пятнадцатом веке классический талмудизм распался на два направления. Итальянские и немецкие школы, продолжая прежнюю вавилонскую традицию, настаивали на сохранении прошлого. Испанские школы, возродившие в своих стенах греческие традиции, устремились в будущее. Первое направление дало блестящих ученых, слава которых, однако, умерла вместе с ними. Второе породило таких гениев, как Маймонид и Спиноза, значение которых перешагнуло рамки их жизни. Нам предстоит познакомиться с этой новой, рационалистической школой талмудизма. Но сначала следует проследить за судьбой талмудизма классического – вплоть до его заката.

На общем фоне консервативности классического талмудизма единственным исключением была Франция. В 11 в. мантия гаона перешла к французскому еврею, которого и поныне с уважением называют Гати (аббревиатура его имени – рабби Шломо Ицхаки). Он является если и не самым великим, то уж наверняка самым любимым из талмудистов. Поговорка гласит: «Если бы не Раши, не помнили бы евреи о Талмуде». Как сказал один из его биографов: Раши приобрел при жизни такую славу, которая обычно выпадает только на долю покойника».

Раши родился в Труа, в северной Франции, в 1040 году. Странствующим студентом он посетил иешивы в Германии. Закончив образование, он поселился в смоем родном городе, где основал собственную иешиву. Стоит создать иешиву получше, и евреи тотчас протопчут к ней дорожку. В маленьком Труа, где жили 10 тысяч французов и не более ста еврейских семей, собирались еврейские ученые со всего света. Они жили в христианских домах. Есть ходячее мнение, будто в средние века христиан и евреев разделила непроходимая пропасть. Но вот Раши и евреи Труа установили активные социальные контакты со своими христианскими соседями. Еще со школьных дней Раши сохранил большую любовь к христианским песнопениям. Он живо интересовался церковными гимнами, обучал местных священников еврейским мелодиям и даже переводил французские колыбельные напевы на иврит.

На протяжении всей своей истории евреи неизменно верили, что в нужный момент всегда появится нужный человек. Раши был как раз таким человеком. Жизнь Европы 11 века уже не укладывалась в талмудические предписания. Люди не понимали арамейского языка, не понимали талмудической фразеологии и, что важнее всего, не знали, как применить ее к современной жизни. Респонсы отмирали. Время требовало общедоступного Талмуда, который был бы понятен без толкователей. Раши удовлетворил эту потребность. Величайшим вкладом в историю еврейства стали его толкования трудных мест Талмуда. Это было сделано таким ясным и чистым языком, с такой любовью и человечностью, с таким редчайшим тактом и умом, что его толкования стали почитать как Библию и читать как увлекательную книгу. Раши писал и на иврите, и на французском – с изяществом и остроумием. Там, где ему не хватало ивритских слов, он употреблял французские, записывая их с помощью ивритского алфавита. Таким образом, более трех тысяч французских слов, исчезнувших из современного французского языка, сохранились в трудах Раши и стали важным источником для исследователей, изучающих средневековую французскую лексику.

Комментарии Раши оказали сильное влияние на многих христианских теологов. Особенно много почерпнул из трудов Раши Николас де Лира. Теология Лиры, в свою очередь, оказала глубокое влияние на религиозное мышление молодого Мартина Лютера.

Сыновья редко наследуют талант отцов. Но Раши повезло: не только его сыновья, но и внуки продолжили дело его жизни, оборвавшейся в 1105 году. Благодаря Раши интерес к Талмуду пробудился заново, и потребность в новых респонсах стала так велика, что его наследники создали новую школу талмудического комментария, принявшего форму примечаний к Гемаре. Эти примечания известны под названием Тосафот («Добавления»). Тосафот были действительно последними добавлениями к Талмуду. То, чет опасались раввины еще во 2 веке до н.э., совершилось в 12 веке н.э. К Талмуду как источнику мудрости люди стали обращаться чаще, чем к Библии. Комментарии стали пользоваться большим почетом, чем первоисточник. На этот раз раввины заколотили не только все двери – и парадные, и черные, – но ниже окна. Впредь никаких дополнений, никаких примечаний, никаких «последних редакций»! Наступила нюха кодификаторов постановлений Талмуда.

12—15 века были зловещими для евреев. В этот период распалась и погибла мусульманская империя, совершились восемь крестовых походов, расцвело и стало клониться к закату Возрождение, в христианстве стали набирать силу реформистские движении. Европейский феодализм стал распадаться, и заронились первые европейские национальные государства. Одно за другим они изгоняли из своих пределов евреев, которые скучивались в перенаселенных тройских кварталах восточноевропейских городков. Менялись времена, менялись и функции Талмуда. Прежние века были веками расширения границ тройского мира. Новое время было эпохой их сужения. В эти грозные времена, когда все прежние связи обрывались, когда иешивы одна за другой закрывались, евреи более чем когда-либо нуждались в подручном руководстве по еврейскому праву и религиозному закону, из которого они могли бы сами черпать мудрость – ответы на встававшие перед ними житейские вопросы.

Эта потребность была предугадана уже в конце 12 века. Она была удовлетворена тремя последовательными кодификациями Талмуда. Первой была кодификация, завершенная в 11 веке марокканским раввином по имени Алфаси. Алфаси обошелся с Талмудом, как расточительный наследник со своим наследством. Он выбросил из него все, кроме самых конкретных указаний, сохраняя лишь важнейшие постановления Гемары. Эта работа напоминала, однако, пальбу наугад: из Талмуда выхватывался один закон там, другой тут, третий еще где-нибудь. Она не удовлетворяла потребности в более полном и в то же время более простом, современном, сокращенном и снабженном указателем Талмуде, который мог бы служить справочной книгой любому грамотному человеку. И снова еврейская история обеспечила в нужное время нужного человека. Им был рабби Моше бен Маймон (1135—1204). Евреи называют его Рамбам. а христиане – Маймонид. Он был первым из плеяды великих еврейских философов-рационалистов, озаривших горизонты европейской мысли.

Маймонид возвышается на скрещении двух цивилизаций, двух миров – мусульманского и христианского. Он родился в Кордове, в Испании, в знатной семье, которая славилась поколениями судей, ученых и финансистов. Его рождение пришлось на время, когда мавританская империя в Испании уже клонилась к упадку. Либерально мыслящие мавры, христиане и евреи были зажаты в тиски: с севера наступали ревностные католики – испанцы, с юга – свирепые альмохады. Евреи массами покидали Испанию. Их пугали не столько надвигающиеся преследования, сколько владычество невежественных варваров, какими они считали вторгшихся захватчиков. Семья Маймонида переселилась в Фес в Северной Африке. Это был тогда крупный центр еврейской учености. Здесь Маймонид посвятил себя изучению Талмуда и медицины. Когда альмохады захватили власть в Северной Африке, семья бежала дальше на восток. В конце концов она обосновалась в Каире, где тогда все еще правила династия просвещенных фатимидов. Маймонид стал придворным врачом египетского халифа Саладина. Слава Маймонида как врача была огромна. Английский король Ричард Львиное Сердце предложил ему должность врача при торе. Маймонид, однако, отказался от этого предложения. Арабская цивилизация была ему намного ближе, чем варварская атмосфера феодальной Европы.