Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду

Проверял утром до завтрака автовзвод на вшивость, и у нескольких человек обнаружил насекомых. Только десять дней назад мылись в бане и меняли белье и обмундирование. Нательное белье подвергалось дезинсекции. Это несколько водителей, находившиеся постоянно в рейсах и ночевавшие где придется, оказались завшивленными. После завтрака была построена и проверена вся рота. Вшивость была обнаружена и у некоторых ремонтников. Командир роты обругал меня, как он может, считая, что я допустил вшивость, доложил об этом в штаб бригады, и завертелись колеса. Старшина роты поехал на склад бригады и получил комплекты стираного белья, прошедшего дезинфекцию, и часть обмундирования, мыло. Уведомили, что помывка личного состава в поселковой бане будет после обеда. К этому времени должен прибыть обмывочно-дезинсекционный отряд.

После обеда прибыла группа командиров из штаба бригады с задачей проверить состояние техники и экипировку личного состава. Проверкой остались недовольны. Автомашины недоукомплектованы. Отсутствуют запасные части, многие без насосов, запасных шин, домкратов. Такими они прибыли. Не полностью экипирован личный состав, особенно новички, противогазами, личным оружием, саперными лопатами. Все недостатки переписали и приказали начальникам служб в течение двух дней все устранить.

Это мероприятие затянуло помывку личного состава в бане. Началась она после ужина и проходила в темноте. Обмундирование полностью подвергалось дезинсекционной обработке в камере. Также и нательное белье, которое сдавалось для стирки.

После завтрака, как обычно, перевязки. Появились больные с простудными заболеваниями, ангиной. Хуже себя чувствует воентехник Ванин. Обострилась язвенная болезнь.

Таблетки бесалола особого эффекта уже не оказывают. Пригласил его пойти со мной в медсанвзвод. Может быть, там предложат какое-то эффективное лекарство, но он отказался идти. Я решил сам пойти. Доложил командиру и отправился в медсанвзвод. Нашел Гасан-Заде и доложил о Ванине.

— Приведи его, посмотрим. Язва прорваться может, тогда быть беде.

— Не хочет идти. Просил лекарство.

— Приведи. Может, пока стоим здесь, в госпиталь отправим, полечим. Не видя больного, не могу лекарство прописать. Так нельзя делать. Понял?

— Понял. Шепшелева найду?

— Найдешь. Милуется с новым санинструктором. Слушай, не хватало еще мне такой потаскухи, между нами будет сказано. Если бы они уже были вдвоем. Но такая не устоит. Пойдет по рукам. Иди, присмотрись. Тебя еще там не хватало, — встал, подошел ко мне и сказал: — Извини, что я так говорю. Зол очень, но ты не виноват.

И я пошел к Шепшелеву. Нашел его и попросил лекарства.

— Слышал, санинструктор новая у вас появилась. Хороша?

— Для кого и хороша, а для других неосуществимая мечта.

— Для тебя хороша?

— Для меня хороша, а тебе что?

— Мне ничего. Тебе с ней работать.

— То-то, что мне с ней работать…

— Лекарство мне нужно. Язвенник тяжелый. Соду дай и настойку опия или белладонны.

— Таблетки у тебя есть, бесалол?

— Есть, но не помогают.

— Выпиши, что просишь.

Я выписал медикаменты и получил их.

Решил заглянуть к Майе. Направился к перевязочной. Там у дверей несколько человек ждали приема. В основном были в повязках. Я зашел в перевязочную.

— Приветствую, доктор!

Она повернулась ко мне, усталое лицо озарилось радостной улыбкой.

— Это вы? Я сейчас закончу перевязку. Хотя надо отпустить всех больных. Что-то хотели?

— У меня больной с обострением язвенной болезни. Боли, рвоты. Таблетки бесалола не помогают. Хотелось бы ему дать что-нибудь поэффективнее.

— Сейчас посмотрю его.

— Его здесь нет. Не захотел идти. Взял для него настойку опия и соду. Он ее много пьет. У вас все нормально?

— Нормально, все нормально, — и быстро добавила: — Подождать сможете?

— Я должен идти, — почему-то сказал я, хотя мог и подождать, — очень спешу, меня ждут.

— Приходите после ужина, я свободна буду. Сможете?

— Не знаю, смогу ли. Если смогу — приду. Всего доброго.

Она осталась стоять с пинцетом в одной руке, с ножницами в другой. Я как стоял в дверях, попятился, раскрыл дверь и вышел. К доктору Майе пойти после ужина, как просила, не решился. Долго раздумывал об этом и не пошел.

Нет сомнения, что днями выступим. Положение наших войск в Сталинграде такое, что уже тяжелее нельзя представить. Как еще держатся? Из штаба бригады проверяли сегодня повторно состояние техники и экипировку личного состава. За прошедшие два дня после проверки все сравнительно подтянули. Полностью укомплектовать автотранспорт всем необходимым не удалось. Не хватало запчастей, и пока их не подвезли из вышестоящих складов. Водители автомашин получили карабины, а некоторые и автоматы ППШ. 1-й танковый батальон получил еще одну небольшую группу танков старого образца Т-60. Во 2-м танковом батальоне не было ни одного танка. С Урала никаких вестей. Ждали со дня на день.

Перед ужином обратился ко мне шофер транспортного взвода. Жаловался на сильный зуд в области лобка, промежности. Осмотрел его. Это были лобковые вши. Они сосали кровь и выделениями своими вызывали сильный зуд. Набрался он у одной женщины, у которой несколько раз ночевал, будучи в далеких рейсах. Ругался страшно, когда узнал. У меня не было лекарств, чтобы их вывести, о чем сказал ему.

— Бензином выжгу или соляркой, — проговорил он.

— Нельзя этого делать. Вызовешь ожог кожи, а вши могут остаться. Завтра сбегаю в медсанвзвод. Может, найду там что-нибудь.

Утром после завтрака зампотех бригады подполковник Иванов поставил задачу роте: к исходу дня всю технику подразделений бригады, находящуюся у нас на ремонте, отправить им в исправном состоянии. Предстоит длинный марш бригаде в новый район сосредоточения.

Бригада еще не укомплектована полностью личным составом. С Урала наши представители, убывшие за танками, еще не прибыли. С чем же идти в бой? Как же выступать? Может, и пополнят нас в пути или на месте новой дислокации.

Я побежал в медсанвзвод, предупредив Манько, что нужно мне взять мазь для его водителя. Попросил у него арбуз — угостить решил медсанвзводовских. Разрешил, конечно.

— Доставь радость крале своей — угости ее.

— Какая там краля. Я для всех.

— Знаем, знаем.

Взял два арбуза, положил в вещмешок и ушел в темноту. В медсанвзводе шла полным ходом погрузка имущества на автомашины. Все бегали, суетились, искали какие-то упаковки, что-то снимали. Обычная погрузочная суета.

— Чего пришел, — окликнул меня доктор Гасан-Заде, — капли какие-то недополучил?

— Мазь надо мне. Серую ртутную. Лобковые вши выводить.

— Ва! Нашел когда этим заниматься. В поход идем, а ты вши выводить. Не смеши людей. Что за зверь в мешке?

— Это арбузы. Угостить принес.

— Кого угощать будешь?

— Всех.

— Тогда зови всех, чего стоишь? Пожалуй, лучше я, — и он крикнул во весь голос: — Перерыв. Всем ко мне!

Я выложил арбузы из вещмешка.

— Ай, какие красавцы! Иванов, нож дай. Майя! Поднос несите, нарезать сам буду.

— Какой поднос я найду тут? Хотя я сейчас.

Она принесла кусок клеенки, Иванов протянул доктору нож, и операция по разделке арбузов началась тут же, на земле, на клеенке. Доктор каждому протягивал по ломтю. Вспомнил, что мне нужна мазь для водителя, и сказал об этом Шепшелеву.