Опричнина

Среди второй группы дьяков имеется также много видных приказных дельцов. Это прежде всего Иван Никифоров Булгаков-Корнев, ведавший долгое время Большим Приходом, и один из руководителей Поместного приказа, Василий Степанов. Первый еще в середине XVI в. был дворцовым, а второй — даже большим дьяком. Таким же большим дьяком был и Василий Борисов сын Колзаков [904]. В Казанском дворце работали в 1566 г. Петр Иванов Шестаков-Романов и Иван Никифорович Дубенской, происходившие из среды детей боярских [905]. Из этой среды вышли Василий Яковлевич Щелкалов и Мясоед (Константин) Семенович Вислово [906]. Некоторое время они работали в Разбойном приказе. Губные старосты, как известно, выбирались из детей боярских. Поэтому и для контроля над их деятельностью во главе Разбойного приказа поставлены были такие лица, вышедшие из дворянской среды. Мясоед Вислово уже в 50-х годах стал сначала дворцовым, а затем большим дьяком.

Деловые отношения с дьяком Мясоедом Вислово и Петром Шестаковым еще в 1567–1568 гг. поддерживал дьяк Рахман (Парфений) Иванов сын Житков, происходивший из белозерских вотчинников [907]. В середине XVI в. он был сначала дворцовым, а потом — даже большим дьяком. Р.И. Житков в декабре 1566 — январе 1567 г. сидел вместе с боярином В.Ю. Траханиотовым в каком-то приказе, ведавшем поземельными сделками. Возможно, ямскими делами ведали большой дьяк Иван Мануйлов и Иван Семенов сын Мацнев [908]. Небольшие поручения по Посольскому приказу выполнял Семейка Иванов сын Архангельский [909]. В Поместном приказе, вероятно, работал дьяк Постник Суворов [910].

Большой дьяк Осип (Непея) Григорьев известен нам по описи Царского архива. Он привозил грамоту «английского короля» после посольства 1567/68 г. в Англию [911]. По Тверскому дворцу еще в июне 1566 г. служил, вероятно, Андрей Никитич Батанов, происходивший из новгородских помещиков [912].

Несколько дьяков как специалисты по вопросам, непосредственно связанным с Ливонской войной, на собор 1566 г. были вызваны с мест.

Долгое время находился в Смоленске дьяк Анфим, сын благовещенского протопопа Сильвестра [913]. Вместе с ним смоленскими делами, во всяком случае до января 1564 г. (а скорее всего, и позднее), ведал дьяк Истома Кузьмин [914]. После собора Истома снова попал в Смоленск [915]. Есть сведения о том, что Истома Кузьмин некоторое время служил в Казанском дворце с князем М.И. Вороным-Волынским [916]. Это было во время составления И.М. Висковатым одной из описей Царского архива [917]. У Истомы в Казани был свой двор [918]. Служивший в 1566 г. в Дворцовом (земском) приказе Василий Ступа Андреев еще в середине XVI в. был большим дьяком [919].

О некоторых дьяках у нас сохранились лишь отрывочные сведения. Кузьма Васильев сын Румянцев с осени 1567 г. служил дьяком в Новгороде. Второй Бунков был, очевидно, сыном новгородского ямского дьяка [920]. В середине XVI в. большими дьяками были Иван Юмин и Тимофей Яковлев сын Горышкин [921]. Опричный дьяк Дмитрий Михайлов сын Пивов происходил из землевладельцев Ярославского уезда. Владел небольшой вотчиной в том же уезде в 1568–1569 гг. дьяк Никита Мотовилов [922]. Из коломенских детей боярских вышел Петр Иванов сын Шерефединов [923], родственник опричного дьяка Андрея Васильевича Шерефединова. О восьми дьяках нам известно немного [924].

Но даже из приведенного краткого обзора видно, что на Земском соборе присутствовали главы основных приказов. Дьяки, как мы видим, по своему социально-экономическому положению происходили, очевидно, из дворянской среды. Этим в значительной степени и объясняется общность их позиции с детьми боярскими по вопросу о Ливонской войне на соборе 1566 г.

Кроме освященного собора, думы, дворянства и приказных лиц в соборных заседаниях 1566 г. впервые принимали участие представители «третьего сословия» — купечества.

0 12 московских гостях — высшем слое купечества — мы, к сожалению, знаем очень мало. Вероятно, из Новгорода вышел первый из названных в приговоре гостей — Юрий Борисович Глазев [925]. Много гостей, как установил В.Е. Сыроечковский, происходило из числа купцов-сурожан [926]. Родичем сурожанина Федора Родионовича Сузина (умер в 1490 г. в Кафе) был гость Василий Сузин: он в 1541–1554 гг. вел торговые операции с виленцами [927]. Участник собора 1566 г. гость Михаил Петрович Подушкин, вероятно, приходился родичем Ивану Владимировичу Подушке, который в конце XV в. был близок к Казенному двору, ведавшему торговлей с Югом.

В 80-90-х годах XV в. с Крымом вел торговые операции Семен Андреевич Хозников. Он умер, очевидно, там же. В 1523 г. Василий III послал грамоту Сулейману I, чтобы тот вернул «животы» (имущество — A.3.) Семена его сыну Васюку [928]. Среди видных гостей, участвовавших в земском соборе 1566 г., мы находим Алексея Алексеевича Хозникова [929]. По мнению М.Н. Тихомирова, он происходил из псковских гостей Хозиных [930]. Это сомнительно. Гость Алексей Алексеевич Хозников в июне 1567 г. ведал сбором таможенных пошлин в Нижнем Новгороде [931]. В 1569 г. он был отправлен послом к персидскому шаху[В 1533 г. его отец был в Москве городовым приказчиком] (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 412).].

Григорий Федорович Тараканов происходил, вероятно, из старинной московской купеческой фамилии. Его предки еще в конце XV в. были переведены в Новгород, где сделались крупными торговыми людьми. Владимир Тараканов еще в 1502 г. был старостой. Филат Тараканов в 1530 г. вел дела с литовскими купцами. Староста Василий Никитич Тараканов и его дети построили в 1520–1538 гг. две церкви [932]. Позднее Таракановы снова попали в Москву [933]. Один из Таракановых (Петр) был в середине XVI в. большим дьяком [934]. В 1569 г. в Москву «вывели» 150 семей новгородских купцов, среди которых было пять семей старых «москвичей», т. е., вероятно, и Таракановых [935]. Во всяком случае новгородский двор гостя Федора Тараканова (вероятно, отца Г.Ф. Тараканова) был отдан Б.Я. Бельскому [936].

Еще в 1487–1500 гг. среди торговых людей, ведших то крупные, то мелкие операции со странами Востока, мы встречаем Дмитрия и Гавриила Котковых [937]. А в числе «гостей» на соборе 1566 г. присутствовал Иван Котков. Среди них же был и Иван Иванов сын Афанасьев. В конце XV в. крупными купцами-сурожанами были Гридя Афанасов и его дети Семен и Аксен [938]. Афанасьевы торговали в Сурожском ряду и много времени спустя — еще в XVII в. [939] Устойчивость крупных купеческих фамилий XVI в. — примечательное явление в социально-экономической жизни России, свидетельствующее о возросшей роли торгового капитала. Летом 1567 г. гость Иван Афанасьев был отправлен в Антверпен [940]. Весной того же года в «Святую гору» послали двух других участников собора 1566 г. — гостя Ивана Коткова и «смольнянина» Афанасия Глядова. Оба они названы в летописном рассказе купцами [941].