Государство и анархисты (старая орфография)

И такъ, обладающіе принудительной властью правители причиняютъ людямъ тяжелыя страданія. Гдѣ государство, — тамъ всегда имѣются палачи въ мундирахъ или въ сюртукахъ, утонченно лютые или спроста свирѣпые палачи.

Государство неразрывно связано съ принудительной властью. Не всякое общество является поэтому государствомъ, но всякое государство является вмѣстѣ съ тѣмъ и обществомъ, при чемъ самодѣятельность этого общества подавлена государствомъ. Ясно, что возможно и общество — не государство, вольное, не знающее принудительной власти правителей общество.

М. А. Бакунинъ указываетъ что общество отличается отъ государства, тѣмъ, что оно является естественной формой существованія человѣчества, что оно управляется нравами, привычками людей, но не законами. Оно идетъ впередъ благодаря толчкамъ, которые даются ему починомъ отдѣльныхъ лицъ, но не потому, что его толкаетъ впередъ мысль и воля законодателя.

Утверждая, что люди должны жить въ государствахъ, а не въ вольныхъ общежитіяхъ, обыкновенно говорятъ, что люди слишкомъ испорчены для того, чтобы жить безъ приказовъ начальниковъ.

Монахи — аскеты востока — изобрѣли всевозможныя пытки, чтобы улучшить человѣка, чтобы выдворить дьявола, обитающаго въ каждомъ. Намъ смѣшно это теперь, — говоритъ П. А. Кропоткинъ, — но тѣ же самые взгляды, модернизованные, передѣланные на новый ладъ и смягченные научной болтовней, побуждаютъ ученыхъ мудрецовъ утверждать, что безъ жандармовъ и тюремщиковъ человѣкъ не можетъ жить въ обществѣ".

Нельзя смѣшивать уничтоженіе принудительной власти съ уничтоженіемъ творчества общественной жизни. Государство можно, конечно, уничтожить. "Что же касается общества, — какъ говоритъ анархистъ Тэкеръ, — то анархисты не убили бы его, если бы могли и не могли бы убить его, если бы даже хотѣли этого".

Правители

Правительство, это — группа лицъ, имѣющая "возможность заставлять подчиняться своей волѣ" другихъ людей. Л. Н. Толстой, вмѣсто словъ "другихъ людей" пишетъ "большинство народа", что вѣрно для настоящаго времени и для длиннаго ряда предшествующихъ вѣковъ.

Нерѣдко власть сосредоточивается въ рукахъ нѣсколькихъ лицъ. Въ этомъ случаѣ правители взаимно ограничиваютъ другъ друга, по, въ цѣломъ, какъ группа правителей, стремятся къ полнотѣ власти, къ простому произволу или къ произволу, основанному на законѣ, и добиваются этой цѣли, если только подвластные не ставятъ предѣла этому произволу.

Ограниченіе предѣловъ власти разныхъ категорій правителей нужно самимъ правителямъ, такъ какъ такимъ образомъ они увеличиваютъ всю сумму власти надъ подданными.

Полнота, а точнѣе, произволъ власти, — характерная черта современныхъ государствъ. Но грубый произволъ вызываетъ рѣзкіе протесты подвластныхъ. Въ силу этого умные правители позволяютъ себѣ роскошь выходящаго за "законныя" рамки произвола только тогда, когда опасность грозитъ благосостоянію или даже существованію правителей. Правители не стѣсняются вводить въ этихъ случаяхъ такъ-называемое "военное положеніе" въ самыхъ демократическихъ республикахъ. Военное же положеніе, это — безграничный произволъ и терроръ правителей.

Правители не менѣе, а зачастую болѣе, чѣмъ капиталисты и землевладѣльцы, обираютъ трудящееся населеніе, взимая съ него разные налоги и подати.

И вотъ, для того, чтобы сбирать съ подданныхъ подати и держать ихъ въ повиновеніи, правители дѣлятся на группы, задачи которыхъ будто бы строго разграничены. Законодателя, судьи и чиновники — исполнители представляютъ изъ себя группы со строго будто бы раздѣленными функціями (дѣятельностью).

Въ сущности же, эти функціи не могутъ быть строго разграничены, а затѣмъ, только смѣшивая понятія, можно сказать, что эти "раздѣлившіе" власть правители тѣмъ самымъ ограничили ее. Въ сущности же, "раздѣленіе власти" только усилило власть правителей, какъ раздѣленіе труда усиливаетъ его производительность.

И такъ, правители распадаются на нѣсколько группъ. Законодатели указываютъ, въ чемъ именно заключается воля правителей. Судьи приказываютъ мучить людей, нарушающихъ эту волю. Полиція это — сборище насильниковъ, прибѣгающихъ и къ убійству для того, чтобы была исполнена воля правителей.

Армія, это — подчиненныя извѣстнымъ правиламъ люди, большая часть которыхъ, путемъ угрозъ муками и путемъ мученій, обращена въ дисциплинированныхъ и обученныхъ убійству вооруженныхъ рабовъ; другая же часть этой арміи, состоящая изъ членовъ правительства, командуетъ этими рабами для пользы правителей.

Среди правителей или лицъ, находящихся на жалованьи правителей особенно замѣтны — 1) учителя, главнѣйшая обязанность которыхъ сводится, какъ къ подготовкѣ вѣрныхъ правительству подвластныхъ, такъ и къ подготовкѣ нужныхъ правительству помощниковъ и замѣстителей правителей, 2) духовенство, дѣятельность котораго, поскольку она сводится къ чиновничьей дѣятельности, заключается въ восхваленіи правителей и въ проповѣди необходимости покоряться правителямъ, 3) сборщики податей, въ распоряженіи которыхъ, какъ и въ распоряженіи судей, находятся убійцы и мучители, 4) чиновники, задача которыхъ заключается въ подавленіи разнообразныхъ проявленій протеста подвластныхъ, при чемъ наиболѣе свирѣпыми и безнравственными изъ нихъ являются судьи-подстрекатели всевозможныхъ палачей: отъ тюремщиковъ до душителей людей.

Правители организованы іерархически: низшіе подчинены высшимъ, а тѣ еще болѣе высшимъ, вплоть до главныхъ правителей.

Главные правители разрѣшаютъ соглашеніями непредусмотрѣнные конфликты (столкновенія) между собою. Остальные же члены іерархіи повинуются главнымъ правителямъ или потому, что подкуплены деньгами (жалованьемъ) и заинтересованы въ поддержкѣ правительства, частью котораго они являются, или же потому, что имъ грозятъ, въ случаѣ неповиновенія, лишеніями и мученіями, которымъ они будутъ подвергнуты по распоряженію главныхъ правителей.

Низшіе исполнители повелѣній правителей, напримѣръ, солдаты, присяжные засѣдатели, сельскіе полицейскіе низшихъ ранговъ завербовываются на службу правительства силою, угрозами тяжкихъ и легкихъ наказаній.

Среди подкупленныхъ и безкорыстно служащихъ правительству чиновниковъ и навербованныхъ людей попадаются и такіе, которые убѣждены, что правителей надо слушаться потому, что такое послушаніе полезно людямъ.

Правителямъ выгодно имѣть въ своихъ рядахъ и глупыхъ людей, не разбирающихся въ томъ, гдѣ добро, гдѣ зло, но вмѣстѣ съ тѣмъ людей, убѣжденныхъ въ правотѣ правителей. Такого человѣка выгодно держать на виду, поставивъ его, хотя бы и номинально, во главѣ правительства. Онъ импонируетъ подвластнымъ увѣренностью въ правотѣ своего дѣла. Особенно пригодны для такой цѣли наслѣдственные монархи, съ молодыхъ лѣтъ дрессируемые такъ, что они проникаются сознаніемъ "святости" своей власти. Такіе цари, какъ бы глупы и ничтожны они ни были, все же импонировали части населенія. Пригодны для такой роли и фанатики-вожди политическихъ партій. На сравнительно низшихъ должностяхъ мы встрѣчаемся съ судьями, которыхъ въ теченіи нѣсколькихъ лѣтъ убѣждали профессора разныхъ правъ въ "святости" судейской миссіи.

Изъ числа правителей мы выдѣлимъ судей и остановимся на ихъ дѣятельности, главнымъ, образомъ, потому что эта группа чиновниковъ пользуется особымъ почтеніемъ у буржуазіи. Буржуазное правительство даетъ имъ очень много денегъ, подкупаетъ ихъ за дорогую цѣну. Чѣмъ болѣе свирѣпыя наказанія долженъ назначить судья, тѣмъ больше уважаетъ его буржуазія, тѣмь больше денегъ даетъ ему правительство.

Особенно дорого платитъ правительство тѣмъ судьямъ, которые приняли на себя обязанность приказывать другимъ людямъ (палачамъ) душить или рѣзать людей.

Оно и понятно, почему буржуазія уважаетъ, а правители большими деньгами подкупаетъ судей. Эти судьи горой стоятъ за правителей, приказывающихъ мучить людей, не исполняющихъ приказовъ-законовъ этихъ же правителей; они горой стоятъ за буржуазію, наказывая людей, которые наносятъ ей или только думаютъ нанести ей имущественный ущербъ. Но они не наказываютъ буржуа и правителей, постоянно наносящихъ ущербъ рабочему люду.