Бестселлеры начала XX века
Бестселлеры начала XX века читать книгу онлайн
Начало XX в. было ознаменовано появлением в русской литературе такого явления, как романы-бестселлеры. Вслед им шел широкий шлейф негативных критических отзывов, а также пародий, но их герои становились объектом поклонения и подражания. Характерно, что эти произведения не были образцами стиля и эстетических новаций. Во многом они были эстетически консервативны и даже архаичны. И тем не менее, хотя критики не могли объяснить секреты столь громкого успеха, многие ими зачитывались...
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Романы Арцыбашева и Каменского были адресованы, в первую очередь, молодому поколению — студентам, курсисткам, гимназистам. И неслучайно, что в их произведениях значительное место было отведено, как говорили тогда, «половому вопросу», или «проблеме пола». Последняя, естественно, существовала всегда, но приобрела особую остроту в момент разочарования молодежи в социальных способах переустройства окружающей действительности.
«Этот вопрос („половой вопрос“ — А. Г.), — отмечал критик А. П. Омельченко, — и есть зазвеневшая в читательской душе струна. Породил его не Арцыбашев своим романом, но этот роман появился в тот момент русской жизни, когда демократическая молодежь, вынужденная ходом вещей отказаться от широких политических выступлений и вместе с тем не имеющая возможности коллективным путем дебатировать политические вопросы, вплотную подошла к вопросу о личном счастье» 15.
Несмотря на голословные обвинения в порнографии, романы Арцыбашева и Каменского были написаны с учетом возрастных этических запросов молодого читателя. Это было также подмечено наиболее «проницательными» критиками. Так, А. Ачкасов писал, что «в сравнении со многими-многими творениями современной анакреонтической музы „Санин“ кажется невиннейшей и благонравнейшей повестью для детей старшего возраста» 16.
Подводя некоторые итоги, можно сделать следующий вывод. Арцыбашев, Каменский и идущие вослед им авторы использовали жанровый тип тенденциозного романа, насыщая произведения беллетризованным изложением злободневных проблем и теорий, конструируя утопический образ героя — «нового человека», с легкостью преодолевавшего противоречия современности. Их произведения приносили молодежному читателю желанное забвение, давали ему возможность путем самоотождествления с всесильным героем погрузиться в иллюзию — ощутить в себе силу и возможность решить волнующие его «больные проблемы» времени.
Свою специфику имела читательская аудитория женских бестселлеров и, в первую очередь, прогремевших романов А. Вербицкой. Писательница хорошо сознавала, на какого читателя она работает. В статье «Писатель, критик и читатель» Вербицкая писала:
«Я открыла отчеты библиотек и узнала следующее: меня читает учащаяся молодежь больше всего <…> Затем идут рабочие <…> Затем читают меня ремесленники, швеи, мастерицы, приказчики. Это — в бесплатных читальнях. Публика пестрая, всех возрастов и классов, но, в общем, демократический элемент преобладает» 17.
Почти единственными среди критиков, кто положительно отозвался о произведениях Вербицкой, были критики-марксисты М. Ольминский и А. Луначарский. Они применили социологический критерий к оценке ее романов. Критики констатировали их популярность в молодежной и в рабочей среде и определили «безвредность» и даже «некоторую полезность» чтения этой аудиторией такого рода литературы.
«С какой чуткостью ко всеми захаянной Вербицкой с ее романом „Ключи счастья“, — писал Луначарский в статье „Ольминский как литературный критик“, — Ольминский сумел, нисколько не обольщаясь слащавыми и фальшивыми формами этого романа, прозреть некоторый подъем, некоторое стремление к чему-то более светлому и высокому, чем окружающая действительность, и в повальном увлечении молодежи этим слабым, сейчас уже забытым романом, Ольминский увидел симптом роста новых плодотворных течений в этой среде. Могу сказать не без гордости, что я был, пожалуй, единственным человеком, который, ничего не зная об этой статье Ольминского, в большом докладе „"Ключи счастья" как знамение времени“ — в Женеве уже указывал на то, какая именно сторона в творчестве Вербицкой оказалась пленительной для нашей полуобразованной демократии больших городов, а вместе с тем для студенческой молодежи, для провинциальных читателей и особенно читательниц <…> жажда красивой, более прямой, более героической жизни заставила потянуться к ней читателя» 18.
Обобщая причины популярности женских бестселлеров, можно заключить, что в этих «современных романах» читатель и в первую очередь читательница находили массу полезных сведений, популярное изложение разного рода модных теорий и концепций, текущих исторических событий. Но главным было то, что все это составляло яркий фон для развертывания мелодраматического сюжета, основанного на «мифе о Золушке».
Таким образом, громкий успех романов-бестселлеров в русской литературе начала XX в. был обусловлен точным ответом их авторов на духовные и эстетические запросы определенных социокультурных слоев читательской аудитории. Необходимо учитывать, что литература — это многослойная эстетическая система, в которой между высокой классикой и низкопробным бульварным чтивом находится много промежуточных звеньев. В связи с этим неправомерно относить творчество таких писателей, как, например, Арцыбашев и Вербицкая, всецело к творениям литературного бульвара, как то было заявлено в монографии Н. М. Зоркой «На рубеже столетий. У истоков массового искусства в России 1900–1910 годов» 19. Последние исследования этого феномена русской культуры начала XX в., в частности, капитальный труд L. Engelstein «The Keys to Happiness. Sex and the Search for Modernity in fin-de-siecle Russia» раскрывают сложную стратификацию русской литературы как эстетической системы и констатируют происходившие внутри нее процессы диффузии. «В годы перед первой мировой войной, — отмечает Л. Энгельштейн, — высокое искусство и искусство бульвара находились не столько в оппозиции, сколько в диалогических отношениях» 20. Как показал анализ, бестселлеры тех лет представляли собой результат подобного диалога, что и обуславливало в значительной мере их читательский успех.
Copyright
© А. М. Грачева
Воспроизведено по изданию:
Русская культура ХХ века на родине и в эмиграции,
Сб. изд МГУ, Политехнический музей, МСЭУ, вып. 1, М., стр. 61–75, 2000 г.
Комментарии
1
Чуковский К. Вербицкая // К. Чуковский. Собр. соч. в 5 тт. Т. 6. М., 1969. С. 16–17.
2
См., например, сб. Чтение в дореволюционной России. М., 1992.
3
Арцыбашев М. П. Санин. М., 1990. С. 3. Далее цитируется в тексте с указанием страницы.
4
Каменский А. Петербургский человек. М., 1936. С. 66.
5
Каменский А. Люди. СПб., 1910. С. 175. Далее цитируется в тексте с указанием страницы.
6
«Аполлон». 1909. № 3. С. 43–45.
7
Тан (Богораз В. Г.). Санин в юбке // Утро России. 1909. № 70–37. 31 дек. С. 3.
8
Вербицкая А. А. Ключи счастья. Кн. 1–6. М., 1908–1913. Кн. 1. С. 110. Далее цитируется в тексте с указанием книги, части и страницы.
9
Нагродская Е. Гнев Диониса. СПб., 1994. С. 23–24.
10
Стернин Г. Ю. Русская художественная культура второй половины XIX — начала XX века. М., 1984. С. 170.
11
Чуковский К. Вербицкая // Чуковский К. Книга о современных писателях. Пб., 1914. С. 19. В редакции этой статьи в Собрании сочинений слова «Пинкертона и Маркса» заменены на «Пинкертона и Спенсера» (С. 20).
