Обитель подводных мореходов

Заслышав хрустящие шаги, Егор очнулся от невольной дрёмы. Волоча босые ноги по песку, к нему подходил тот самый чубатый цыганистый парень, который мечтал о кружке пива.

- Капитан просил передать, что начинается пробный заплыв, - сказал он, опускаясь рядом. - Сгоняем туды-сюды по речонке, а потом уже и на зачёт.

- А плавать все умеют? - полюбопытствовал Егор.

- Я думаю, - предположил чубатый. - Кто ж в охотку на флот пойдёт, если воды боится?

- Сам-то не боишься?

- Обижаешь, командир, - и вдруг предложил: - А что, махнём стометровочку на спор?

- Махнём, - согласился Егор, не желая пасовать перед полуштатским. Твои условия?..

- Дюжина пива.

- А не уписаешься?

- Да не-е, постараюсь.

- Добро, будет тебе дюжина. Но если за кормой останешься - сегодня же пойдёшь в парикмахерскую и оболванишься под бритву.

- Лады, - согласился чубатый и протянул руку. - Кузьма, значит, я. А по фамилии - Обрезков.

Егор тоже назвался.

Заплыв начался. Кандидаты прыгали в воду с одного пирса и плыли что есть мочи к другому. Кто хуже, кто лучше, но дистанцию проходили все восьмёрки.

В последнем заплыве должны были стартовать Кузьма Обрезков и полноватый, медлительный кандидат с серьёзным лицом и аккуратно расчёсанными на пробор гладкими волосами. Помня о споре, Егор встал на бровке пирса третьим.

В это время к Стародубу подбежал рассыльный матрос и попросил срочно подойти к телефону.

Капитан мотнул головой, мол, командуй, Непрядов, за меня и поспешил в шкиперскую.

- Внимание, - скомандовал Егор, отведя руки назад и присев. Краем глаза он видел, как напружинился, сжался Кузьма, также приняв стартовую позу. Толстяк потоптался, вздохнул и лишь после этого неловко пригнулся, как бы молитвенно сложив ладони.

- Старт! - выкрикнул Непрядов и, что есть мочи оттолкнувшись ступнями от шершавой кромки, торпедой врезался в воду. Вынырнув, он с удивлением заметил, что чернявая голова Кузьмы оказалась на добрых полметра впереди.

"Силен, любитель пивка", - подумалось. С трудом догнав соперника, Непрядов всё же долго не мог вырваться вперёд. Соперник оказался выносливым, крепким малым. Первые полсотни метров они прошли почти наравне, будто привязанные друг к другу. Но уже после поворота Егор заметил, что Кузьма начал отставать. Когда же до финиша оставалось не более двадцати метров, Непрядов применил свой "коронный" рывок, - заработал в воде руками и ногами с таким ускорением, будто в нём ожил набиравший обороты двигатель.

А потом, не вылезая из воды, оба тяжело дышали, держась руками за скользкие сваи, на которых покоился пирс.

- Ну что, вечером под Котовского? - напомнил Егор.

- Как договорились, - отплевываясь и отирая мокрое лицо ладонью, согласился Кузьма.

- В следующий раз не спорь.

- Так бы сразу и сказал, - догадался Обрезков. - Какой разряд?

- Второй.

- Оно и видно, за тобой не угонишься.

- А ты вместо пива пей молоко, - съязвил Егор, - тогда догонишь.

- Привычка, понимаешь, - признался Обрезков. - Я на запорожском металлургическом подручным сталевара вкалывал. Бывало, кончим смену, вываливаем бригадой за проходную, а рядом - пивной ларёк. По кружечке пропустим, поговорим за жизнь, а потом и по домам. Традиция у нас такая была.

- Пиво, конечно же, с прицепом?

- Ни в коем случае! Бригадир наш, Остап Ерофеевич, это дело сразу пресекал. А вот пиво - пожалуйста, - поглядев по сторонам, Обрезков удивлённо спросил: - Где ж третий наш?

- В самом деле, - забеспокоился Егор. - Может, он с дистанций сошёл? подтянувшись на руках, Непрядов взобрался на пирс. Сдававшие зачёт кандидаты бродили по берегу, валялись на песке, но толстяка нигде не было видно.

- Неужели потонул? - предположил Кузьма. - Такое бывает. Однажды, вот помню, у нас на Днепре одному шкету судорогой ногу свело...

Набрав в лёгкие побольше воздуха, Непрядов нырнул. Глубина в этом месте была не более двух метров, песчаное дно хорошо просматривалось - и потонуть-то негде... Толстяка и здесь не оказалось.

- Даём тревогу, - решил Егор, собираясь выбраться из воды.

- Погодь, - придержал его Кузьма и показал рукой куда-то под настил пирса. - Вот он, миляга, отдыхает.

Егор пригляделся к полумраку, царившему под пирсом, и увидал того самого, третьего. Обхватив руками сваю, он будто прирос к ней.

Непрядов с Обрезковым подплыли к толстяку.

- Да что с тобой, ногу свело? - спросил Егор.

Толстяк молчал, сжимая посиневшие губы и отрешённо глядя перед собой. Его трясло в мелком ознобе.

- Очнись, Ихтиандр, - Кузьма пошевелил его за плечо.

- Я не умею плавать, - стуча зубами, еле выдавил из себя парень.

- Ты даё-ёшь, - изумился Обрезков. - Чего ж тогда в воду прыгал?

- Так ведь надо же!..

Егор с трудом отцепил руки толстяка от скользкой, покрытой тиной сваи и потащил его к берегу. Несмотря на жару, толстяка всё ещё трясло.

Они уселись на песке. Перестав отстукивать зубами "морзянку", толстяк уныло заявил:

- Теперь уж точно не примут... Не знаю, как жить дальше. Я ведь не мыслю себя, кроме как военным моряком.

- Чего ж тогда плавать не научился, мыслитель? - спросил Егор.

- Негде было. Речка в нашем городке мелкая. И на сто вёрст кругом нет ни одного приличного пруда,

- А как экзамены?

- Все на пять.

- Тогда жаль, - искренне посочувствовал Егор. - Может, как-нибудь проскочишь.

- Едва ли, - усомнился толстяк, - с физподготовкой у вас не шутят, а я... - он безнадежно махнул рукой.

- Да ты погоди, не буксуй, - Кузьма подтолкнул толстяка локтем, что-нибудь придумаем, - и взглянул на Егора. - Как думаешь, командир?

Непрядов лишь пожал плечами, покусывая сорванную травинку.

- Тебя как зовут? - не отставал Кузьма от приунывшего толстяка.

- Вадим, по отчеству Иванович, а по фамилии Колбенев, - горько усмехаясь, представился тот. - Искренне рад встрече, только сдаётся мне, что наше приятное знакомство будет недолгим.

- Как сказать, - Кузьма лукаво прищурился. - А на что существует морская находчивость?

- Не понял.

- Объясняю популярно: заплыв был пробный и на твой олимпийский триумф, кажется, никто не обратил внимания. А на зачёт могу сплавать не только за себя... Капитан всё равно ж в лицо никого не знает.

- Тебе-то зачем это всё? - удивился Колбенев.

- А у меня принцип: если можешь - помоги хорошему человеку, чтобы уважать потом самого себя.

- У меня тоже принцип: не пользуйся добротой хорошего человека, если она ему во вред. Капитан догадается, и нас обоих вышибут. Обманывать - не в моих правилах. Иначе я перестал бы себя уважать. На флот с чёрного хода как-то стыдно идти.

- Как знаешь, - Кузьма раздражённо заёрзал на песке. - Тебе же добра хотят, а ты кочевряжишься. Обмана тут особого нет, потому что плавать всё равно тебя научат.

- Спасибо, как говаривали предки, на добром слове, только всё это ни к чему. - Вадим вымученно улыбнулся, поднимаясь.

- Пошёл сдаваться властям? - съехидничал Кузьма.

Колбенев ничего не ответил. Он тяжело вздохнул и побрёл в сторону пирса, волоча по песку ноги. Ребята уже начали строиться, готовясь к последнему испытанию.

Колбенев дождался своей очереди и по команде капитана снова рухнул в воду. Вероятно, он всё ещё надеялся на какое-то чудо, что сможет плыть. Но чуда не произошло. На этот раз Егор выволок его на берег по всем правилам спасения утопающих.

3

Нет на свете ничего более мучительного, чем пребывать в полном неведении о собственной участи, которая вот-вот должна решиться. Колбенев уже начал терять надежду, что ему повезёт - весь первый курс считался почти полностью набранным. Как же удивился Вадим, когда спустя два дня после неудавшегося заплыва отыскал свою фамилию в списке зачисленных на штурманский факультет. Он не верил собственным глазам, вымученно улыбаясь. Ему казалось, и причины-то радоваться особой нет - настолько всё перегорело у него в душе.