Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском «котле»

Три года, прошедшие со дня ранения Мейзера в 1940 году до его возвращения на фронт, вероятно, были более долгим сроком, чем у большинства раненых немецких солдат. Однако его пример показывает, по всей вероятности, типичную ситуацию: чем дольше оказывался период выздоровления, тем меньше оставалось шансов вернуться в свою часть.

Когда немцев выдавили с Восточной Украины, а советские армии подошли к восточному берегу Днепра, стало ясно, что Германия проигрывает битву за обладание Востоком. К тому же в сентябре силы союзников вторглись в материковую часть Италии. Муссолини уже был арестован под влиянием высадки союзников на Сицилии, а высадка союзных сил в Салерно заставила Италию перейти на другую сторону в этой войне. Другие сателлиты немцев тоже последовали примеру Италии и стали искать способ выйти из войны или сменить сторону, но эти неудачи не поколебали решимости Гитлера продолжать борьбу. Немецкие войска стремительно оккупировали большую часть Италии, и, поскольку ненастная погода в районе Ла-Манша обещала предотвратить операцию по высадке союзников во Франции, Гитлер решил отправить несколько танковых дивизий из Западной Европы на Украину, где продолжалось советское наступление.

Глава 2

Битва за Днепр

В конце сентября четыре советских фронта вышли на восточный берег широкого Днепра, одной из самых больших рек Европы. Фельдмаршал Эрих фон Манштейн, который как командир группы армий «Юг» отвечал за оборону Украины, понимал, что на реке можно было бы организовать практически непреодолимый оборонительный рубеж, если бы у немцев было достаточно ресурсов для его обороны. Но войск для обеспечения устойчивой обороны на всем протяжении реки под рукой было недостаточно. К тому же немецкое отступление на днепровский рубеж проходило трудно, потому что лишь в пяти местах имелись условия для переправы через реку, и в них скапливалось большое количество войск.

Лейтенант Фриц Халь, двадцатитрехлетний офицер, занимал должность командира роты в моторизованном полку «Вестланд» 5-й танковой дивизии СС «Викинг». Он успел поучаствовать в сражениях на Миусе и вместе со своей дивизией отступал после кровопролитных боев на Восточной Украине. Отступление за Днепр означало, что напряженность боев спадет, но ситуация была вовсе не благополучной. Впоследствии он вспоминал:

Поскольку немцы отступали к реке, советские войска энергично наступали, чтобы захватить плацдармы на ее западном берегу. Немцы придерживались тактики выжженной земли, так что советские части испытывали большие трудности с добыванием лодок, паромов и прочих переправочных средств. Но каждый в Красной армии понимал, как важно зацепиться за западный берег Днепра. Вначале попытки переправиться через реку сильно ограничивались недостатком имевшихся средств. Но скоро саперы навели новые мосты, начали действовать паромы. Немецкие воздушные силы и артиллерия не давали покоя отрядам на плацдармах, но были не в силах остановить поток советских войск.

К 1 октября 1943 года Красная армия захватила и удерживала несколько плацдармов на Днепре, правда, все попытки использовать воздушно-десантные силы обернулись неудачей. В течение первой недели октября советское командование усиливало войска перед решающим наступлением. Этот удар положил начало нескольким месяцам тяжелых боев на восточном берегу Днепра. В октябре 2-й Украинский фронт под командованием генерала Конева очистил от немцев западный берег на участке от Днепропетровска до Черкасс. Его части надежно закрепились на западном берегу, образовав большой плацдарм глубиной до 100 километров.

В ноябре заявил о себе 1-й Украинский фронт под командованием генерала Ватутина. Его части удерживали два сравнительно небольших плацдарма — один в районе Букрина к югу от Киева, а второй у Лютежа, севернее Киева.

3-я гвардейская танковая армия под командованием генерала Рыбалко была выведена с букринского плацдарма со всеми мерами предосторожности, чтобы ввести немцев в заблуждение относительно ее действительного расположения. Фактически Красная армия предприняла все возможные усилия, чтобы убедить немцев, что 3-я гвардейская танковая армия все еще находится на букринском плацдарме. На немецких картах, отражающих обстановку 3 ноября, отмечено, что гвардейцы-танкисты все еще находятся у Букрина. По словам маршала Жукова в его мемуарах, погода благоприятствовала советской перегруппировке. «На наше счастье, погода была нелетная, и авиационная разведка противника во время перегруппировки почти не действовала» [16].

Чтобы достичь нужного места, танкам пришлось дважды пересекать Днепр, но не они одни перемещались на лютежский плацдарм. Как обычно, было подтянуто огромное количество советской артиллерии, позволившее достичь плотности в 400 артиллерийских и минометных стволов на километр фронта. Большая часть пехоты на плацдарме входила в состав 38-й армии генерала Москаленко, и, как он вспоминал после войны, концентрация артиллерии в полосе его армии была к тому моменту самой высокой за всю войну [17].

Ватутину, который переправился со своим штабом на лютежский плацдарм, было очень важно, чтобы немцы все еще считали, что главный удар будет нанесен из района Букрина. Он уже дважды пробовал наступать оттуда, но оба раза неудачно. Ватутину требовался быстрый успех, потому что Сталин требовал освободить Киев до 7 ноября, к годовщине Октябрьской революции 1917 года. Вдобавок командующие другими фронтами, Иван Степанович Конев, Родион Яковлевич Малиновский и Федор Иванович Толбухин, уже добились различных успехов в течение октября, тогда как его фронт по-прежнему вел бои на своем плацдарме. Ватутин понимал, что ему нужно как-то перехитрить фон Манштейна, командовавшего противостоящими ему войсками. В результате 1 ноября он начал сильные атаки с букринского плацдарма в попытке отвлечь внимание немцев, пока проводились последние приготовления к главному удару из-под Лютежа.

Ватутин начал наступление с лютежского плацдарма 3 ноября и, в отличие от предыдущих попыток, на этот раз добился успеха. 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко получила задачу прорвать немецкий фронт. К утру 5 ноября танкисты Рыбалко добрались до Святошина (к западу от Киева) и блокировали основную дорогу, ведущую на запад из Киева. Рыбалко разместил свой командный пункт в маленьком доме за пределами Святошина и приказал подчиненным ему командирам прибыть на совещание. Полковник Якубовский, командир 91-й отдельной танковой бригады, приехал первым. Рыбалко казался необычайно взволнованным и возбужденным.

Он спросил Якубовского: «Вы знаете, чей это дом?»

Якубовский не заметил ничего особенного в этом доме. Дом показался вполне обычным. Он ответил, что не знает. Рыбалко сказал: «Я с семьей перед войной жил в этом доме» [18].

Советские войска продолжали наступать на Киев и вошли в него 6 ноября, как раз к торжествам в Москве, которые проходили на следующий день. Сталин получил возможность объявить, что третий по величине город в Советском Союзе был освобожден от захватчиков.

Однако наступление Ватутина не закончилось с освобождением Киева. Его армии наступали дальше на запад, отбросив немцев более чем на 60 километров от Киева. В результате немецкие части были на широком участке выбиты с днепровского оборонительного рубежа. Но им удалось удержаться на стокилометровом отрезке реки под Каневом, к югу от Киева [19]. Образовавшийся в немецком фронте выступ скоро предстояло срезать. Ватутин и Конев планировали дальнейшие наступления, которые заставят фон Манштейна реагировать.