Хронико либеральной революции. (Как удалось отстоять реформы)

Другим пунктом постановления Съезд обязывал Верховный Совет до 1 января 1992 года «принять необходимые для обеспечения экономической реформы законы по перечню, согласованному с президентом РСФСР».

Ельцин запросил у депутатов дополнительных полномочий на время реформ, и такие полномочия опять-таки были ему предоставлены. Это звучало так:

«Президент РСФСР… до принятия Закона РСФСР «О Совете Министров РСФСР» самостоятельно решает вопросы реорганизации структуры высших органов исполнительной власти. До проведения выборов глав администраций краев, областей, автономной области и автономных округов, городов и районов главы администрации назначаются президентом РСФСР или по его поручению главой администрации вышестоящего уровня по согласованию с соответствующими Советами народных депутатов и с учетом мнения народных депутатов РСФСР от соответствующей территории».

Более того, президенту предоставлялось право самостоятельно решать судьбу глав республик. При необходимости он теперь мог также соответствующим образом реагировать на решения любых органов исполнительной власти:

«Президент РСФСР вправе приостанавливать действия главы исполнительной власти (президента) республики в составе РСФСР, а также решения других органов исполнительной власти на территории РСФСР, если они противоречат Конституции РСФСР и законам РСФСР».

В дальнейшем депутаты будут буквально из кожи лезть, чтобы лишить президента предоставленных ему дополнительных полномочий. И это станет одной из самых жарких точек ожесточенной борьбы между ними и Ельциным.

Как мы знаем, спустя годы аналогичные «дополнительные полномочия» — право по своему усмотрению назначать глав субъектов Федерации — Путин получил от раболепствующих депутатов без всякой оговорки об их временном характере. Настало совсем другое время.

Наконец, заслуживает внимания и еще одно постановление Съезда, принятое 1 ноября:

«В целях правового обеспечения перехода к рыночной экономике Съезд народных депутатов РСФСР постановляет:

1. Установить до 1 декабря 1992 года следующий порядок правового регулирования проведения и обеспечения радикальной экономической реформы в РСФСР:

1. Законы РСФСР, Указы Президента РСФСР и иные акты, принятые в обеспечение экономической реформы в РСФСР, подлежат приоритетному исполнению…»

Одним словом, Съезд абсолютно четко обозначил свою позицию: НЕТ НИЧЕГО ВАЖНЕЕ РАДИКАЛЬНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ РЕФОРМЫ, имеющей целью обеспечить переход страны к рыночной экономике; радикальная экономическая реформа — вот главный приоритет, рядом с которым другие приоритеты бледнеют и гаснут. Загадка из загадок: какие мутации должны были произойти в депутатских мозгах, чтобы этот главный приоритет вдруг сделался в их представлениях преступным антинародным курсом?

Впрочем, радикальные оппозиционеры уже и на V съезде, и сразу после него не уставали твердить о гибельности предложенного Ельциным курса. Сергей Бабурин:

— Когда ситуация в республике станет окончательно ясной даже самым непосвященным (то есть, надо полагать, когда реформы потерпят крах. — О.М.), наши депутатские группы, прежде всего «Россия», должны быть готовыми предложить альтернативную программу сегодняшнему экономическому курсу, чтобы спасать Россию.

Беда заключалась в том, что никаких вразумительных альтернативных программ ни тогда, ни после оппозиционеры так и не сумели придумать. Придумали, было, академики для Примакова в 1998 году, но он по здравому размышлению — при всем политическом консерватизме хватило-таки у него простого ума, обычной трезвости, — быстренько от нее отказался.

Итак, V съезд народных депутатов дал реформам зеленый свет. Никаких серьезных препятствий для них впереди вроде бы не просматривалось. Зародилась надежда, что при общих дружных усилиях всех ветвей власти, поддержанных народом, эти реформы пойдут так же или почти так же споро, как, допустим, в Польше или в Венгрии (хотя, конечно, совсем беспрепятственного скольжения по паркету при демонтаже «социализма» не было ни в одной стране).

Оставалось сколотить команду реформаторов.

Во время нашего разговора с Бурбулисом я, среди прочего, спросил его, кого он видит наилучшим кандидатом в премьеры. По мнению моего собеседника, лучшим кандидатом был Юрий Рыжов, академик, ректор МАИ, один из организаторов знаменитой Межрегиональной депутатской группы. На втором месте в личном рейтинге Геннадия Эдуардовича стоял Григорий Явлинский. Про Егора Гайдара ни слова сказано не было. В тот момент его вроде бы собирались сделать всего лишь советником главы правительства.

Нисколько не сомневаюсь, что Бурбулису уже было прекрасно известно, что пост премьера Ельцин оставляет за собой. Однако он умолчал об этом. Секретность есть секретность. Не уверен также, что всерьез была упомянута кандидатура Явлинского. Тоже, может быть, просто наводилась тень на плетень…

Ссылаясь на исключительно тяжелую экономическую ситуацию в стране, Ельцин в своем обращении к народу и Съезду заявил, что он собирается предпринять шаг, в общем-то не предусмотренный Конституцией:

— В этой ситуации я, как глава исполнительной власти в России, осуществляющий в соответствии с Конституцией руководство деятельностью Совета Министров, на этот ответственный тяжелый период готов непосредственно возглавить правительство…

Дело было за Съездом. И Съезд снова милостиво и благодушно пошел навстречу президенту, предоставив ему право взять на себя функции премьера. Как видим, в ту пору депутаты еще шутя и играючи, без каких-либо колебаний и сомнений, шли на нарушение Конституции: о чем разговор, — надо, — значит, надо.

Ясно было, однако, что ельцинское премьерство будет достаточно формальным: он возьмет на себя лишь политическую поддержку реформ, подставит им свое плечо и защищающую спину. Это, конечно, немало, но оставался вопрос, кто займется самими реформами, станет фактическим лидером кабинета.

3 ноября появилась неофициальная информация, что принято принципиальное решение — экономический блок правительства возглавит Григорий Явлинский. Позднее Гайдар вспоминал о своей тогдашней реакции на это известие:

«Не убежден, что Григорий подходит для роли, которую необходимо играть в это время. Боюсь, что будет под разными предлогами уходить от неизбежного решения по либерализации цен».

Как видим, если бы Явлинский в самом деле оказался в правительстве на ключевом экономическом посту, развитие ситуации в российской экономике могло бы пойти совсем по иному направлению.

Однако уже на следующее утро пришло новое известие, опять-таки неофициальное: Явлинский будто бы отказался.

Как все-таки обстояло дело в действительности? По версии самого Явлинского, Ельцин предлагал ему стать не только вице-премьером, но и премьером (разговор об этом президент с ним завел где-то в середине октября). А в конце этого месяца, как раз тогда, когда формировалось правительство, Григория Алексеевича пригласил к себе в кабинет госсекретарь Геннадий Бурбулис. Разговор происходил в той самой комнате отдыха при кабинете госсекретаря, в которой сидели и мы с Геннадием Эдуардовичем. В интерпретации Явлинского предложение, которое сделал ему Бурбулис, звучало так:

— Через пять минут будет подписан указ о назначении первого заместителя председателя правительства. Председателем правительства будет Ельцин. Первым заместителем можешь быть ты. Два проекта указа: про тебя и про Гайдара. Но Ельцин не хочет подписывать Гайдара, он его не знает, ничего о нем не слышал. Ельцину не нравится, что Гайдар из газеты «Правда», из журнала «Коммунист», поэтому соглашайся.

Явлинский поинтересовался, «что будет со страной, с экономическим договором» (Договор об экономическом союзе республик, разработанный ЭПИцентром Явлинского, как раз недавно был подписан), будет ли заключен политический договор. Узнав, что политического договора не будет, что главное ожидаемое событие — дальше «Россия пойдет одна», Явлинский заявил решительно: