Повседневная жизнь Испании Золотого века

Церемония начиналась представлением сражающихся. Они, выстроившись по четыре человека, иногда одетые на манер мавров или турков, держали в левой руке щит из дерева и кожи, окрашенной в цвет бойца или его дамы. Воины вступали на закрытое поле верхом на парадных лошадях с великолепной сбруей. Под звуки труб и барабанов они делали круг по ристалищу, демонстрировали показательный бой на шпагах, выстраиваясь при этом в форму карусели. Затем их оруженосцы, одетые в ливреи, выводили боевых коней и передавали своим хозяевам короткие пики, которыми те пользовались в бою. Все отходили к краям ристалища и выстраивались в группы по три-четыре человека. По сигналу, который давал судья состязания, одна из групп бросалась в атаку: всадники пересекали арену галопом, бросая дротики в соперников, которые старались отразить их своими щитами, одновременно управляя лошадью так, чтобы избежать удара. Как только первая четверка покидала ристалище, ее сменяла следующая — бойцы выезжали с другой стороны, и игры продолжались без перерыва, пока все всадники с каждой стороны не принимали участие в борьбе. Генеральное сражение, в котором участвовали все эскадроны, завершало состязания, представлявшие собой, благодаря как ловкости и мастерству, требовавшихся от участников, так и великолепию костюмов, аристократическое и «спортивное» развлечение для участников и вместе с тем великолепное красочное зрелище для присутствовавших.

Как и состязания с дротиками, коррида тоже проводилась по самым торжественным случаям, и нередко случалось так, что в один и тот же день оба эти зрелища следовали одно за другим. Любовь к боям с быками объединяла все без исключения слои населения: папство, запретившее в 1575 году духовенству присутствовать на корриде, по крайней мере в дни религиозных праздников, несколькими годами позже было вынуждено, уважив настоятельную просьбу короля Испании, отказаться от своего решения, тем более что запрет и так не соблюдался. Коррида, которой уже в « Партидах», испанском своде законов, составленном в XIII веке, было посвящено несколько статей, превратилась в полном смысле этого слова в «национальный праздник». Король, муниципалитеты, братства, знатные сеньоры устраивали бои с быками; коррида включалась в программы самых больших праздников, как религиозных, так и светских; она устраивалась, как мы видели, в честь канонизации святой Терезы; в университетских городках ее проводили, чтобы отпраздновать успехи студентов на экзаменах.

Однако бой с быками тогда не был, как стало позднее, «спортом», которым занимались профессионально люди довольно скромного происхождения, и если в нем и участвовали представители народа, то только в той части зрелища, которая считалась самой «презренной», поскольку коррида оставалась главным образом аристократической игрой, в которой благородный человек должен был показать не только свою ловкость, как в играх с дротиками, но и свою храбрость.

Не существовало специально отведенных для корриды мест (первое появилось лишь в XVIII веке). Действие праздника разворачивалось на главной площади города, на которой были перекрыты выходы и сооружены трибуны для публики. В Мадриде Плаза Майор являлась исключительно подходящим для этого местом и никогда она не казалась столь блестящей, как в дни корриды. «На площади собирается весь бомонд Мадрида, располагаясь на балконах, украшенных разноцветной драпировкой, — писал Брюнель. — У каждого советника свой балкон, обитый бархатом и камчатым полотном его любимого цвета и украшенный гербом. Позолоченный балкон короля закрыт балдахином. Королева и инфанты сидят рядом с ним. Справа от королевского находится другой большой балкон, где размещаются придворные дамы». Простая публика теснилась на помостах, сооруженных между столбов крытых галерей, окружавших площадь, и «хотя эти праздники были обычным делом — в Мадриде они проводились по три-четыре ежегодно, — нельзя было найти горожанина, который не хотел бы увидеть это зрелище всякий раз, как оно происходило, и если у него не было денег, он скорее заложил бы мебель, чем пропустил хоть одно представление». ^{153}

Как и состязания с дротиками, праздник начинался представлением участников — дворян, одетых в короткие черные плащи, с кинжалами и шпагами на боку, в шляпах, украшенных разноцветными перьями; они приветствовали короля или представителей местных властей; при этом их обычно сопровождала свита из оруженосцев и ливрейных лакеев, число которых отражало социальный статус участника. После этого «круга почета» альгвасилы, в обязанности которых входило поддержание порядка во время представления, давали сигнал выпустить быков и отступали в проходы арены, чтобы предоставить свободу тореадорам ^{154} — рыцарям, которые верхом на специально обученных лошадях бросались в бой с быком. Требовалось воткнуть деревянное копье с железным наконечником ( rejon) в шею быка так, чтобы древко сломалось и другой конец остался в руках у всадника. Поскольку копье было коротким (восемь ладоней, то есть чуть больше метра), тореадор должен был подъехать вплотную к быку, который бросался на него, уклониться от его удара и одновременно наклониться так, чтобы самому нанести удар, что требовало от седока одновременно умения превосходно управлять лошадью и незаурядной ловкости. Успех определялся, согласно правилам, количеством копий, сломанных каждым участником корриды.

Если тореадор позволил животному «оскорбить» себя, например, не сумел воткнуть копье в его шею, или бык опрокинул лошадь, или же выбил тореадора из седла, то участник корриды обязан был отомстить за себя, самолично убив животное ударом шпаги. Он мог прикончить быка сидя в седле или спешившись, но никто не должен был помогать ему. Обязательство не оставить безнаказанным полученное «оскорбление» — показатель рыцарского характера, свойственного корриде. Оно было неразрывно связано с желанием дворян продемонстрировать своим дамам собственное геройство, поскольку, по словам мадам д’Ольнуа, «они рискуют обычно для того, чтобы им понравиться и показать, что нет такой опасности, которой они не могли бы подвергнуть себя, чтобы доставить дамам удовольствие».

Кроме особых случаев, когда всадник должен был отомстить за свою оскорбленную честь, благородная часть праздника завершалась без убийства. Когда было видно, что бык измотан, трубы возвещали о том, что настал черед завершающей части боя. Кавалеры оставляли арену, предоставляя другим добить животное. Эту обязанность выполняли peons, роль которых до тех пор ограничивалась тем, что они утомляли животное, «работая» плащом и втыкая в него бандерильи. Сначала они лишали быка способности двигаться, перебивая ему коленные суставы тесаками или используя клинки в форме полумесяца, и вскоре то, что только что было битвой, становилось бойней. «Как только несчастное животное начинает шататься или спотыкаться, — писал Брюнель, — оно тут же попадает под град ударов длинными шпагами и саблями. Испанцы называют это cuchilladas. Тут-то простой народ и может удовлетворить свою страсть к кровавым зрелищам. Те, у кого есть возможность прорваться на арену, просто перестанут себя уважать, если не окунут свой клинок в бычью кровь». ^{155} Однако до самого последнего момента бык еще совершает страшные скачки, и ни одна хорошая коррида не обходилась без жертв — либо со стороны слишком бесстрашных всадников, либо, что случалось чаще, со стороны профессиональных peons и любителей, которые устремлялись на арену, чтобы принять участие в финальной травле. Но все это было в порядке вещей, тем более что количество быков, которое превышало порой два десятка на один бой, было гораздо больше, чем на сегодняшней корриде. «Быки были очень хорошие. Они убили пять или шесть человек и еще многих ранили», — читаем мы в « Донесении» Луиса де Кабрера, в котором рассказывается о корриде, проходившей на Плаза Майор.