Учебник самопознания

Однако, если идти путем культурно-исторической психологии, то записав естественнонаучное понятие о религиозном понятии о душе-духе, мы сняли целый слой помех для понимания. Теперь очевидно, что наши представления, заимствованные у науки, не могут передавать того, что говорило о духе христианство. Чтобы понять христианско-

библейское понятие духа, надо обращаться к первоисточникам.

Понятие первоисточников тоже не так уж просто. Конечно, первоисточниками христианства, как утверждает оно само, являются Библия и те Евангелия, которые оно посчитало каноническими. Были и такие Евангелия, которые у самой Церкви доверия не вызвали, и она их исключила из рассмотрения. Зато включила письма апостолов, хотя тот же действительный творец Церкви Саул-Павел Христа никогда не видел, если не считать видения на дороге… Тем не менее, его послания считаются столь же передающими истину для христианина, как любое высказывание о духе, сделанное Марксом или Лениным, считалось верным для коммуниста.

Наука много издевалась над религиозным подходом к своим источникам, требующим доверия. Соответственно, свое отношение она построила на требовании так называемой "критики источников", заставляющей проверять все источники до полной достоверности. В итоге выяснилось, что полная достоверность источников невозможна даже для так называемых точных наук, поэтому пришлось извернуться и убедить толпу, что в основе наук в отличие от религии лежат не исходные допущения, а Аксиомы! Слово непонятное, книжное, а в книжках врать не будут…

Но сложность исследования заключается еще и в том, что нам не нужно действительно разбираться в христианских источниках понятия о духе, нам нужно понять, как это понятие входило в нас. А входило оно отнюдь не после чтения Библии или посланий апостола Павла. Оно шло в нас бытовым путем, в изрядной части из научного атеизма, но в не меньшей мере и из бытового общения. Причем, чаще всего вовсе не религиозного по своей сути. Просто, говоря, русские люди исходят из своего образа мира, в котором душа и дух присутствуют, даже если запрещены.

Впрочем, изрядный слой наших представлений о духе я уже снял, приведя разнообразные научные упоминания его. Все они так или иначе передают религиозное понятие, чем самым косвенно закладывают его в наше сознание. Закладывают, конечно, искаженным, чтобы было удобней "критиковать", то есть осмеивать и подвергать сомнению в наших умах.

Впрочем, просто скрытая издевка и сомнение - это признак эпохи победившей науки. Когда во второй половине девятнадцатого века естествознание еще только рвалось к власти, естественники, воодушевленные после Дарвина возможностью доказать, что человек - это животное без души и, соответственно, духа, издевались над религиозными представлениями откровенно.

Знаменитый Эдуард Тайлор, из трудов которого развивалась вся современная антропология, этнология и этнография, просто пишет о "человеке и других животных". Как для борца за дело прогресса, это позволяет ему доказывать, что человек развивается от животного состояния, проходя сквозь различные ступени, пока не дойдет до вершины - современного англичанина, приверженца научных взглядов. В его "Антропологии" есть даже раздел "Человек и другие животные". А раздел, называющийся "Мир духов", оказывается описанием одной из самых низших ступеней в развитии человеческого ума.

"Антрополог, для которого религии народов составляют лишь некоторую часть их жизни, может наилучшим образом ознакомиться с общими принципами этих религий, начав с простых представлений низших рас о мире духов. То есть, он должен исследовать, как и почему эти расы верят в душу и ее существование после смерти, в духов, творящих добро и зло в мире, и в возвышающихся над ними богов, которые наполняют вселенную, приводят ее в действие и управляют ею.

Перед всяким, узнающим от дикарей и варваров, что означает для них их верование в духовные существа, открывается такое состояние культуры, где религия грубых племен составляет в то же самое время их философию, содержащую такое объяснение их самих и мира, в котором они живут, какое в состоянии воспринять необразованный ум.

Нам будет не трудно понять представление о душе, которого придерживаются некультурные расы, и которое составляет основу их религии, если мы в состоянии вообразить себя на их месте, чуждыми самых зачатков науки и пытающимися добраться до смысла жизни при помощи того, что, по-видимому, сообщают внешние чувства"

Вот научный символ веры, исходя из которого невольно изучают народные

представления о духе все этнографы. До смысла жизни, надо полагать они уже добрались… В сущности, это символ веры того самого Грядущего хама, которого предрекали русские религиозные мыслители на рубеже двадцатого века, как раз накануне того, как мысли Тайлора перекочевали в Россию и были взяты на вооружение пролетарскими полит- агитаторами.

Соответственно, хочет того современный человек, или нет, но когда он берет в руки первоисточники христианских представлений, он невольно подозрителен, потому что боится, что его убедят те, кто стоит на стадии развития ниже его, почти рядом с животными…

Это состояние настороженности и сомнения надо в себе обнаружить и осознать. Иначе все последующее исследование будет нечистым, а поиска истины не получится, потому что внутри него будет присутствовать щупальце естественнонаучного мировоззрения. Как ложка дегтя, которая испортит всю бочку истины.

Мы сумеем понять, что так, а что не так в религиозном понятии духа и без навязчивых подсказчиков. Они вовсе не так уж далеко ушли от животных по сравнению с нами, в одно время живем…

Какие источники может использовать любознательный человек, пытаясь понять христианское понятие о духе? Конечно, есть искушение, воспользоваться какими-нибудь простыми и общедоступными справочниками. Но только не в России. Православие занято политическими задачами, и до таких простых вещей не опускается. Хороших современных справочников, кажется, нет совсем. А если они и есть, то отнюдь не общедоступны. Есть, правда, старые, дореволюционные словари. Но во времена, когда православие было правящей Церковью, оно о таких вещах, как просвещение своих прихожан, не беспокоилось. Задача была проста: вбить в их головы веру, а не понимание.

Поэтому в "Полном православном богословском энциклопедическом словаре" 1912-го года немало места уделено врагам, вроде Духоборов, еще больше себе - Духовенству, и понемножку Духу Божию и Духу Святу, что то же самое… А Дух как таковой, как понятие, рассматривается разве что между делом.

Тем не менее, приведу статью "Дух Божий", поскольку в ней есть указания на те источники, из которых православные брали свое понятие.

"Дух Божий прежде всего это выражение употребляется для обозначения Ипостаси Святой Троицы - "Духа Святого". Такой именно смысл усвояется известным Библейским выражением из истории творения мира "Дух Божий носился над водою" (Быт. 1,2) и из истории потопа - "не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым этими людьми" (Быт. 6,3).

Во всех этих выражениях творческая и промыслительная сила Божия олицетворяется в виде определенного существа. Таким образом, на основании указанных мест Библии, можно полагать, что тайна троичности была известна и первым людям.

Затем под выражением Дух Божий в Библии подразумевается духовная сила, которою Бог оживотворяет, пробуждает и укрепляет. Так Дух Божий оживотворяет первобытный хаос (Быт. 1,2), пробуждает к жизни первого человека (Быт. 2,7), им поддерживается бытие и продолжение мира… он руководит судьбой отдельного человека и судьбой всего человечества…". *

Именно против того Духа, который поддерживает бытие и продолжение мира и руководит судьбами, и воевала Наука в первую очередь. Но корнем этого понятия было то, что жило в каждом отдельном сознании, поэтому самым опасным врагом было понятие о том, что человек был одушевлен Духом божиим. Речь идет о знаменитом рассказе из книги Бытия: