Кремль. Ставка. Генштаб.
Кремль. Ставка. Генштаб. читать книгу онлайн
Аннотация издательства: Книга генерал-полковника Ю. А. Горькова открывает новые страницы истории Великой Отечественной войны — трагического периода в жизни нашей Родины. В ней использованы до сих пор неизвестные широкому кругу специалистов и читателей документы из закрытых ранее архивов.
Об авторе: Горьков Юрий Александрович, генерал-полковник. Родился в 1928 году в с. Бар-Слобода Сурского района Ульяновской области. Окончил 7 классов, с 1941 по 1945 год работал трактористом, в 1945 году экстерном сдал экзамены за среднюю школу. С 1946 года — курсант Горьковского училища зенитной артиллерии, окончил его в 1949 году с воинским званием лейтенанта. Проходил службу в войсках ПВО в должностях командира взвода зенитной батареи и начальника штаба зенитного артиллерийского полка. В 1962 году окончил Военную академию противовоздушной обороны, в 1971 году — Военную академию Генштаба. Командовал зенитным артиллерийским полком и бригадой, дивизией ПВО. С 1973 года служит в должностях начальника штаба и командующего отдельной армией ПВО. С 1983 по 1988 год — начальник штаба — первый заместитель командующего войсками Московского округа ПВО. С 1988 года — генерал-полковник в отставке — консультант Историко-архивного и военно-мемориального центра Генерального штаба.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Вернемся к качествам Верховного Главнокомандующего как руководителя Ставки. Обстановка там, если судить по мнению людей, близких к И. В. Сталину, была деловой и спокойной.
«И. В. Сталин ко всем обращался одинаково — строго и официально. Он умел внимательно слушать, когда ему докладывали со знанием дела». [118]
В первом периоде войны, ввиду недостаточной оперативно-стратегической подготовки, решения принимались Верховным единолично и часто весьма неудачно. Так было с решением, принятым 23 июня 1941 года, нанести контрудары по вторгшемуся противнику (директива № 3 Военным советам фронтов), так было с поставленными задачами в зимней кампании 1941–1942 годов и летне-осенней кампании 1942 года. В результате наши войска терпели крупные поражения и несли огромные потери.
Г. К. Жуков писал в одной из своих неопубликованных рукописей:
«Однако следует указать, что с накоплением опыта ведения войны ошибки и просчеты им умело исправлялись, их становилось все меньше и меньше… Он понял их, глубоко продумал, он не только внутренне переживал, а стремился извлечь из них опыт и впредь не допускать». [119]
А. М. Василевский высказал мнение по этому поводу в своем труде «Дело всей жизни»:
«Поворотной вехой перестройки Сталина явился сентябрь 1942 г., когда создалась очень трудная обстановка и особенно потребовалось гибкое и квалифицированное руководство военными действиями. Именно в это время он стал по-другому относиться к аппарату Генштаба, командующим фронтами, вынужден опираться на коллективный опыт военачальников… С тех пор наиболее важные решения принимались при участии его заместителя, работников Генштаба, главных управлений.
Завершился процесс роста И. Сталина как военачальника после Сталинградской и особенно после Курской битв, когда он поднялся до вершин стратегического руководства. Теперь Сталин стал мыслить категориями современной войны. Он стал хорошо разбираться не только в военной стратегии, но и в оперативном искусстве». [120]
«Сталину стали принадлежать в планировании замыслов кампаний и стратегических операциях крупные инициативы. В частности, после прибытия с Тегеранской конференции, уловив момент перевеса военно-экономических возможностей над Германией и захвата советскими войсками инициативы, он предложил продумать серию стратегических операций на всем советско-германском фронте (так называемых 10-ти сталинских ударов — Ю. Г.). Думаю, Сталин в период стратегического наступления Советских Вооруженных Сил проявил все основные качества полководца», — писал А. М. Василевский. [121]
«Нельзя, однако, сказать, что все у Верховного было положительно в руководстве Вооруженными Силами. Возьмем, например, планирование и проведение операций под Либавой, инициатором которой был Сталин. Она повторялась безрезультатно три — четыре раза, за неудачи были сняты с должностей несколько командующих фронтами». [122]
«Бездарно и безграмотно проводились операции севернее Варшавы правым крылом I Белорусского фронта, в результате которой погибли многие десятки тысяч наших людей. Командующий фронтом Рокоссовский неоднократно докладывал Сталину о том, что по условиям местности там нельзя проводить наступательную операцию, однако его доводы отвергались как незрелые». [123]
Но, видимо, без ошибок на войне не обойтись.
Некоторые авторы обвиняют Верховного в жестокости по отношению к военным деятелям. С одной стороны, вроде бы верно, но вот с другой… В вину И. В. Сталину ставится частая смена, иногда необоснованная, командующих фронтами и армиями. А разве Гитлер не делал то же самое? Командующие группами армий, командующие армиями и танковыми группами за войну сменились по нескольку раз. Только за поражение Вермахта под Москвой должностями поплатились 34 немецких генерала, в том числе смещенными оказались Главнокомандующий сухопутными войсками фон Браухич, его начальник штаба Гальдер, командующий группой армий «Центр» фон Бок, командующий танковой группой Гудериан и другие. Чехарда с высшими военными чинами в Германии зашла так далеко, что в самый ответственный момент командующим обороной Берлина оказался совсем малозначащий командир корпуса генерал Вейдлинг.
Да, И. В. Сталин в дни поражений поступал аналогичным образом. И дело тут вовсе не в том, что стиль диктаторов оказался похожим. Пусть читатели найдут хоть одну армию мира, в которой награждают за неудачи. На мой взгляд, дело в подмене понятий: нельзя путать жестокость с требовательностью. Жесткая требовательность — закон войны, жестокость — беззаконие. На войне эти понятия иногда идут рядом, граница между ними почти стирается. Действительно, И. В. Сталин переступал эту границу неоднократно. Он даже обвинил таких честных генералов, как Понеделин, Потапов, Качалов, в измене Родине, но ведь то, что знаем мы сегодня, полвека назад было делом страшным и тайным. Предателей в Красной Армии действительно оказалось достаточно, мертвые же беззащитны.
Верховный был жесток не исключительно к военным. Он был жесток вообще и, как любой диктатор, не выбирал путей к достижению цели. Что же касается его качеств как Верховного Главнокомандующего, сошлюсь опять на мнение Г. К. Жукова:
«Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим». [124]
Говорят, что И. В. Сталин мало выезжал на фронты. Но так ли уж это было необходимо? А. М. Василевский писал:
«На мой взгляд, для Сталина, возглавляющего руководство страной в целом, не было острой необходимости в таких выездах. Наиболее выгодным для фронта и для страны являлось его пребывание в Ставке, куда сходились все нити телефонной и телеграфной связи и потоком шла разнообразная информация. Имеющаяся в то время инфраструктура руководства Вооруженными Силами и страной позволяла Верховному Главнокомандующему иметь обширную информацию на каждый день, а иногда и на каждый час о ходе военных действий». [125]
В характере И. В. Сталина была черта, гораздо более зловещая: он всегда добивался победы, не считаясь с жертвами. Есть в его практике действительно свирепые приказы, такие, как приказ Ставки № 0428 от 17 ноября 1941 года. Судьба столицы висела на волоске, а потому Верховный требовал:
«Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех теплых помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом — такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение армии.
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог…». [126]
Действительно, немцам в сожженных деревнях пришлось бы несладко. Но когда военные начали выполнять сталинский приказ, они столкнулись с его активным неприятием местными жителями. Морозы тогда стояли небывало крепкие. Когда крестьян убеждали, что уничтожать их жилища нужно для достижения победы в Великой Отечественной войне, люди кричали в ответ: «А наши дома, что, не отечественные?». [127]
