В поисках фресок Тассили

Египетское влияние проявляется в отдельных изображениях человеческих фигур в Джаббарене и Сефаре, типичных своими головными уборами и своеобразным выполнением в серо-голубоватых тонах с использованием красной охры и белой глины.

При первом же взгляде на тассилийские росписи поражает их многоцветность, несвойственная доисторическим художникам. Обычно их палитра небогата: основой служат красная охра, белая глина и окись марганца. Но в Тассили, на большом пространстве между массивами Тамрита и Джаббарена, имеются охристые глины, выходящие на поверхность. Различные пласты глины под более или менее интенсивным воздействием солнечных лучей меняют свою окраску. Нижние, самые защищенные от солнца пласты состоят из темно-красной, почти шоколадного цвета охры. Затем цветовая гамма светлеет: на смену приходит кирпично-красная, светло-красная и желтая охры. Последняя имеет массу оттенков, вплоть до зеленоватого.

По-видимому, охра вначале растиралась в порошок, затем смешивалась с каким-то связывающим составом. Состав краски еще окончательно не установлен, но после анализа кусочков охры, снятых с росписи на скале джебеля [57] Уэната, оказалось, что туда входили молочный казеин и растительный клей из акации. Мы выяснили также, что состав охры в различные эпохи не был одинаков. Так, например, росписи в стиле "круглоголовых", выполненные желтой охрой, поначалу представляли собой нечто вроде наложенной довольно толстым слоем штукатурки. Росписи скотоводческого периода, напротив, были исполнены более жидким раствором, который глубоко проник в поверхность скал.

Эта стадия завершает стиль "круглоголовых" людей. В настоящее время наших знаний недостаточно, чтобы установить ее точную хронологию, хотя, вероятнее всего, она предшествует тем трем "школам", в которых начинает чувствоваться влияние Египта. Совершенно очевидно, что в этот период художественные достоинства росписей снижаются. Рисунок грубее, формы тяжелы, нет стремления к изображению деталей. Техника живописи становится примитивной: она сводится к обведению контура красной охрой (часто рядом проводится желтая линия), а пространство внутри контура покрывается белой краской. Все эти росписи исполинских размеров; чувствуется, что художники стремились не к красоте своих творений, а к тому, чтобы они производили как можно более сильное впечатление.

В одном из гротов мы обнаружили фигуру, занимавшую всю поверхность стены; высота ее — около пяти метров, а если учесть и нижнюю, разрушенную часть изображения, то и все шесть. Вряд ли нужно доказывать, что никогда еще не были обнаружены наскальные изображения таких громадных размеров: эта фигура побила рекорд по величине среди всех известных в наше время доисторических росписей. В Сефаре были найдены другие росписи того же стиля высотой в три с четвертью метра, они изображали какие-то божества. В том же археологическом слое, очень распространенном в Восточной Тассили, кроме подобных фигур встречаются многочисленные изображения животных, дающие полное представление о фауне той эпохи, включавшей слонов, жирафов, диких быков, антилоп, муфлонов, бородавочников [58], страусов, львов. Возможно, что некоторые из этих животных, особенно те, что расположены рядом с женщинами, воздевшими руки в знак мольбы или преклонения, играли магическую роль. Иногда животные изображались наподобие чудовищ античной мифологии: морда одного зверя, туловище другого и т. д., так что определить их принадлежность к тому или иному виду невозможно.

Эта стадия завершает большой период "круглоголовых" людей.

Вскоре после создания "Белой дамы" из Ауанрхета наступает эпоха, когда начинают ощущаться посторонние влияния. Быть может, они свидетельствуют о первых передвижениях народов, предшествовавших вторжению скотоводческих племен. Как бы то ни было, искусство негроидных племен, насчитывавшее уже много тысячелетий, приходит в упадок. Вскоре в Тассили появляются новые племена, не имеющие ничего общего со своими предшественниками. Они наводняют высокогорные долины, гоня перед собой стада быков. Стены тассилийских убежищ покрываются совершенно новыми по стилю и сюжетам наскальными росписями.

На росписях, относящихся к этому периоду, небольшие фигуры людей и животных изображены с такой поразительной естественностью, что их можно с полным основанием считать произведениями величайшей в мире реалистической школы. Здесь нет ни схематизации, ни стилизации, ни символики — все это осталось в предыдущих слоях. Все фигуры даны в движении. Они блестяще воспроизведены в самых естественных позах и с такой точностью, которая говорит о необыкновенной наблюдательности авторов живописи. Художники этого периода в основном пользовались красной охрой. Кроме того, они употребляли белую краску и желтую охру при передаче масти животных, для выделения отдельных деталей, иногда для обведения контуров.

Излюбленная тема этого периода — быки. По количеству и мастерству их изображений можно судить о громадном значении скота в жизни людей той эпохи. Это красивые ловкие животные, не успевшие еще отяжелеть от жизни в закрытых загонах и на богатых травой пастбищах — переходы через саванны помогали им сохранять гибкость и ловкость. Их головы увенчаны длинными лиро- и серповидными рогами. Эти животные, по-видимому, соответствуют двум видам, хорошо известным в древнем Египте: африканскому быку, или Bos africanus, и коротконогому быку, или Bos brachyceros. Встречаются как живописные, так и графические изображения быков. Обычно представлены большие стада, которые ведут или подгоняют пастухи. Во время моего первого приезда в Тассили я обнаружил в Тамрите композицию, где насчитывалось 65 быков — самый большой ансамбль, известный в наше время. На другой росписи, найденной в Джаббарене, животных меньше, она несравненно более художественна как по композиции, так и по красоте и гармонии тонов: здесь использована желтая, зеленая, лиловатая и даже голубая краска, что совершенно необычно для доисторического искусства. По-видимому, отдельным художникам были известны новые красящие вещества или особые составы.

С таким же мастерством воспроизведены и дикие животные. Пастухи-скотоводы были в то же время охотниками, и они изобразили настоящий зверинец, дающий точное представление о тропической фауне Сахары того времени. Здесь слоны, носороги, бегемоты, жирафы, лошадиные антилопы, газели, трубкозубы [59], львы, дикие ослы, страусы, рыбы. Все они могли существовать только при наличии тучных пастбищ и очень влажного климата, что, впрочем, подтверждается одной из росписей в Ауанрхете, где изображены 3 бегемота, за которыми охотятся люди в пирогах.

Люди и животные представлены в очень живых сценах. Вот, например, несколько человеческих фигур помещены в центре овала, воспроизводящего контур продолговатой хижины из соломы или эспарто [60]. Точно такие же плетеные хижины на глиняном основании возводятся по всему Судану. На росписях запечатлены также женщины у очага; мужчины с топорами в руках; дети, лежащие под покрывалом; собравшиеся в кружок и беседующие люди; брачные пары и другие сцены, раскрывающие перед нами быт пастухов, уже начинающих заниматься земледелием. Об этом свидетельствует композиция с женщинами! работающими в поле.

Люди той эпохи были очень воинственны. Они угоняли скот у других племен и защищали свои стада от набегов соседей. Эта сторона их жизни нашла отражение в поразительно реалистически выполненных росписях. Они настолько выразительны, что, несмотря на небольшие масштабы, на лицах воинов можно прочесть волнующие их чувства. Ни с чем не сравнимы великолепно скомпонованные сцены плясок, где одни женщины грациозно изгибаются в танце, другие, отбивая такт, хлопают в ладоши, третьи аккомпанируют на небольших инструментах, похожих на трещотки.