Путешествие в историю. Французы в Индии

Придворная жизнь в Декане внешне шла спокойно. Французский офицер де Жантиль в своих мемуарах описал торжественный выезд Салабат Джанга в Ауран-габаде: «Тысяча воинов с мушкетами открывали шествие, за ними следовали слоны-знаменосцы, затем четыре сотни французских сипаев, опять слоны, на которых сидели придворные, вновь французские сипаи, телохранители, гарем. В центре шествия на великолепном слоне ехал сам субадар, номинальный повелитель Хайдарабада, Голконды и Биджапура. За ним двигалось еще двадцать слонов и караван верблюдов. Замыкал торжественный кортеж отряд конницы». Главными телохранителями Салабата были сипаи, которыми командовали французские офицеры. Их дома выходили прямо в сад дворца в Аурангабаде, и офицеры жили в роскоши. Судабар и свита часто встречались с ними и даже, как отмечал де Жантиль, с удовольствием слушали игру одного из них на скрипке. Французские офицеры на службе Компании, выходцы из бедных или обедневших семей, в Аурангабаде жили как восточные вельможи; придворные задаривали их драгоценностями, у каждого было не менее десятка слуг. Офицеры и солдаты, находившиеся в крепости у Хайдарабада под командованием Гупиля, завидовали своим более удачливым товарищам.

Дюплекс продолжал торопить деканского резидента, и Бюсси уехал из Масулипатама, где лечился, так и не побывав в Пондишери. В отношениях между Дюплексом и Бюсси было много странного. Известно, что французский офицер просил руки младшей падчерицы Дюплекса и получил отказ. Видимо, по каким-то причинам генерал-губернатор не хотел сближаться со своим подчиненным, хотя Бюсси за свои заслуги получил чин полковника и высшую военную награду — крест святого Людовика. Прощальное письмо Бюсси управляющему факторией Млсулипатама содержит горькие упреки по адресу Дюплекса, который не желал считаться с фактами и многое решал произвольно. Полковник вновь подчинился приказу губернатора и отправился на север.

Возвратившись в Хайдарабад, Бюсси быстро восстановил дисциплину, навел порядок в военной кассе, запретил под страхом смерти заниматься вымогательством во время сбора налогов. Здесь Бюсси узнал, что Сеид Ласкер-хан убедил Салабата заточить своих младших братьев Низама Али и Басалата в одну из самых неприступных крепостей Доулагабад. Заключенных в эту крепость принцев обычно умерщвляли, добавляя в пищу постепенно действующий яд. Бюсси пока что лишь принял к сведению этот маневр хитрого дивана, оставив за собой свободу действий.

10 июля 1753 года Бюсси направил Дюплексу «Инструктивный мемуар о политическом положении в Декане». Характерно, что он, ранее рвавшийся из Декана в Карнатик, теперь настаивал на обязательном пребывании французских сил в Хайдарабаде. Так как власть низама полностью находилась в руках Сеид Ласкер-хана, то в отсутствие французов Декан мог немедленно перейти в руки англичан, и тогда маратхи ворвались бы в Хайдарабад с запада. «Начнется смута и взаимное истребление, — докладывал Бюсси, — поскольку Родина и Нация, слова столь священные, ничего не стоят для моголов по сравнению с их корыстными целями». Он предлагал также изменить систему оплаты войск. Зависимость от казны субадара была тягостна, ибо каждый раз приходилось силой вырывать жалованье, а медлительность расчетов и обманы всякого рода порождали различные трудности. Поэтому необходимо было иметь в своем распоряжении земли, все налоги с котоых поступали бы на нужды армии. Чем объяснить такую резкую перемену взглядов Бюсси в отношении судьбы французов в Декане? Возможно, находясь в Масулипатаме, он понял, что Дюплекс ни в коем случае не отзовет его из Декана, и решил всерьез заняться судьбой французов в этой провинции.

В другом мемуаре от 6 сентября 1753 года Бюсси писал: «Среди офицеров на службе Компании многие могли бы выполнять свой долг, но мало кто хочет изучать ум и нравы страны, для того чтобы сообразовать по истечении определенного времени европейские идеи с местными обычаями, не причиняя им ущерба». Подобные взгляды резко отличали Бюсси от многих колониальных чиновников того времени.

В Хайдарабаде Бюсси ожидали тысяча французских солдат и шесть тысяч сипаев. Последние были разбиты на восемь полков. Все командиры, по-видимому, были мусульманами; наиболее крупными отрядами (1145 и 1434 человека) командовали капитаны Ибрагим-хан и Абд-ур-Рахман. Кроме того, из Франции прибыло подкрепление — 500 человек. Дюплекс, обрадованный решением полковника остаться в Декане, ни в чем ему не отказывал (он даже обязался не писать без согласия Бюсси писем низаму и его чиновникам и разрешил резиденту назначить себе преемника).

Получив свободу действий, Бюсси создал план прочной защиты Декана с востока и с запада. На востоке простирались так называемые Северные Сиркары — восточное побережье бывшей Голконды. Эти земли по размерам мало уступали Карнатику; к югу от них находился Масулипатам, где имелась крупная французская фактория. Северные Сиркары должны были, по планам Бюсси, стать базой французских войск; на западе необходимо было укрепить старинный порт Сурат.

Пока Бюсси находился в Хайдарабаде, пришло известие, что два самых сильных маратхских полководца — пешва Баладжи Рао и престарелый Рагходжи Бхонсле — готовятся напасть на Декан. Бюсси немедленно приказал войскам готовиться к походу. Как только намерения французов стали известны маратхам, они прислали к Бюсси послов с предложением о мире. Бюсси направил строгое письмо Салабату (поскольку тот под влиянием Сеид Ласкер-хана заигрывал с англичанами), в котором недвусмысленно угрожал ему свержением с трона, если он предаст французов.

К этому времени в Хайдарабад пришли подкрепления, и Бюсси решил выступать в Аурангабад. Это был необычный для него поход, войска двигались медленно. Французский полковник и высшие офицеры ехали на слонах, к ним присоединился отряд местных феодалов. Въезд Бюсси в Аурангабад мог сравниться по пышности лишь с императорскими церемониями; его сопровождали 22 вельможи на слонах, огромная конная свита. Бюсси хотел доказать населению покоренной страны, что фактическим низамом является он сам, а не Салабат.

Пока отряды Бюсси направлялись к Аурангабаду, там началась тревога. Сеид Ласкер-хан, всегда уверенный в себе, потерял обычную выдержку. Он опасался, что его ждет неминуемое наказание за переписку с англичанами. Между тем Бюсси объявил новым диваном одного из деканских вельмож. Сеид Ласкер-хан тут же послал к этому человеку своих гонцов, умоляя о посредничестве. Бюсси милостиво согласился на примирение.

Сенд Ласкер-хан выехал навстречу. Он слез со своего слона и некоторое время униженно стоял у ног слона французского полковника. Наконец Бюсси спустился вниз, произошло торжественное примирение. Раздались пушечные залпы… Знатные феодалы подходили приветствовать офицера. Наконец кавалькада двинулась ко дворцу Салабата. Все это происходило в очень жаркий даже для Индии день. «Никогда я так не уставал от собственного величия, но надо было сносить все эти неудобства», — писал Бюсси своим друзьям в Париж.

Между Салабатом и полковником состоялся краткий, но весьма полезный для французов разговор. На следующий день стало известно, что низам уступил французам Северные Сиркары.

Уже несколько лет французы медленно закреплялись на восточном побережье Индии [* На протяжении 1751–1752 годов французы получили право собирать налоги с округов Северных Сиркзров: Кондавиду, Нараса-патам и Низапатам, а в 1753 году к ним прибавились Эллор, Рад-жахмандри и Чнкаколе.

Договор о Северных Сиркарах был первым субсидиарным договором. Англичане широко использовали практику подобных соглашений. Посредством субсидиарных договоров с различными индийскими феодалами они овладели рядом провинций Индии], севернее Карнатика, охватывая Мадрас с севера и юга. В 1751 году они захватили остров Диви. Постепенно усилилась роль Масулипатама как французской фактории, директором которой с 1753 года стал способный администратор Леон Морасен. Когда же Бюсси присоединил три крупные провинции Северных Сиркаров, все побережье от реки Кришны до границы провинции Орисса оказалось в руках французов. Эти земли славились своими тканями. Северные Сиркары находились во владениях нескольких крупных заминдаров. Отношения здесь между отдельными феодалами, как и в большинстве районов Индии, оказались крайне запутанными. Хайдарабадский джагирдар Джафар Али враждовал с индусским крупным заминдаром раджей Визнанагарама. Искусно раздувая междоусобную войну, Бюсси сумел еще до формального присоединения Северных Сиркаров стать фактическим господином этих территорий, Никогда прежде он не был столь могущественным.