Оружие победы и НКВД. Конструкторы в тисках репрессий

Хотя фон Браун называл своим учителем русского инженера Аполлона Цимлянского, все же жаль, что в «лунной гонке» победил бывший эсэсовец...

СОЗДАТЕЛИ АТОМНОЙ БОМБЫ

В наши дни Венгрия — маленькая заштатная страна, но в начале XX века она была частью могучей Австро-Венгерской империи. Австрия стремилась сохранить Венгрию в сфере своего влияния, и потому в Будапеште активно развивались культура и наука. После распада габсбургской империи на несколько небольших государств уровень науки в Венгрии оставался достаточно высок, а ученые были способны на многое. И нет ничего удивительного, что инициатором американского атомного проекта стал выходец из Венгрии Лео Сцилард и что отцом американской водородной бомбы станет тоже выходец из Венгрии Эдвард Теллер. Куда меньше известно, что одним из создателей советской атомной бомбы был выходец из Венгрии по фамилии... Сцилард. Он приходился дальним родственником тому самому Сциларду, что дружил с Эйнштейном и уговорил того написать знаменитое письмо Рузвельту с предложением создать атомную бомбу. «Советского» Сцилларда звали Карл, он бежал из Венгрии, поскольку был евреем и боялся надвигающегося фашизма. Естественно, он прошел через арест, допросы, лагерь и «шарашку». Впрочем, все по порядку.

Человек, ставший инициатором создания американской атомной бомбы, родился в Будапеште в 1898 году. Лео Сцилард получил прекрасное образование, обучаясь на факультете инженеров-электриков будапештского Технологического института, а затем в Высшей технической школе в Берлине. С 1920 года он начал посещать руководимый Эйнштейном студенческий семинар по вопросам физики, а позднее — берлинский физический коллоквиум. Мир физики не в виде пустых формул, а в виде сложных практических задач, часто не решенных, увлек Сциларда настолько, что он решил всецело посвятить себя физике, для чего он перешел на физический факультет Берлинского университета. И с самого же начала работ в новой области Сцилард демонстрировал особое качество: он искал нестандартные, порой поражающие воображение идеи. А такие идеи сыпались из него словно из рога изобилия.

В 1933 году Сциларду пришла в голову очередная смелая идея: если бы мы отыскали элемент, испускающий нейтроны при нейтронной бомбардировке, оказалась бы возможной цепная ядерная реакция. Позднее Сцилард признался, что своим открытием он всецело обязан «Освобожденному миру» — уэллсовскому роману начала века, где впервые, хотя и в художественной форме, описан взрыв атомной бомбы.

В начале 1934 года И. Кюри и Ф. Жолио-Кюри провели работу, в которой обнаружили искусственную радиоактивность — а уже в марте-июне 1934 года Сцилард направил в патентное ведомство Великобритании заявки, в которых в общих чертах описывается ядерный реактор, и использовал такие термины, как «цепная реакция», «коэффициент размножения нейтронов» и ввел понятие «критической массы». Следует заметить, что именно Сциларду принадлежит очень важная идея об использовании графита в качестве замедлителя нейтронов в ядерном реакторе.

В 1938 году немецкие ученые О. Ган и Ф. Штрассман открыли деление ядер урана под действием нейтронов. Это открытие дало возможность создания атомной бомбы.

Атомный проект в нашей стране начинался дважды. Первый раз — в царской России. Конечно, тогда еще не было известно о цепной реакции, не было сделано некоторых принципиальных открытий — но уран и радий уже подозревали в особых свойствах, сразу после открытия этих странных элементов возникло мнение, что с их помощью можно создать мощное оружие нового типа.

Если Эйнштейн обратился к Рузвельту с письмом о возможности создания нового оружия в 1939 году, то Вернадский написал аналогичное письмо еще до революции.

Было ли утопией в то время думать о новой бомбе? Думается, нет. Огромный прогресс, достигнутый в ядерной физике к 1939 году, осуществила, по сути, небольшая группа «джентльменов» из состоятельных семей, которые на небогатые средства университетских лабораторий занимались ради собственного интереса увлекательным познанием тайн природы. Если бы ядерной физикой занялось специальное государственное ведомство с щедрым финансированием из бюджета, это много ускорило бы прогресс — и дало бы сильное преимущество той стране, которая финансировала бы такие разработки первой.

А первой в мире такие разработки начала финансировать Российская империя. Техническую политику в военной области в царской России задавал Рябушинский; он не только добился выделения Вернадскому средств из казны, но и дополнил ему недостающую сумму (весьма солидную) из своих личных средств.

Но... Февральская революция всколыхнула старый мир, а Октябрьская его смела. Страдающей от голода и тифа полуразрушенной Советской России было не до ядерной физики.

Все же новая страна, РСФСР, унаследовала от царской России могучий научный потенциал, и что важнее — научные школы, которые могли увеличивать число ученых (особо отмечу — не людей с дипломами и степенями, а именно ученых). Одной из таких школ была «школа Иоффе» в Ленинградском физико-технического института. Ее в шутку называли «детским садом папы Иоффе». Чуть забегая вперед, заметим, что советскую атомную бомбу создадут именно ученики Иоффе.

Иоффе был патриотом России. В 1934 году, находясь в Бельгии, он отклонил предложение уехать на работу в США.

А в 1936 году, фабрикуя сценарий процесса над Каменевым и Зиновьевым, Сталин дал распоряжение Молчанову, чтобы один из арестованных оговорил Иоффе. Лишь двумя неделями позже Сталин распорядился: «Вычеркните Иоффе, он еще может пригодиться нам». Страшно подумать, что могло произойти, если бы Сталин не передумал.

2 августа 1939 года Альберт Эйнштейн по просьбе Лео Сциларда отправил президенту США письмо, указывающее на опасность разработки атомного оружия в фашистской Германии. Эйнштейн рекомендовал обеспечить государственную поддержку «группе физиков, работающих в Америке над цепными реакциями». Эйнштейн в это время был далек от ядерной проблематики, и инициатива письма исходила целиком от Сциларда. Будучи давним другом Эйнштейна (они даже запатентовали несколько совместных изобретений), Сцилард решил, что авторитет видного ученого сделает письмо весомей.

Но еще весомей письмо сделал всего через месяц Адольф Гитлер, перейдя границу Польши. В Европе вспыхнула Вторая мировая война.

В том же 1939 году в туполевской «шараге» появился новый заключенный, венгр по фамилии Сцилард. Много позднее, вернувшись в Венгрию, он стал академиком и был обласкан венгерскими властями. Шутка ли — венгр, создававший советскую атомную бомбу.

Но в 1939 году это был всего лишь зек. Тихого, застенчивого Карла в «шарашке» скоро стали дружески называть «Карлуша» — и именно под этим именем он сохранился в воспоминаниях. Карлуша молча, стараясь не привлекать к себе внимание, работал за своим кульманом. Когда к нему кто-либо подходил, он неизменно поднимался из-за стола и, вежливо улыбаясь, объяснял свой чертеж.

Но, как вспоминал Л.Л. Кебер, на тихого и застенчивого венгра временами внезапно нападали приступы необъяснимого бешенства. Зажав лицо руками, он начинал быстро ходить взад-вперед по коридору, а когда звенел звонок об окончании работ, бежал к себе и бросался на кровать.

Так повторялось регулярно, и заключенные решили узнать, что с ним происходит. Выяснилось, что у Сциларда была жена, венгерка, не знающая русского языка, и двое детей. Где они, что с ними, было неизвестно. В этой стране они непременно должны были пропасть. Все вокруг казалось Сциларду кошмаром, он считал, что в стране фашизм, и всех заключенных рано или поздно убьют.

Опасаясь, что гитлеровцы могут воспользоваться разработками американских ученых, Лео Сцилард принялся уговаривать своих коллег, чтобы они прекратили публикации по ядерной тематике. Это предложение поначалу показалось невероятным. Работа ученого должна оканчиваться публикацией — это и его престиж, и финансирование, и приоритет, и смысл работы. Но скоро протесты стихли — ученые отлично понимали, с чем имеют дело. В 1940 году публикации по ядерной теме прекратились.