Римская диктатура последнего века Республики

Восстановленное состояние, приобретенные знания, свойства натуры позволили Сулле, хотя и поздно, но чрезвычайно успешно начать политическую карьеру. В 107—106 гг. он служил квестором в армии Мария (Plut. Mar., 10; Sulla, 3; Vell., II, 12,1) и отличился как самый храбрый из римских офицеров (Liv. Per., 66). Именно в это время современники прозвали его полульвом и полулисицей. Причем они говорили, что лисица в нем опаснее льва. В 104 г. Сулла вновь служил при Марии сначала в должности военного трибуна в заальпийской армии (Plut. Sulla, 4), действовавшей против наступавших германских племен; затем был претором (93 г.) и пропретором в Киликии (92 г.) (Plut. Sulla, 5) [24]. Позднее во время Союзнической войны Сулла был легатом и вновь заявил о себе как о самоотверженном римском гражданине и талантливом командире, выиграв битву с марсами (90 г. — Арр. В. С, I, 46) и взяв приступом два лагеря самнитов, в том числе Бовиан, в котором находился общий совет восставших (89 г. — Liv. Per., 75; Арр. В. С, I, 51). Военные подвиги Суллы прославили его в глазах римских легионеров (Sail. lug., 96, 1—4). Ливии писал, что «редко кто-либо другой, столькими подвигами проявивший себя еще до консулата, притязал на римское консульство — quantisque raro quisquam alius ante consulatum rebus gestis ad petitionem consulatus Romam est profectus» (Liv. Per., 75, 12—14).

Однако Сулла по-прежнему не пользовался безусловным авторитетом. Это сдерживало его дальнейший карьерный рост. Так, выдвинув впервые свою кандидатуру на преторскую должность, он потерпел поражение. Сам Сулла считал, что виной этому была «толпа», которая хотела видеть его эдилом и получать от него зрелища (Plut. Sulla, 5, 1; 6). Вряд ли дело обстояло именно так. Современники видели, что не в этом истинная причина, не толпа определяла его положение на политической лестнице, а отсутствие надежной поддержки в среде римской политической элиты. Уже через год Сулла подкупил толпу и получил претуру (Plut. Sulla, 5; Vell., II, 15, 3). К этому времени обнаружились его связи с представителями влиятельного сенатского меньшинства. Он стал «пользоваться доверием, …и вошел в силу» при поддержке одного из лидеров этой группировки — Катула (Plut. Sulla, 3—4). Вероятно, именно это укрепило его политический вес и позволило чуть позднее, в 50 лет, получить консульство на 88 г. (Cic. Pro Cluent., 11, 11—12; Liv. Per., 77; Plut. Sulla, 6; Vell., II, 17, 3).

Таким образом, до 88 г. биография Суллы складывалась традиционно. Единственное, что выделяло его из ряда молодых римских аристократов и, по-видимому, внушало сенату уверенность в его способности реально противостоять марианцам и организовать поход против Митридата, — это его неукротимое честолюбие и жажда славы.

1. Сулланская конституция — попытка реставрации республиканской политической системы, общественной морали и нравственности

Консулат резко изменил жизнь и политическую карьеру Суллы. Первая половина 88 г. прошла в Риме под знаком законодательства народного трибуна Публия Сульпиция Руфа и вызванного им мощного народного движения. В новой и новейшей историографии эти события оцениваются по-разному. Т. Моммзен считал, что их причиной было обострение долгового вопроса, а существо нового социального столкновения в Риме состояло, по его мнению, в противостоянии аристократического меньшинства, поддержанного торгово-ремесленной знатью, и демократического большинства, во главе которого стояли в разное время представители умеренных реформаторов — Луций Красе, Ливии Друз, выступавшие за смягчение действующей законной нормы ^{233}. На связь политической программы Сульпиция с программой реформ Ливия Друза указывает и А. Кивени ^{234}. Г. Альфёльди определяет политическую позицию Сульпиция как сходную с позицией римских популяров ^{235}.

Т. Моммзен оценивал выступление Сульпиция как «неожиданность» (по своему происхождению и политической тенденции Сульпиций был представителем и сторонником сената), но вместе с тем как революционную попытку «примирить непримиримое» ^{236}. А. Кивени подчеркивает закономерный характер выступления Сульпиция и его сторонников, а методы его борьбы определяет как традиционные для политической практики популяров ^{237}.

Сульпиций, по всей видимости, действительно был сторонником сенатской республики, выступал за жесткое соблюдение конституционной нормы. Так, когда эдил Гай Цезарь противозаконно, не исполнив еще должности претора, начал добиваться консулата на 87 г., Сульпиций решительнее всех выступил против этого. Стремясь к стабилизации политической ситуации в Риме, он выдвинул две основные задачи: ликвидировать коррупцию в сенате и таким образом укрепить власть в Риме; интегрировать римское гражданство путем предоставления равных прав и возможностей всему римско-италийскому населению.

Античная традиция чрезвычайно смутно передает содержание законодательства Сульпиция. Набор предложенных мер, по данным Плутарха, Аппиана и Ливия, может быть реконструирован следующим образом. Сульпиций внес в народное собрание законопроекты о проведении ценза сенаторского сословия и лишении сенаторов, задолжавших более 2000 денариев, их звания (Plut. Sulla, 8); о возвращении на родину всех, осужденных судами присяжных; о распределении новых граждан по всем трибам (Liv. Per., 77; Арр. В. С, I, 55); о предоставлении вольноотпущенникам права голоса во всех трибах (Liv. Per., 77; Plut. Sulla, 8). В осуществлении своей политической программы Сульпиций рассчитывал на поддержку марианцев, а также на помощь новых граждан и вольноотпущенников. Кроме того, он имел «личную партию — factio» (Vell., II, 18, 6). Аппиан называл сторонников Сульпиция — στασιωται (Арр. В. С, II, 56, 2), придавая этому определению, безусловно, негативное значение мятежной политической группировки. Сходную характеристику сторонникам Сульпиция давал и Плутарх, который называл их μαχαιροφοροι — носящие нож (Plut. Sulla, 8, 2). По сведениям того же Плутарха, их было 3000 человек (Plut. Sulla, 8). Из 600 представителей всаднического сословия Сульпиций составил «антисенат» (Plut. Mar., 35, 2; Sulla, 8, 2—3). Не все современные исследователи признают факт образования «антисената» ^{238}.

Относительно сословной принадлежности членов «личной партии» Сульпиция также нет единого мнения. Античная традиция сообщает о том, что это были сторонники Мария. Современные исследователи дают порой довольно некритичные оценки. А. Кивени утверждает, что это были молодые всадники ^{239}. Безусловно, всадничество могло поддерживать Сульпиция. Для укрепления своего политического влияния всадники часто использовали радикально настроенных политиков ^{240}. Яркий пример политической активности всадничества — биография Мария ^{241}. Однако мы более склонны принять точку зрения Т. Митчелла ^{242}, который считает, что «личную партию» Сульпиция могли составлять все те, кто имел основания быть недовольными политикой римского сената: от сыновей сенаторов до вольноотпущенников и новых римских граждан ^{243}.

Законопроекты Сульпиция встретили сопротивление со стороны сената. Античные авторы оценивали их однозначно как «опасные, пагубные и невыносимые для свободного государства законы — leges perniciosas et exitiabiles neque tolerandas liberae ciuitati» (Vell., II, 18, 6) ^{244}. В Риме вновь вспыхнули уличные беспорядки, жизнь консулов, в том числе и Суллы, оказалась в опасности.