На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского

Из исторического формуляра 154-й сд, которой предстояло вести боевые действия по овладению городом Жлобином:

«12.7 получен приказ об овладении Жлобином.

К часу ночи 13.7 полки сосредоточились: 510-й сп в районе Лебедевка, 437-й сп в районе железнодорожных Жлобинских мостов. Противник взорвал все переправы. В ночь 212-й саперный батальон с 2 сб 437-го сп соорудили одну переправу» ^{45}.

ГЛАВА 11

ОСВОБОЖДЕНИЕ ЖЛОБИНА И РОГАЧЕВА

Глубокой ночью 13 июля через Днепр тихо переправились на противоположный берег разведчики и специально выделенные для этой цели стрелковые подразделения. В это же время передовые полки скрытно вышли к восточному берегу реки и сосредоточились недалеко от уреза воды. В районе Жлобина незаметно для противника, который и не думал о том, что противостоящие им советские соединения и части вновь готовятся перейти в наступление, удалось из подручных средств восстановить взорванный пролет моста.

С началом интенсивной артиллерийской подготовки под прикрытием утреннего тумана передовые части 63-го ск начали форсирование Днепра. В эти июльские дни стояла невыносимо жаркая погода, не спадавшая даже ночью, и немецкие солдаты и офицеры беспечно прятались от нее в хатах Рогачева и Жлобина.

Ошеломленный неожиданным наступлением советских войск, враг вначале не оказал организованного сопротивления, и части корпуса с минимальными потерями смогли быстро достичь противоположного берега и стали стремительно продвигаться вперед. И только после того, как наши наступающие батальоны вышли к окраинам Рогачева и Жлобина, гитлеровцы опомнились. Укрывшись за железнодорожными насыпями, используя для своих пулеметных точек различные каменные здания, они начали оказывать ожесточенное сопротивление, которое усиливалось с каждой минутой. На крышах многих домов засели снайперы, которые вели прицельный огонь по нашим бойцам и командирам. Постепенно бой стал приобретать кровопролитный характер. Потери с обеих сторон были очень большими.

Младший лейтенант П.А. Лушников, сражавшийся в рядах 465-го сп 167-й сд, вспоминал после войны:

«...в расположение дивизии на грузовой машине прибыл комкор товарищ Петровский Л.Г. и отдал приказ сбить с позиций не успевшие окопаться немецкие части. Дивизия ринулась в атаку, на ходу принимая боевые порядки. Даже сейчас, через 30 лет, трудно забыть атаку.

Дивизия находилась в старом сосновом бору. Немцы открыли бешеный огонь изо всех видов артиллерии и минометов. У нас на глазах рушились гигантские сосны. Иногда, вырываемые с корнем, они поднимались ввысь и обрушивались, ломая рядом стоящие деревья...

Мы не чувствовали неимоверного напряжения сил после марша, перейдя в стремительную атаку. Навалились на переправившиеся немецкие части в штыки. Большую часть истребили на месте, а остальные бросились обратно в реку Днепр переправляться в гор. Рогачев».

Командир батареи 3-го дивизиона 546-го КАП 63-го стрелкового корпуса Леонид Александрович Попковский оставил для нас такие воспоминания о боях за Жлобин:

«Форсировали Днепр рядом со взорванным железнодорожным мостом. Прикрывал переправу бронепоезд, стоявший возле взорванного моста со стороны Гомеля. У переправы был и ком. корпуса Петровский. Я доложил обстановку, он тут же дал распоряжение полковнику, который руководил переправой, пропустить орудия за Днепр и приказал на той стороне организовать прикрытие переправы, чтобы дать возможность пропустить за Днепр больше техники и войск. Что и было сделано» ^{46}.

Первым ворвался в Жлобин батальон 437-го стрелкового полка под командованием капитана Ф.А. Баталова. Когда на следующее утро враг предпринял попытку окружить батальон, то паши войны не только не отступили, а, отразив вражескую атаку, снова обратили гитлеровцев в бегство. Шесть раз поднимал в атаку свой батальон капитан Ф. А. Баталов, дважды дело доходило до штыковых ударов, и противник вынужден был отступить. Батальон отвлек на себя значительные вражеские силы, содействуя продвижению других подразделений дивизии и полному освобождению Жлобина. Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в период боев за город Жлобин, командиру батальона капитану Баталову Федору Алексеевичу было присвоено звание Героя Советского Союза [23].

Из исторического формуляра 154-й сд (впоследствии 47-я гв. сд):

 «К исходу 13.7 дивизия двумя полками вела тяжелый бой, выковыривая штыком и гранатой, расстреливая в упор засевших в блиндажах и домах немцев.

К исходу 14.7 в результате тяжелых, кровопролитных боев ЖЛОБИН с прилегающими к нему пригородами и деревнями был очищен от фашистской мрази. Были захвачены трофеи: до 20 орудий разных систем, 25 автомашин, много повозок, лошадей, 5 танков, огнеприпасы, пулеметы, винтовки и т.д.

Кроме того, было собрано большое количество отечественного вооружения. 437-й СП сумел за счет собранного имущества восстановить полковую и батальонную артиллерию.

Вплоть до 28.7 части дивизии занимали оборону на рубеже ТОРФОЗАВОД, ЛУКИ, ЗАВОДНЫЕ, МАЛЕВИЧИ, РУДНЯ» ^{47}.

Следует отмстить тот факт, что когда идет речь о событиях, связанных с успешными действиями 63-го стрелкового корпуса в районе городов Жлобин и Рогачев, то, как правило, рассказывается о тяжелых боях по овладению Жлобином, в то же время боевые действия 167-й сд по освобождению Рогачева остаются как бы в тени.

Генерал-майор Раковский Василий Степанович, командовавший 167-й стрелковой дивизией, освободившей Рогачев, в беседе с Маршалом Советского Союза А.И. Еременко уже через много лет после войны рассказал много интересного о тех событиях. Воспоминания генерала Раковского о взятии Рогачева в мемуарах маршала выглядят следующим образом:

«12 июля к 12 часам я был вызван на командный пункт командира корпуса, имея с собой все данные о состоянии частей и их боеспособности. На КП Л.Г. Петровского был и командующий 21-й армии. Я представился командующему, и он устно отдал мне приказ, суть которого была такова.

Перед 167-й дивизией противник в данный момент занимает оборону на широком фронте и достаточных резервов не имеет.

Приказываю:

13 июля в 15.00 167-й стрелковой дивизии форсировать р. Днепр и занять г. Рогачев, имея в виду дальнейшее наступление в направлении Бобруйска.

Для меня этот приказ был неожиданным, так как раньше никаких признаков на переход в наступление с форсированием Днепра не было. 167-я дивизия занимала оборону тоже на широком фронте и к наступлению была не готова. Поэтому я обратился к командующему армии с просьбой увеличить время на подготовку. Однако командующий разъяснил, что времени дать не может.

Тут же с КП комкора я передал по телефону начальнику штаба полковнику Чечину распоряжение: собрать командиров частей, их заместителей и начальников штабов, вызвать к реке переправочный парк дивизии. Но в ответ он сообщил, что переправочный парк дивизии сегодня уничтожен авиацией противника. Положение резко осложнялось.

Перед моим уходом Л.Г. Петровский сообщил, что придает 167-й дивизии корпусной артиллерийский полк, командир которого уже находится в пути к моему КП, и, кроме того, сказал, что он в 15 часов будет в районе переправы у Рогачева.

На обратном пути мы с комиссаром А.Г. Сергеевым обдумывали план действий, исполнение которого могло встретить немало затруднений.

На командном пункте дивизии все офицеры были уже в сборе. В нескольких словах я изложил боевую задачу, очень коротко заслушал соображения начальника инженерной службы и начальника артиллерии дивизии. Чтобы дать командирам частей возможно больше времени для подготовки и организации боя, приказ отдал коротко.