Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

У скученных народов совершенствование примитивного письма пошло живее. Им надоело каждый раз рисовать оленей, стрелы дома, быков, верблюдов, двери, ограду и так далее. Появился, говорят у древних евреев, свой тогдашний Эйнштейн, Ньютон, Бор, в общем, человек, мыслящий не образами как все, а отвлеченно, собирательно, абстрагировано от отдельных образов, а сразу обо всей куче этих образов, разложив эти образы на группы, подгруппы и категории. Во–первых, он заметил, что все звуки, вылетающие из его рта при разговоре, состоят всего из 25–30 типичных звуков, которые в разных сочетаниях, составляют все без исключения слова. Безусловно, он был музыкантом, может быть и на бычиной жиле, где звуки тоже одни и те же повторялись в любой мелодии, но в разном сочетании. Мы же верим, что Бор вопреки всеобщему мнению утвердил, что есть процессы в природе, которые происходят скачками, квантами, без траектории, без промежуточных стадий движения, то есть по правилу «есть–нет», «нет–есть», «полу–есть» и «полу–нет» не бывает. Это так сложно понять, что даже в средней школе и в большинстве институтов не изучают, скажут об этом «квантовая механика», и достаточно. Но мы верим, потому, что без этой квантовой механики не были бы созданы ни атомные бомбы, ни спутники, ни атомные электростанции. Когда все это было построено, всем пришлось просто верить в квантовую механику, не понимая ее сути, как, например, в бога. Почему же не представить такого человека в древности, без университетского образования, конечно. Он составил алфавит, или азбуку: алеф–бык–альфа, бет–дом–бета, гимель–верблюд–гамма, далет–дверь–дельта, ну и так далее, из которой можно составить абсолютно все слова их языка.

Именно это изобретение было величайшим, а вовсе не колесо, и каждый народ его повторить не мог, все только компилировали это величайшее изобретение, приспосабливая для своих нужд, под свой язык. Изобретатель, я думаю, был еврей, как и Эйнштейн. Великая нация, но подлючая для всех остальных. Что сделаешь, у них идеология такая: все должны служить ей, а она – только себе. Не знаю, кто выше, Эйнштейн или неизвестный изобретатель азбуки? Ведь китайцы с японцами до сих пор рисуют картинки, желая что–нибудь написать, и число этих стандартных картинок прогрессивно растет. По–моему, нет ни одного китайца или японца, который бы знал их все. Попробуйте написать картинками теорию относительности или квантовую механику, не говоря уже о дифференциальном и интегральном исчислении. Это говорит, что эти две нации жили изолированно от всех остальных, а может быть и нет, а просто были большими снобами в те времена, когда картинок для описания всего мира требовалось мало, а из букв составлять слова посчитали трудным для молодого неокрепшего организма царского отпрыска. Как распространялось это величайшее изобретение еврея–одиночки среди народов может многое рассказать о них, об их жизни, общении, развитии. Некоторым народам это изобретение вообще не понадобилось долго, понадобилось только – их начальникам, а то стыдно перед «заграницей». Письменность относится в равной мере, как и к искусству, поскольку позволила записывать стихи, например, так и к научно–техническому прогрессу, позволив создать письменную математику и инженерное дело.

Начатки культуры – это живопись, ваяние, музыка. Все это было у всех без исключения первичных народов вне зависимости от их скученности или рассеянности. Живопись шаманам сразу не потребовалась, но из нее произошла грамотность. Значит, искусство спонтанно, развивается вне зависимости от потребностей власть имущих, власть имущие только находят ему применение, подталкивают его в нужную им сторону, ускоряя или замедляя его движение. Ваяние почему–то потребовалось шаманам, а шаманы – это власть имущие и неизвестно кто старше, король или священник. Многое говорит за то, что первоначально эти две должности совмещались. Тот же Моисей – и начальник, и первосвященник.

Итак, скульптура потребовалась шаманам для изготовления богов. Наверное, человек по природе своей плохо понимает абстракцию и шаманы это сразу заприметили. Скульптура, даже весьма примитивная, меньшая абстрактность, чем плоский рисунок, в котором еще надо разглядеть бога. Деревянные, каменные, соломенные, глиняные идолы, у кого что было под рукой, были поставлены на поток у всех без исключения народов. Это говорит за то, что развитие их шло по абсолютно одному сценарию. Жертва богам – это питание его слугам, тут сомневаться не приходится, так как если утром жертва осталась на месте, значит, бог ее не принял, а это плохо для всех. Шаманы этим заставляли радоваться своих «прихожан», шаманы сытые сидят, бог принимал без отказа. Если у шамана ум превышал жадность, то все шло очень хорошо, иногда он не съедал у бога дар, тем самым, показывая, что принесли всякую дрянь богу, нельзя ли что–нибудь получше. Авторитет его поэтому повышался. Жадный съедал все, бог соплеменникам казался всеядным, нетребовательным, поэтому ему начинали приносить всякую дрянь, лишь бы отделаться. Это, наверное, плохо заканчивалось и для бога и для его шамана. Богов–то много. Наиболее передовые шаманы начинали, наверное, задумываться над этим фактом. Как бы сделать главного бога, которому все подчинялись бы, а он сам стал бы главным шаманом у главного бога. На этом этапе опять же все народы без исключения создали главных богов. Перечислять? Вы и без этого знаете, что я прав. Музыка потребовалась для усиления шаманского воздействия, но и так использовалась, для увеселения народа. Умные шаманы это позволяли, куда же против природы человека, но не каждый день, когда кому захочется, а установили жесткий регламент, как у коммунистов: день октябрьского переворота, день солидарности трудящихся–рабов.

Но коммунисты были дурнее древних шаманов. Шаманы приурочили свои праздники после сенокоса, уборочной, перед долгим постом перед посевной, так как запасы все съедены, ну, и так далее. Христианские священники, тоже умные, не стали менять сроки праздников, установленные ранее шаманами, они просто переименовали их под новых богов, поэтому люди и поверили. Им–то собственно надо было выпить и повеселиться в привычное им время и без ущерба для общественных работ. А коммунисты решили сделать мало праздников и приурочили их к новым для людей дням, хреновые психологи. Думали люди будут мало пьянствовать, много работать, строить коммунизм. А люди начали веселиться и в новые назначенные им коммунистами праздники, и в старые, коммунистами отмененные. Вышло только хуже. Я же говорю, плохие психологи. Но я опять отвлекся в новые времена, они еще не скоро наступят.

Что еще у нас в культуру народов входит? Литературой еще рано заниматься, азбуку только придумал один еврей, и о ней знали единицы, как о теории относительности другого еврея в 1930 году и психоанализе третьего еврея в то же самое время. Что еще? Мораль, право, стыд, табу, тотем, религия, экзогамия. Морали как таковой не было, но какие–то зачатки были. Убивать вождя–шамана как–то жалко было, сколько хорошего он народу своему сделал? Стыд? Ну, какой стыд, если все боги занимались инцестом, об экзогамии не было еще известно. Религия? Для религии нужна письменность, чтобы все делали одинаково, как говорится, по писаному. А писать на земле умел только один человек, изобретатель. Остальным как–то писанина не была нужна, обходились пока рисунками. Право? Конечно, было, но только у сильного, у слабого не было. Тотем, табу? Вот они–то как раз и зарождались в эти времена. Об этом я много переписал у Фрейда, смотрите приложение, чтобы было понятно, о чем я буду говорить дальше. Сам не люблю, когда меня отсылают к редким книгам, не говоря о последовательности мыслей автора, а, сразу вбухивая мне его выводы, которые я так просто не могу принять. Мне же их доказать чуток надо. Поэтому и переписал и отправил в приложение, не путая со своими выдумками, и вам удобно и мне не в тягость умные мысли переписывать было.

А теперь продолжим про соль. Безусловно, придумать способ выпаривания соли из морской воды не так сложно, как придумать алфавит. Это, так сказать, чисто экспериментальная работа, по песенке: твори, выдумывай, пробуй. Твори – это наливай во что–нибудь морскую воду, подогрей ее, посмотри, не выпадет ли соль? Попробуй охладить в погребе. Дело пошло лучше, кое–что осело на донышке, но есть такую соль нельзя, горче чистой морской воды. Попробовать можно перемешать морскую воду с речной и посмотреть, что будет, а потом подогреть этот раствор и – опять посмотреть. После серии опытов, чередуемых с рассуждением: «а, если, так сделать, а, если, — эдак», можно и создать технологию. Но первые–то люди, ходили или уже ездили за солью на Баскунчак, очень уж там соль вкусная. А задумываться вообще было некогда, то наесться надо, то – самку найти. На это все время и уходило. Но ходили, разумеется, не прямо из Италии или Византии на Баскунчак, а первоначально местные народы узнали, а потом уже по «сарафанному радио» передалось дальше. А те раз – и экспедицию туда, с луками и стрелами, военно–торговую так сказать. Мы и сегодня еще удивляемся, как быстро доходят слухи, нигде не напечатанные, не «озвученные» в массовом порядке. Вот так и доходят, как доходили в те древние времена, в том числе, и по технологии выпаривания соли на тот случай, если уж совсем все пути–дороги к вкусной соли закрыты сплошным лесом пик и дротиков. А такие времена то и дело наступали, но не от пришлых «тюрков» или «персов», а от отъевшихся по какой–либо причине или вдруг объединившихся на какой–либо «почве». Будет время, мы и о таких причинах порассуждаем на базе накопленного материала.