Курский излом

Помимо специальных дисциплин, слушателям преподавали [132] и общеобразовательные предметы, и даже танцы. Для юноши, который до этого сумел окончить лишь 4 класса сельской школы, курсы дали очень многое, и прежде всего азы будущей военной профессии, расширили общий кругозор, повысили его культурный уровень. Будущий командарм с большой теплотой вспоминал этот тяжелый и в то же время важный период в жизни.

После окончания курсов И. М. Чистяков назначается старшиной пулеметной команды 1‑го запасного батальона Северо — Кавказского фронта, а в августе 1920 г. направляется в качестве помощника командира взвода в 124‑й сп 14‑й стрелковой дивизии (сд), который вел в это время боевые действия на Кубани, а затем в Нагорном Дагестане. В то время двадцатилетний краском еще не знал, что значительная часть его жизни и военной карьеры будет связана с Северным Кавказом. В боях в Терской области и Дагестане он приобретал первый командирский опыт, шло его становление, закалялся характер.

Через год, в июне 1921 г., уже опытного младшего командира направляют в 1‑й Дагестанский стрелковый полк (сп), который в июле 1922 г. был переформирован в 37‑й сп 1‑й Дагестанской дивизии. В этом полку Ивану Михайловичу пришлось прослужить пятнадцать лет. Здесь он прошел путь от командира взвода до помощника командира полка. Все это время молодой командир старался учиться, занимался самообразованием, в 1925 г. окончил повторное годичное командирское отделение 17‑й пехотной школы во Владивостоке, в 1927 и 1929 гг. проходил обучение на трехмесячных и годичных командирских курсах «Выстрел». Кроме того, как отмечал в своих воспоминаниях сам И. М. Чистяков, в 1932 г. уже в должности заместителя командира полка поступил на заочное отделение Военной академии им. М. В. Фрунзе. Хотя в его учетно–послужной карточке, хранящейся в ЦАМО РФ, этот факт не указан.

Следует отметить, что учеба была не только желанием молодого командира, но и обязательным требованием к кандидатам на должность командиров, условием его дальнейшего служебного роста. Вот как 14 октября 1928 г. аттестовал командира 3‑й пулеметной роты И. М. Чистякова командир 37‑го сп 13‑й сд:

«Развитие и общая подготовка посредственные. Много читает военно–политической литературы. Общая образовательная подготовка слабая. Хороший практический стаж и опыт. По военной подготовке — личной и части — достоин продвижения в очередном порядке на должность командира батальона с обязательной командировкой на средний курс усовершенствования командного состава вне очереди. Выдвижению на единоначальника не подлежит». [133]

Из резолюции комиссии на аттестационном листе уже помощника по строевой части командира 37‑го сп 13‑й сд 17 октября 1934 г.:

«Обратить внимание на свою подготовку, без чего на (должность. — В. З.) командира полка переведен быть не может».

В 20–30‑е годы подавляющее большинство будущих советских военачальников прошли подобную подготовку. Однако все эти «ускоренные», «повторные», «краткосрочные» курсы не давали фундаментальной военной подготовки. Максимум, что удавалось, так это сдать экзамены за семилетку да несколько повысить свою специальную квалификацию. На более высоком уровне шло обучение в Военной академии им. Фрунзе, но окончить ее полный очный курс перед войной пришлось немногим офицерам и генералам. Поэтому у поколения военачальников, к которым относился Иван Михайлович, на протяжении всей дальнейшей карьеры слабым местом было образование. Часть из них «добирали» своим талантом, упорной самодисциплиной и подготовкой. К сожалению, это было редко, большинство все же приобретали мастерство военной профессии на практике, и стоило оно очень дорого, так как практиковаться пришлось на войне в боевой обстановке, и каждая ошибка в той обстановке означала не условные баллы, а реальные загубленные человеческие жизни.

В 1936 г. подполковника И. М. Чистякова переводят на Дальний Восток в 1‑ю Отдельную Краснознаменную Дальневосточную армию (ОКДВА) на должность начальника оперативного отделения штаба 92‑й сд. К моменту его прибытия к новому месту службы обстановка здесь становилась все тревожнее. ОКДВА, которой командовал в ту пору герой Гражданской войны Маршал Советского Союза В. К. Блюхер, прикрывала границу с Китаем, значительная часть которого была захвачена Японией, не скрывавшей своих захватнических устремлений в отношении советского Дальнего Востока. В Маньчжурии, у наших границ она развернула многочисленную армию, получившую название Квантунской. Через девять лет, уже после завершения войны с Германией, Ивану Михайловичу доведется участвовать в ее разгроме. А пока основным содержанием службы для него стала большая и очень тяжелая работа по обустройству и обучению находившихся в плачевном состоянии частей дивизии, а через полгода он выдвигается на самостоятельную должность — командира 275‑го сп.

Молодой командир с увлечением окунулся в работу, настойчиво и целеустремленно добивался выполнения поставленных задач. Менее чем через год, в августе 1937 г., полк сдал на «хорошо» инспекторскую проверку комиссии из Москвы. [134] Его трудолюбие и энергию заметили в штабе армии, и в ноябре 1937 г. под «нажимом» его назначают командиром 105‑й сд. «Как мне не хотелось уезжать из своего полка! — вспоминал Иван Михайлович. — Да и боязно было идти на дивизию»{108}. В феврале 1938 г. он получает воинское звание полковник. Вот как характеризовал его через год, в декабре 1938 г., командир 39‑го стрелкового корпуса (ск):

«Обладает сильным, решительным характером. С большой самостоятельной инициативой, разумно и умело применяет ее на практике. Хорошо справляется со своими обязанностями, добросовестно их исполняет. Любит военное дело.

Самокритичный. Много работает над повышением своего идейно–политического уровня. Как член партии дисциплинированный, идеологически выдержанный. Морально устойчив. Авторитетом в партийной организации пользуется. Как недочет имело место недостаточное сплачивание вокруг себя партактива на выполнение стоящих задач. Все пытается сделать сам, сейчас это изжил.

Особенно любит стрелковое дело и лично уделяет внимание огневой подготовке. Сам лично в стрелковом отношении хорошо подготовлен. Из личного оружия стреляет отлично».

И. М. Чистяков по карьерной лестнице продвигался довольно быстро. Особенно на Дальнем Востоке. Так, в должности начальника оперативного отделения прослужил 6 месяцев, комполка — 9, комдивом — 1 год и 7 месяцев и уже в июле 1939 г. он становится помощником командира 39‑го ск. Следует отметить, что на столь стремительный карьерный рост, бесспорно, повлияли не только его личные качества, но и репрессии, которые захлестнули РККА во второй половине 30‑х годов. Подготовленных молодых командиров и до этого не хватало, а в годы «ежовщины» появилось значительное число вакантных должностей, в том числе в звене дивизия — корпус — армия, на которые руководство было вынуждено срочно назначать даже младших командиров.

В сентябре 1939 г. в связи с надвигающейся угрозой войны в Советском Союзе был принят закон о всеобщей воинской повинности. Численность РККА планировалось резко увеличить, для этого было решено открыть несколько военных училищ. Одно из них, Владивостокское пехотное, в феврале 1940 г. и предложил возглавить Ивану Михайловичу новый командующий армией генерал М. М. Попов. По словам самого И. М. Чистякова, он с радостью принял это предложение, так как ему нравилось работать с молодежью. Уже через год по боевой и политической подготовке училище заняло второе [135] место среди подобных учебных заведений во всей Красной Армии. Это был серьезный успех.

Во время службы на Дальнем Востоке Ивану Михайловичу довелось встретиться со многими офицерами и генералами, с которыми затем в годы Великой Отечественной войны он защищал страну, в том числе и на Курской дуге. Это и генерал–майор И. П. Сиваков, будущий командир 71‑й гв. сд 6‑й гв. А, и генерал армии И. Р. Апанасенко, летом 1943 г. — заместитель командующего Воронежским фронтом. В первые же дни немецкого наступления он был направлен в 6‑й гв. А в качестве представителя фронта. Есть основания полагать, что, когда армия после двух суток тяжелейших боев была рассечена и обескровлена, Иосиф Родионович сыграл определенную положительную роль в карьере командарма, причем делал это не первый раз. О том, как в конце 1940 г. на его дальнейший рост повлияло знакомство с генералом И. Р. Апанасенко, командарм так писал в своей книге: