Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)

Присоединяя те или иные княжества к Москве, великие князья забирали в фонд дворцовых и черносошных земель значительную часть владений местных феодалов (например, в Новгороде). Система дворецких обеспечивала на первых порах управление этими землями на ново-присоединенных территориях.

История создания областных дворцов конца XV — начала XVI в. связана с уничтожением самостоятельности отдельных феодальных княжеств. Это можно проследить и на истории дворцов, возникающих по мере ликвидации удельных феодальных княжеств.

Присоединение Новгорода и создание там фонда великокняжеских земель вызвали необходимость сложения ведомства новгородского дворецкого [698].

После присоединения Твери к Москве (1485 г.) некоторое время тверские земли находились в уделе старшего сына Ивана III князя Ивана Молодого, в начале XVI в., около 1501 г., — в уделе наследника Василия Ивановича [699]. К 1504 г. уже сложился Тверской дворец [700]. После смерти князя Федора Борисовича Волоцкого волоколамские земли вошли в состав этого же дворца [701]. После окончательного присоединения Рязани в 20-х годах XVI в. образовался Рязанский дворец [702]. Уже издавна в Нижнем Новгороде были значительные земли, являвшиеся достоянием великого князя. Ведал ими дворский [703]. В связи с задачами организации обороны от нападений казанских татар и с увеличением роли Нижнего Новгорода управление этими землями было передано особому (нижегородскому) дворецкому [704].

20–30-е годы XVI в. были временем расширения состава областных дворцов. Вместе с тем усиливается руководящая роль московского дворецкого, который начинает теперь именоваться «большим», и великокняжеского дворца, который отныне получает название Большого дворца в отличие от областных [705].

После ликвидации Дмитровского удела князя Юрия Ивановича (1533 г.) образуется Дмитровский дворец [706]. После смерти углицкого князя Дмитрия Ивановича (1521 г.) некоторое время Углицкий удел находился во владении слабоумного брата Ивана IV — Юрия. Фактически управление этими землями осуществлялось в Углицком дворце, власть которого распространялась также на Галич, Кострому, Зубцов, Бежецкий Верх и, возможно, Переяславль Залесский.

На должности дворецких назначались представители княжеско-боярской знати из числа «введеных бояр» [707]. Функции областных дворецких были близки к компетенции дворецких Большого дворца. В их руках находился надзор над судебно-административной властью наместников, волостелей и городовых приказчиков [708]. Они творили высший суд над местными феодалами, черносошным и дворцовым населением [709]. Дворецкие контролировали выдачу иммунитетных жалованных грамот местным феодалам. Как показывают наблюдения Н. Е. Носова, из канцелярий областных дворцов выходили уставные губные грамоты. Так, вятская грамота дана была из Большого дворца, грамота троицким селам Тверского и других уездов — из Тверского дворца, а новгородские дворцовые дьяки подписывали грамоты Бежецкого и Белозерского уездов [710].

Когда мы говорим о круге дел, на которые распространялась компетенция областных дворцов, нужно иметь в виду, что в ряде случаев областные дворецкие делили свою власть с другими правительственными органами того времени (например, в губных делах большую роль с 1539 г. играла боярская комиссия по разбойным делам; боярский суд сосуществовал с судом дворецкого и т. п.).

Значение областных дворцов в централизации местного управления обычно исследователями игнорировалось. Однако именно в областных дворцах сосредоточивался высший контроль над деятельностью кормленщиков. Некоторые из этих дворцов, возможно, позднее трансформировались в четверти [711]. Согласно статье 72 Судебника 1550 г., для контроля над деятельностью наместников посылались «розметные книги» в Москву к тем «бояром и к дворецким и к казначеем и дьяком, у кого будут которые городы в приказе». Речь идет в данном случае об областных дворцах («которые городы в приказе») [712].

Кормленые дьяки ведали делопроизводством в этих дворцах [713]. Из дворцов выдавались кормленые и жалованные грамоты на подведомственные наместникам и волостелям территории. В дворцы сбирались особые пошлины дворецкого и ключника [714].

Создание областных дворцов было одним из этапов преодоления феодальной раздробленности в управлении, замены удельно-княжеского управления великокняжеской администрацией [715].

В годы боярского управления уже ярко проявились слабые стороны дворцовой системы управления. Территориальный принцип организации центрального правительственного аппарата был недостаточно пригоден для дальнейшей централизации управления эксплуатируемым большинством населения. К тому же засилье в составе дворецких представителей боярства не позволяло правительству использовать эти органы для борьбы с боярской аристократией. Зародышем новых центральных органов управления страной, отвечавших интересам широких кругов дворянства, была государева казна [716] с ее штатом дьяков, размежевание дел которых уже строилось не столько по территориальному, сколько по функциональному принципу.

Являясь неотъемлемой частью дворцового аппарата, великокняжеская канцелярия — казна одновременно выполняла ряд общегосударственных функций. Она была центральным финансовым ведомством, государственным архивом, а также принимала самое деятельное участие в организации дипломатической службы. Казна ведала также делами, связанными с организацией вооруженных сил и обеспечением землею дворян-помещиков [717].

Видную роль в организации всей текущей работы казны играл казначей [718]. Казначеями назначались не представители княжеско-боярской знати, а лица, близкие великим князьям и хорошо знавшие финансовые вопросы и вопросы внешнеполитических сношений Русского государства. Должность казначея в первой половине XVI в. наследовалась представителями двух семей — Траханиотовых и Головиных (Третьяковых), тесными узами связанных с великокняжеским двором. Многие из Головиных и Траханиотовых были большими специалистами в области внешней политики и финансов [719]. Впрочем, постепенно благодаря родственным и иным связям Головины и Траханиотовы включились в состав московского боярства, [720] а в годы боярского правления принимали самое активное участие в феодальных усобицах. Дальнейшее сохранение должности казначеев в их руках уже служило препятствием задаче укрепления централизованного аппарата.

Уже в начале XVI в. помощником казначея был печатник, ведавший государевой печатью [721]. Печатник принимал самое деятельное участие во внешнеполитических сношениях [722]. Он же, очевидно, скреплял печатью важнейшие документы (в том числе жалованные грамоты).