Дочь Птолемея
![Дочь Птолемея](/uploads/posts/books/no-cover.jpg)
Дочь Птолемея читать книгу онлайн
Пир Клеопатры рассказывает о нескольких тревожных и драматичных днях царицы Египта. То было в двадцать восьмую весну её жизни. Клеопатре стало известно, что младшая сестра Арсиноя — претендентка на Египетское царство отпущена Октавианом Августом из заточения, в котором она находилась с времен Цезарева триумфа по случаю его победы в Александрийской войне, и обосновалась в Эфесе, в храме Артемиды. Царица решила, что это неспроста, ибо Эфес расположен неподалеку от Киликии, где находился со своими легионами Марк Антоний. Ее царству грозила новая беда, которую следовало предотвратить во что бы то ни стало.
Живо и красочно написанные сцены познакомят читателя с окружением Клеопатры, с нравами её двора, с Союзом Неподражаемых, состоявшим из преданных друзей царицы, с которыми она веселилась и справляла свои знаменитые пиры, стараясь забыться от тревог и забот и найти утешение в любви.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
— В гробнице мертвые, а тут живая ведьма! Что, если она сотворит такое, что я захочу её попробовать. Жалко ведь просто так изводить товар.
— Если она тебя соблазнит, ты пропал! И все, что я сегодня проделал, окажется напрасным. Мне будет жаль тебя, Македон.
— Я пошутил. Неужели ты не знаешь, что для меня женщина все равно что придорожный куст.
— Не зарекайся. Помнишь заговоры, которым я тебя учил?
— А то как же! Только их и повторял в гробнице. "Сокровенный именем Амон-Ра! Нет никого равного тебе. Восстань, Амон, Великий бог света. Да буду я силен против волхвования. Бог, создавший меня, будь на моей стороне и сокруши демонов — Беса, Меритсегер и их сподручных: ведьм и колдунов. Пусть буду я спасенным. Помоги!" — проговорил Македон. — Как видишь, я помню слово в слово твои заклинания.
— И знай еще, мой племянник, что дядя твой будет в заточении. Если Клеопатра не повелит меня отравить сегодня же.
Македон сразу насторожился и с беспокойством поглядел на своего дядю.
— Это почему?
— Я вызволил тебя из темницы путем насилия и обмана. И мне надо привести в чувство одного беднягу и отдать ему перстень, иначе ему будет плохо.
Племянник Дидима заулыбался во весь рот.
— Однако, дядька, ты у меня молодец!
Македон был выше Дидима на целую голову — высокий, широкоплечий, сильный малый, — поэтому он не бросился тому на шею, а обхватил его поперек туловища, приподнял и стал кружить.
— Обожаю тебя, старикан! Ты у меня чудесный!
— Оставь меня, Македон! Брось сейчас же свои дурацкие шутки! — Дидим принялся размыкать его руки за своей спиной, покраснев от натуги и вытаращив глаза. — Отпусти! И беги! Иначе быть беде!
— Не беспокойся! Все сделаю, как ты наказал. Расправлюсь с этой стервой и вернусь! Ты только держись! Не поддавайся! Соври что-нибудь Клеопатре! Я вернусь — и освобожу тебя! Верь мне, старикан!
И Македон, отпустив Дидима, скользнул в дыру.
26. ДУМАЙ, ДИДИМ, ДУМАЙ!
Дидим постоял и послушал, подставив ухо к темному проему лаза, откуда тянуло легким сквозняком и раздавался шорох. Затем что-то стукнуло. То, видимо, упал камень от неловкого движения племянника. Наступила тишина. Македон, малый неробкого десятка, вероятно, уже выбрался из внутренней башни, благополучно миновал проход — ибо не было слышно угрожающего рычания львов — и теперь либо вытаскивает камни из лаза внешней башни, такой же глухой и необитаемой, как и эта, либо пробрался в проем её нутра. А там амбразурная щель, ловкость и цепкость, которыми Македон обладал, — и свобода.
Почему-то Дидим верил, что произойдет именно так, как он представлял, и больше не сомневался и не переживал за своего племянника. Гораздо тревожней было здесь, в парке Клеопатры. Дидим вспомнил о несчастном Филоне, которого следовало освободить от пут и возвратить злосчастный перстень с Уроборосом, а там, смотря по обстоятельствам, либо бежать, либо с повинной идти к Клеопатре.
С этими мыслями Дидим отправился на розовую плантацию. Филона он застал среди кустов, но поза, в которой тот находился, насторожила его. Скульптора он покинул распростертым навзничь, теперь же тот лежал как-то странно, носом в землю, и не двигался. В такой позе лежать живому человеку было неудобно.
Обеспокоенный Дидим метнулся к нему и перевернул тело. Он увидел безжизненные, остекленевшие глаза несчастного, а на груди, на ткани хитона, мокрое расползшееся кровавое пятно. Ножевая рана в сердце оборвала его жизнь. Филон был мертв. Дидим похолодел.
— Господи! Прости меня, господи! — зашептал он, поглядывая направо-налево, и вдруг краем глаза заметил за своей спиной темную фигуру человека.
Дидим поднял свой взор и подумал: "Все. Конец". Точно выросший из-под земли, перед ним стоял Сотис, а позади него четверо стражников с пиками, и среди них те двое, которые сопровождали Дидима и Македона до ворот парка Клеопатры. Они вышли из рощи, где прятались за стволами деревьев.
Сотис молча уставился на Дидима одним здоровым глазом и тихонько, небрежно шлепал рукоятью плети по открытой большой ладони. Начальник ночной стражи ждал, ждал и Дидим, ибо теперь он всецело находился во власти этого черного человека.
Не оборачиваясь к страже, Сотис щелкнул пальцами левой руки. Два эфиопа приблизились к нему.
Он их спросил негромким спокойным голосом:
— Этот? — вероятно, имея в виду: тот ли, кто увел из темницы грабителя.
— Да, он, — подтвердили эфиопы, кивая своими длинными бритыми головами.
— Так, так, — произнес Сотис. — А кто там лежит?
Дидим сказал:
— Шел и увидел человека. Наклонился — он мертв!
Получилась ложь — жалкая, неловкая, нелепая. Дидим сразу почувствовал отвращение к своим словам и к самому себе. Он поморщился, затряс головой и вдруг вымолвил довольно резко:
— Позови царицу!
Сотис свирепо смотрел на него и, казалось, не слышал сказанных Дидимом слов; тонкие губы его были зло и плотно сомкнуты.
— Что стоишь столбом? — рассердился Дидим. — Все равно ты не можешь взять меня без её повеления. У меня Уроборос. — И он показал на открытой ладони перстень Клеопатры, который теперь являлся его надежной защитой.
Сотис лениво повернул голову к левостоящему эфиопу и произнес:
— Скажи приближенным владычицы, что Сотис поймал похитителя священного Уробороса и ждет её в саду.
Эфиоп убежал.
Дидим сидел на земле подле лежавшего Филона, обхватив поднятые колени руками, погрузившись в раздумье, а Сотис и эфиопы стояли неподалеку и следили за ним. Никто не произносил ни слова.
Прибежал запыхавшийся посланник.
— Сейчас будет, — сообщил он.
"Думай, Дидим, думай! — говорил сам себе Дидим. — Господи, помоги мне, как ты всегда помогал. Ты знаешь, что я не убивал. Вразуми слугу своего или возьми меня в царство мертвых без страданий. Здесь, на земле, я уже лишний".
Подошли две женщины из свиты Клеопатры; одна из них была Ирада. Она оглядела всех быстрыми встревоженными глазами, мало что поняла и уставилась на Сотиса. Тот молча указал плеткой на лежавшего. Ирада заглянула через розовые кусты.
— О Исида! — произнесла она в ужасе, признав Филона, и поднесла руку к щеке. — Что с ним?
— Он мертв! — бесстрастно заметил Сотис и указал на Дидима плетью, что означало: убийцей лежавшего человека является этот сидевший старик.
Женщины развернулись и, перешептываясь, быстро пошли к опочивальне Клеопатры.
Потянулось долгое молчание, тревожное ожидание. Дидим продолжал сидеть, обхватив колени, предаваясь своим горестным размышлениям; лихорадочно, напряженно искал он выхода из создавшегося положения; его мозг усиленно работал, хотя внешне он совершенно окаменел.
Наконец из платановой рощицы выступила царская свита разноцветно одетых женщин с Клеопатрой посередине.
Не спеша, чинно, точно на торжественном выходе, они приблизились к угрюмой группе мужчин. Увидев царицу, Дидим стал на колени и склонился лицом до земли.