Дочь Птолемея
![Дочь Птолемея](/uploads/posts/books/no-cover.jpg)
Дочь Птолемея читать книгу онлайн
Пир Клеопатры рассказывает о нескольких тревожных и драматичных днях царицы Египта. То было в двадцать восьмую весну её жизни. Клеопатре стало известно, что младшая сестра Арсиноя — претендентка на Египетское царство отпущена Октавианом Августом из заточения, в котором она находилась с времен Цезарева триумфа по случаю его победы в Александрийской войне, и обосновалась в Эфесе, в храме Артемиды. Царица решила, что это неспроста, ибо Эфес расположен неподалеку от Киликии, где находился со своими легионами Марк Антоний. Ее царству грозила новая беда, которую следовало предотвратить во что бы то ни стало.
Живо и красочно написанные сцены познакомят читателя с окружением Клеопатры, с нравами её двора, с Союзом Неподражаемых, состоявшим из преданных друзей царицы, с которыми она веселилась и справляла свои знаменитые пиры, стараясь забыться от тревог и забот и найти утешение в любви.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
24. УРОБОРОС — СИМВОЛ ВЕЧНОСТИ
Скрежет поднимаемой каменной плиты отвлек Дидима от размышлений. Он с напряжением стал вглядываться в образовавшуюся черноту проема. Наконец мелькнуло что-то живое и на свет божий явился Филон. Деревянные створки за ним бесшумно затворились.
Молодой скульптор двинулся по аллейке размеренной поступью. Он высоко и гордо держал голову и щурился от утреннего солнца. Слабая улыбка играла на его губах. Он вдыхал в себя свежий воздух обеими ноздрями и всем своим видом выражал умиротворенность и довольство.
Совершенно не спавший эту ночь, сердитый Дидим поднялся с камня, на котором сидел, и направился через лужок наперерез Филону, прихрамывая на ушибленную ногу.
Филон заметил его не сразу, а когда тот подошел совсем близко, добродушно усмехнулся и спросил:
— Один бродишь?
Счастливый вид молодого скульптора был неприятен Дидиму, он ответил ворчливо:
— Будто ты не один. Выгнали, что ли?
Филон с удивлением поглядел на него. Самолюбивый от природы, он имел привычку хвастать своими победами над женщинами, однако на этот раз у него хватило здравого смысла ответить уклончиво:
— Тебе этого не понять.
— Где уж нам, невеждам, разобраться в таинстве, — проговорил Дидим, исподлобья бросая на него ненавидящий взгляд.
Внезапная враждебность пожилого бородатого человека, колючесть его взора заставили Филона с осторожностью заметить:
— Ты, видимо, перепил, дружок.
— Никакой я тебе не дружок!
— У-у, какие мы сердитые! — протянул Филон, цокнув при этом языком. Зачем же тогда разговариваешь? — И попытался пройти мимо, но Дидим цепко схватил его за левую руку и дернул.
— Нет, ты постой!
Что-то выпало из рук Филона и тоненько звякнуло о камешек.
— Дурной, что ли? — резко выразился скульптор и стал озираться вокруг себя, поворачиваясь то влево, то вправо. Дидм первый заметил оброненный перстень и поднял его. Филон налетел на бородатого человека, как ястреб на курицу, разом смахнул с раскрытой ладони царскую драгоценность, ловко поймал её на лету и зажал в кулаке. Но Дидим успел разглядеть, что тот держал в руке.
"Талисман Клеопатры!" — вспыхнула внезапная мысль.
Взбешенный Филон грубо прикрикнул на него:
— Что торчишь истуканом? Пошел прочь!
Дидим стоял не шевелясь, с широко раскрытым ртом, точно пораженный небесной силой, и, не обращая внимания на слова Филона, думал: "Вот что мне нужно! Передо мной откроются все двери".
Скульптор тронулся по аллейке, оборачиваясь и бросая недружественный взгляд. Дидим заковылял следом. Он не знал, как завладеть Уроборосом Клеопатры, но заполучить его решил непременно. Он окликнул скульптора:
— Эй, Филон! Подожди. Послушай, что скажу.
Филон не остановился, но замедлил шаг, спросив через плечо на ходу:
— Откуда ты меня знаешь?
— Помнишь ночи лунные, когда мы пировали на лодках в зарослях тростника? Под Фивами? Я тогда был моложе, без бороды и усов. А ты совсем молоденьким. В волосах ты носил такие костяные заколки, похожие на изящные козьи рожки.
— Может, мы и встречались, но я тебя не помню. Не подходи ко мне! Я тебе ничего не сделал плохого, а ты ведешь себя как пьяный задира. У меня сегодня самый счастливый день в жизни. Не порть его.
— Как же! Сбылась твоя мечта.
— Не знаю, о чем ты говоришь.
— Не прикидывайся забывчивой кошкой. Я — Дедок. Так меня называли молодые щенки, и ты в том числе.
— Ты — демон, а не человек!
Филон ускорил шаг. Так они вошли в небольшую платановую рощу, полную птичьего гомона. Раннее солнце ещё не могло пробиться сквозь толщу листвы, и в роще царила приятная прохлада. И никого из людей. "Он уйдет, беспокоился Дидим, — надо его остановить. Господи, но как? Как?" Взгляд его задержался на круглом камне, лежащем у обочины аллейки. Их много было разбросано, больших и маленьких, на лужайках и между стволами деревьев. Для красоты, чтобы придать искусственному парку природный, естественный вид.
Дидим поднял камень. С необыкновенным проворством, в два прыжка, догнал он Филона и ударил в затылок.
Скульптор охнул, согнулся в коленях и стал валиться наземь. Дидим подхватил его под мышки и затащил на траву. Но тут, под деревьями, его оставлять было нельзя: лежащий Филон в желтом одеянии сразу мог привлечь внимание. За рощей начиналась открытая солнцу обширная плантация роз. Между стволами деревьев она хорошо была видна. Хотя и не высоки были розовые кусты, но росли они часто и были густы. "Там лучше", — решил Дидим и поволок Филона в кусты.
Филон хрипел, бормотал нечленораздельно; из разбитого затылка крови вытекло немного, Дидим даже не испачкался.
Когда Дидим положил его между рядами кустов, Филон очухался и попытался подняться на ноги. Дидим ударил его кулаком по голове, и тот окончательно затих, точно уснул. Он разжал пальцы его левого кулака и взял перстень. "Вот он, Уроборос! Он принесет мне удачу".
Поясками от хитонов, своего и Филона, он связал ему руки и ноги. Затем оторвал от подола Филонова хитона длинную полоску и завязал несчастному рот, чтобы не вздумал звать на помощь.
Филон пришел в себя и замычал, вращая глазами.
— Полежи немного. Я вернусь и отдам тебе перстень. Мне он нужен на малое время.
Тот мычал, сгибая ноги в коленях и разгибая их, но освободиться не мог, как ни бился.
— Отдам, отдам. Не волнуйся. Тихо лежи, — посоветовал Дидим и выбрался из розовых кустов. Он пошел, довольный, что его никто не видел. Он спешил, потому что уже пробуждалась прислуга и рабы.
Дидим вышел из сада Клеопатры в раскрытые ворота и сразу оказался перед дворцовыми постройками и направился к зверинцу.
Проходя мимо, он увидел бамбуковую клетку, в которой беспокойно похаживала большая черная кошка. Увидев человека, она с шипением оскалила пасть, показав белые острые клыки. "Тьфу! Демонское отродье!" — выругался Дидим, однако от клетки постарался держаться подальше.
За зверинцем, во внутренней стене и под стеной, располагалась царская темница, в которой Птолемеи держали приговоренных к смертной казни и самых непримиримых своих врагов, которым выпала злая доля закончить свою жизнь в кандалах и клетке, подобно животному.
Чтобы попасть внутрь темницы, нужно было спуститься по узкой каменной лестнице. Возле открытой двери стояли два рослых эфиопа с копьями.
Дидим показал перстень Клеопатры и попросил позвать начальника темницы. Он держался уверенно и под пристальным взглядом стражи не сробел.
Один из эфиопов ударил древком копья по открытой створке двери, затем крикнул куда-то вниз:
— Господин! Пришел посланник от царицы!
25. ВЫБЕРЕШЬСЯ ОТСЮДА — ТЫ СВОБОДЕН
Вышел заспанный невысокого роста молодой человек с длинным носом и большими навыкате воловьими глазами.
Молодой человек сказал, что начальник ещё не возвратился из своей пригородной усадьбы, но он, писец Сети, выполнит любое требование царицы.
Тогда Дидим, нахально смотря тому в глаза, заявил, что царица, наипрекраснейшая Клеопатра, повелела доставить грабителя гробницы по имени Македон.
Писец почесал за ухом согнутым пальцем, подумал немного и молвил, что накануне казнили каких-то грабителей — отравили ядом, только один остался жив, но Македон ли то, он не ведает.
— Пойдем посмотрим, — лениво произнес Сети и повел "посланника царицы" по каменной лестнице вниз.
Услышанное повергло Дидима в отчаяние. "Неужно и вправду Македон отравлен? Зачем же тогда отбирал у Филона этот перстень?" — сокрушался он, шагая за Сети, тяжко вздыхая.
Редко поставленные в железные держатели на стенах факелы горели и чадили, скупо освещая каменную кладку стен и ровные щербатые плиты пола, покрытые пылью и мелким сором.
Из-за частых металлических прутьев на них глядели безумные глаза человекоподобных в лохмотьях, а то и вовсе обросших и грязных голых людей. В темнице стоял тошнотворный запах непроветренного загаженного помещения.