Интеллигенция на пепелище родной страны

Постулат пятый. Революция означает переход к более высоким интеллектуальным стандартам общественной жизни

Одним из благ, которым нас соблазняли сладкоголосые сирены перестройки, была "интеллектуализация" общественной жизни. Эпитеты интеллигентный, компетентный, научный стали высшей похвалой. Уж как потешались над Брежневым и всей "геронтократией" за их примитивные силлогизмы, а тезис о том, что "кухарка может управлять государством" вызывал просто хохот. На политической трибуне прочно утвердились академики — Примакова сменял Велихов, Сахарова Лихачев, и так бесконечной вереницей. 47 В дальнейшем на смену им пришли "компетентные" кандидаты наук типа Явлинского и Шахрая, но делу это помогло мало. Тесный альянс обществоведов (типа Г.Попова и Т.Заславской), партийных идеологов (типа Г.Бурбулиса и А.Яковлева) и ученых-естественников (типа А.Мурашева и C.Ковалева) выработал совершенно небывалый стиль политических дебатов. Благодаря мощным средствам массовой информации он был навязан общественному сознанию и стал инструментом для разрушения этого сознания, его шизофренизации.

Рассуждения стали настолько бессвязными и внутренне противоречивыми, что все больше людей верит, будто жителей крупных городов кто-то облучал неведомыми "психотропными" лучами. Трудно представить, чтобы когда либо еще в нашей истории был период такого массового оглупления, такого резкого падения уровня умственной работы. Вспомним, как бывший многолетний декан экономического факультета МГУ Г.Попов убеждал народ, что приватизация торговли приведет к изобилию товаров. И ладно бы только жулик-экономист говорил такое. То же самое повторял человек с явно научным образованием на одном митинге. Когда я спросил его, на чем основана его убежденность — ведь продукты не производятся в магазине — он без тени сомнения ответил: "На Западе магазины частные — и там все есть!".

Массовая утpата здpавого смысла, способности кpитически оценивать утвеpждения, довеpие к самым абсуpдным обещаниям — все это подтвеpждается множеством фактов. Вот видный деятель пишет в pеспектабельном жуpнале "Междунаpодная жизнь" о необходимости "pеально оценить наш pубль, его покупательную способность на сегодняшний день" (в начале 1991 г.). Пpедлагаемый им метод до пpедела пpост и столь же абсуpден: "Если за него (pубль) дают 5 центов в Нью-Йоpке, значит он и стоит 5 центов. Дpугого пути нет, ведь должен же быть какой-то pеальный кpитеpий". Ясно, что сознание этого деятеля иррационально. Почему "дpугого пути нет", кpоме как попытаться пpодать pублевую бумажку в Нью-Йоpке? Кому нужен pубль в Нью-Йоpке? А pеальная ценность pубля на той теppитоpии, где он выполняет функции денег, была известна — 20 поездок на метpо. То есть, рубль был эквивалентом количества стройматериалов, энергии, машин, рабочей силы и других реальных средств, достаточного чтобы построить и содержать "частицу" московского метро, "производящую" 20 поездок. В Нью-Йоpке потpебная для обеспечения такого числа поездок сумма pесуpсов стоит 30 доллаpов. 48

Все это знали, и тем не менее политики и массы их почитателей pассуждали так же. Более того, даже кpитики правительства не могли внятно объяснить абсуpдность пpодажи 140 млpд. pуб. И.Силаевым. Ведь во всех основных сферах производства и потребления обмен такой огромной суммы в 1990 году по цене 18 руб. за доллар приводил к потерям в десятки, а в ряде сфер и в сотни раз больше эквивалента. Этот случай сам по себе войдет в истоpию как пример массового психоза. 49

Поражала логика, с которой принимались важнейшие метафоры. Вспомним, как сторонники радикального перехода к капитализму взывали: "Нельзя перепрыгнуть пропасть в два прыжка!". При этом все были уверены, что в один прыжок эту пропасть перепрыгнуть не удастся. Но предложения "консерваторов" не прыгать вообще, а построить мост — отвергались с возмущением. Интеллигенция звала людей просто прыгнуть в пропасть.

О состоянии умов "читающей публики" красноречиво говорят те образы, которые старались создать для себя ведущие политики перестройки. Огромной интуицией и чутьем обладает Ельцин. И вот в "Исповеди на заданную тему" он рассказывает, как потерял пальцы: "Я взялся проникнуть в церковь (там находился склад военных). Ночью пролез через три полосы колючей проволоки, и пока часовой находился на другой стороне, пропилил решетку в окне, забрался внутрь, взял две гранаты РГД-33 с запалами и, к счастью, благополучно (часовой стрелял бы без предупреждения) выбрался обратно. Уехали километров за 60 в лес, решили гранаты разобрать. Ребят все же догадался уговорить отойти метров за 100: бил молотком, стоя на коленях, а гранату положил на камень. А вот запал не вынул, не знал. Взрыв… и пальцев нет. Ребят не тронуло".

Скорее всего, этот рассказ не следует понимать буквально, это возвышающий "великого человека" миф. Уж слишком много странностей: трудно перепилить решетку, пока часовой обходит церковь, гранаты не хранятся с запалами, взорвавшаяся в руках граната кроме двух пальцев отрывает кое-что еще и т.д. Но главное для нас не это, а та структура мышления читателя, на которую ориентируется автор. При нормальном состоянии ума читателей никогда политик не написал бы таких вещей в автобиографии, ведь он изображает себя поразительно безответственным и безжалостным — любой подросток во время войны понимал, что означает для часового перепиленная решетка и похищение боеприпасов (а ведь в книге нет и позднего раскаяния). Но главное, что мы видим четырнадцатилетнего подростка — взрослого по тем тяжелым временам человека, — который, положив на камень гранату, бьет по ней молотком! Не распиливает тем же напильником, а бьет молотком. На какой же эффект мог при этом рассчитывать здравомыслящий человек? И если он в отрочестве бьет молотком по гранате, то каких действий можно ждать от него, если он станет президентом? Отсюда и вытекает характеристика читателей: хитрый политик Ельцин, зная состояние умов читателей, предложил им как раз такой образ, который должен был бы привести в ужас разумного человека и оттолкнуть разумного избирателя — но восхитить и привлечь тех, кто в безумии мечтал лишь о сокрушении "начиненной взрывчаткой" советской империи.

Вот случай помягче. Вспомним один из фундаментальных лозунгов перестройки, который противоречит и здравому смыслу, и элементарной логике, но был с восторгом воспринят интеллигенцией. А.Н.Яковлев выкинул его в августе 1988 г.: "Нужен поистине тектонический сдвиг в сторону производства предметов потребления. Решение этой проблемы может быть только парадоксальным: провести масштабную переориентацию экономики в пользу потребителя… Мы можем это сделать, наша экономика, культура, образование, все общество давно уже вышли на необходимый исходный уровень". Да, парадоксально (хотя не любой "парадоксов друг" — гений).

Этот лозунг сразу стал претворяться в резкое сокращение инвестиций в тяжелую промышленность и энергетику. Была остановлена наполовину выполненная Энергетическая программа, которая надежно выводила СССР на уровень самых развитых стран по энергооснащенности. А ведь простейшие выкладки показали бы неразумный характер лозунга. Человек со здравым сознанием спросил бы себя: каково назначение экономики? И ответил бы: создать надежное производство основных условий жизнеобеспечения, а затем уже наращивать производство "приятных" вещей. Что касается жизнеобеспечения, то, например, в производстве стройматериалов (для жилищ) или энергии (для тепла) у нас не только не было избыточных мощностей, но надвигался острейший голод. Да и вся теплосеть страны была в ужасном состоянии, а это — металл. Проблема продовольствия прежде всего была связана с большими потерями из-за бездорожья и острой нехватки мощностей для хранения и переработки. Закрыть эту дыру — значило бросить в нее массу металла, стройматериалов и машин. Транспорт захлебывался, героическим трудом железнодорожники в СССР обеспечивали провоз через километр пути в шесть раз больше грузов, чем в США и в 25 раз больше, чем в Италии. Но близился срыв — не было металла даже для замены изношенных рельсов и костылей. И на этом фоне "архитектор" призывал не к тщательной структурной реформе, а к "тектоническому" изъятию ресурсов из базовых отраслей, гарантирующих и выживание, и возможность производства товаров потребления.