История Таиланда (краткий очерк)

На срочно созванном заседании сиамского Королевского совета мнения разошлись. Командир слоновой гвардии Пра Петрача убеждал короля и совет не соглашаться с доводами Фалькона. Он напомнил все случаи, когда восточные монархи, дружелюбно приняв у себя португальцев или голландцев, теряли свои государства. Однако большинство членов совета высказалось за то, чтобы принять французский ультиматум. Тут сказалось, видимо, не только давление Фалькона, но и убежденность членов совета в том, что в условиях ведения войны с Англией и назревания войны с Голландией Сиам не мог начать борьбу с третьей европейской державой.

16 октября Ташар по поручению сиамского правительства (а по сути дела — Фалькона) подписал вместе с Ла Лубером и Себре состоявшие из 16 статей «Соглашения», оформившие принятие французского ультиматума. Этот договор закреплял режим полной и фактически бесконтрольной оккупации Бангкока и Мергуи. Он устанавливал, что французские войска, которые разместятся в Бангкоке и Мергуи, не будут подчиняться никому из сиамцев и иностранцев-нефранцузов, а будут исполнять приказы короля Сиама, переданные через его первого министра, т. е. Фалькона, при условии, если они не противоречат приказам короля Франции. Одна из статей (7-я) обеспечивала французским войскам экстерриториальность. В ряде статей подчеркивалась исключительная роль иезуитов. По 14-й статье, например, глава иезуитов в Сиаме назначался заместителем и преемником Фалькона на посту премьер-министра.

На следующий день после подписания «Соглашений» началась высадка французских войск в Бангкоке. Первым шагом, который предприняли колонизаторы, после того как убедились, что все укрепления Бангкока находятся под их контролем, было нарушение только что подписанного договора. Послы объявили, что пребывание сиамских войск в Бангкоке «несовместимо с честью Франции и величием французского короля», и потребовали их немедленного вывода, хотя об этом ничего не было сказано в «Соглашениях».

Затем был заключен «Договор о торговле и привилегиях в области торговли», предоставлявший Франции существенные преимущества в торговых операциях на территории Сиама.

В январе 1688 г. послы и неутомимый Ташар покинули Сиам. Перед отъездом они выдвинули еще одно требование, которое, по их мнению, должно было гарантировать точное выполнение договоров сиамской стороной. Речь шла о том, чтобы Сиам направил во Францию 12 юношей, сыновей виднейших государственных деятелей, для обучения; по сути дела эти юноши должны были служить заложниками.

Для закрепления достигнутых успехов и их дальнейшего развития Франция начиная с осени 1688 г. спешно готовила новую, третью по счету, военную экспедицию в Сиам. Был даже выдвинут проект перенесения центра Французской Ост-Индской компании на Востоке из Пондишери в Мергуи.

В то время как Ост-Индская компания прилагала значительные усилия к развертыванию в Сиаме своей торговой деятельности, Ташар и его коллеги-иезуиты с не меньшей энергией вербовали кандидатов на военные и административные должности в этой стране. Во Франции было набрано более 100 агентов, значительная часть которых, по-видимому, тайно состояла в иезуитском ордене. Генерал-инспектором французских войск в Сиаме был назначен капитан королевской гвардии маркиз д'Эраньи. «По совместительству» он должен был командовать личной охраной короля Нарая, состоящей из французских конных гвардейцев, которая выполняла бы одновременно две задачи: охраняла короля от недовольства его подданных и держала его под стражей как почетного пленника. В случае смерти короля Нарая инструкция Людовика XIV предлагала д'Эраньи добиваться, даже с применением вооруженной силы, сохранения за Фальконом той полноты власти, которой он пользовался при этом короле. Инструкция предусматривала и возможность гибели Фалькона в результате народного восстания. В таком случае д'Эраньи и Дефарж должны были немедленно захватить все важнейшие пункты королевства и, не дожидаясь враждебных действий со стороны сиамцев, взять под стражу в качестве заложников наиболее влиятельных чиновников.

Но 6 ноября 1689 г., за несколько дней до предполагавшейся отправки экспедиции, во Францию пришло известие, полностью разрушившее эти планы.

Сразу же после отплытия из Сиама в январе 1688 г. посольства Ла Лубера и Себре оставшиеся в стране французы, пользуясь вновь заключенными договорами» начали энергично «осваивать» богатства Сиама. Глава французской фактории в Аютии Вере развернул активную коммерческую деятельность, вытесняя с помощью Фалькона индийских и голландских купцов. Наряду с этим он добился монополии на разработку медных рудников близ Луво. К февралю 1688 г. работа здесь шла уже полным ходом, сотни сиамских крестьян, принудительно согнанных на рудники, трудились под присмотром привезенных из Франции специалистов горного дела.

Подневольный труд местного населения широко использовался и при постройке новых укреплений европейского типа в Бангкоке и Мергуи, которые должны были послужить оплотом французской власти в Сиаме. Силами местного населения в спешном порядке строились новые церкви и семинарии для иезуитов в Лопбури и Аютии. Предвидя возможность долговременной осады Бангкока в случае разрыва с Сиамом, французские послы, несмотря на сильное противодействие Нарая, сумели настоять на том, чтобы в Бангкоке был создан 18-месячный запас провианта. И теперь это продовольствие усиленно выколачивалось из тех же сиамских крестьян.

Почувствовав себя увереннее после прибытия французских войск, Фалькон еще глубже запустил руку в сиамскую государственную казну. Он щедро раздавал средства казны своим друзьям-иезуитам и французским офицерам, многие из которых устремились в Сиам, чтобы поправить личные дела. Большой капитал был вложен Фальконом в Ост-Индскую компанию. К началу 1688 г. сумма этих вложений достигла 300 тыс. ливров.

Наконец, деньги сиамцев Фалькон использовал для скупки детей у родителей, которые вынуждены были их продавать, чтобы расквитаться с долгами или уплатить недоимку. Детей тут же крестили. Их воспитывали ревностными поборниками христианской веры и преданными слугами французского короля. Дело было поставлено с большим размахом. В доме Фалькона одновременно «обрабатывали» более 120 детей.

Возмущение сиамцев иностранным засильем возрастало. Движение против колонизаторов стало принимать, массовый, народный характер.

Возникшая к этому времени в среде патриотически настроенной сиамской знати оппозиция была невелика. Во главе ее стоял уже упоминавшийся Пра Петрача — талантливый военачальник, выдвинувшийся во время войны с Камбоджей и государством Нгуенов (Южный Вьетнам). Его ближайшим помощником был глава буддийской церкви Сиама, санкрат (настоятель) королевского храма в летней резиденции Нарая в Лопбури, издавна находившийся в натянутых отношениях со своим королем. Третьим вождем заговора стал Пья Висут Сунтон — представитель сиамской служилой знати, которую вытесняли с государственных постов европейские авантюристы, ставленники Фалькона.

Но главной силой движения, без которой кучка заговорщиков не выстояла бы против французских войск, был народ. Крайне тяжелое положение народных масс в последние годы правления Нарая значительно повысило их активность. Феодальный грабеж в государстве достиг таких размеров, что неизбежно должен был произойти революционный взрыв. Французское вторжение только ускорило его. Заговорщики умело использовали настроение народа. В своей агитации Петрача и его приверженцы делали упор не только на защиту национальной религии — они обещали народу снижение налогов.

Осведомленный через своих шпионов о заговоре, Фалькон решил прибегнуть к крайним мерам. Он вызвал из Бангкока в Лопбури генерала Дефаржа с отборным отрядом французских войск, чтобы нанести заговорщикам решительный удар, прежде чем они приступят к действиям. Но Дефарж, выступивший из Бангкока 13 апреля 1688 г., не сумел продвинуться дальше Аютии. По городу распространился слух, что король умер и французы идут в Лопбури грабить дворец и сажать на трон своего ставленника. Аютия закипела. На улицах стали собираться воинственно настроенные толпы. Дефарж счел за лучшее вывести войска из сиамской столицы и вернуться в Бангкок.