Морские битвы России. XVIII-XX вв.

«Потомству в пример»

осле Наваринского сражения и разгрома турецкого флота перед Черноморским флотом стояла единственная задача — удержать господство на море. Это означало, что русский флот не должен выпустить из Босфора в Черное море неприятельские корабли. С этой задачей эскадра вице-адмирала Алексея Самуиловича Грейга справлялась блестяще. 11 мая 1829 года турецкий флот в составе четырнадцати вымпелов появился в Черном море. На следующий день он завладел русским фрегатом «Рафаил», спустившим флаг без единого выстрела. Но едва турецкие корабли оторвались от Босфора, как были обнаружены крейсировавшими на траверзе Пендераклии фрегатом «Штандарт» и бригами «Орфей» и «Меркурий». Старший отряда командир «Штандарта» капитан-лейтенант Павел Яковлевич Сахновский дал сигнал «Взять курс, при котором судно имеет наилучший ход». Зная о своем преимуществе, турки тоже подняли все паруса и пошли на сближение. «Штандарту» и «Орфею» удалось оторваться и уйти от преследования, «Меркурий» же, несмотря на поставленные бом-брамсели, стаксели и лисели, отстал и вскоре был настигнут 110- и 74-пушечными кораблями: на первом развевался флаг капудан-паши, а на втором — контр-адмирала.

Бриг «Меркурий» построил на Севастопольской верфи известный корабельный мастер подполковник Корпуса корабельных инженеров Иван Яковлевич Осьминин. Спуск брига на воду состоялся 7 мая 1820 года. Это относительно небольшое двухмачтовое судно предназначалось для несения дозорной службы и разведки. Его длина составляла менее 30 метров. Построен он из крепкого крымского дуба. Вооружение состояло из восемнадцати 24-фунтовых карронад для ближнего боя и двух переносных пушек меньшего калибра. При необходимости эти пушки можно было использовать либо как ретирадные, либо как погонные, то есть из них можно было вести огонь как при отступлении, так и при преследовании противника. Во время обороны Севастополя в 1855 году корпус брига использовался в качестве понтона при наведении моста через Южную бухту, а в 1856 году его отбуксировали в Николаев для разборки на дрова. Этот бриг был назван в честь 24-пушечного катера «Меркурий», отличившегося во время Русско-шведской войны 1788–1790 годов. 29 апреля 1789 года катер «Меркурий» атаковал и захватил в плен шведский тендер «Снапоп», затем 21 мая того же года он пленил 44-пушечный шведский фрегат «Венус». Командовал балтийским «Меркурием» капитан-лейтенант Р.В. Кроун, которого императрица Екатерина II наградила орденом Святого Георгия 4-й степени, пожаловала следующим чином и пожизненной пенсией.

Понимая, что неравного боя не избежать, командир брига капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский собрал офицеров на военный совет, на котором, как и было заведено в русском флоте, младший из присутствующих штурман Прокофьев высказал свое мнение: «Будем сражаться, пока хватит сил, ну, а там сцепимся с турками да и взорвемся». Все присутствовавшие одобрили это мнение. Тогда Казарский, положив на шпиль заряженный пистолет, произнес: «Господа! Последний оставшийся из нас в живых приведет в исполнение это решение и вот из этого пистолета выстрелит в крюйт-камеру». После этого выстроенная команда встретила решение офицеров восторженным «Ура!» Между тем турки подходили все ближе и ближе.

Первым настиг «Меркурия» 110-пушечный «Селимие», командир которого хотел зайти в корму и губительным продольным залпом сразу решить исход боя в свою пользу. Однако Казарский, умело маневрируя, уклонился от первого залпа. Выбрав удачный момент, он дал полный залп правым бортом по неприятелю.

Через несколько минут и 74-пушечный корабль «Реал-бей» подошел к левому борту «Меркурия». Бриг оказался между неприятельскими кораблями, то есть был взят в два огня. Турки буквально засыпали бриг ядрами, которые ударялись в корму и в нос, некоторые пробивали борт навылет. Затем в бриг полетели книпели и брандскугели. Но, к счастью, мачты пока оставались невредимыми. То в одном, то в другом месте на бриге вспыхивали пожары, но матросы, ни на минуту не прерывая стрельбу, в считанные минуты заливали их водой. Появились убитые и раненые.

После двух полных залпов с турецкого 110-пушечника закричали: «Сдавайся, убирай паруса!». Но в ответ под громогласное «Ура!» с брига гремели новые выстрелы. С марсов и реев как ветром сдуло абордажные партии неприятеля.

Понимая, что по корпусу стрелять бесполезно, Казарский приказал бить по рангоуту и парусам. Удачным выстрелом удалось перебить бейфут грот-марса-рея 110-пушечного корабля, у которого сразу же марсель и брамсель заполоскали и беспомощно повисли. Благодаря этому попаданию турецкий корабль несколько отстал, а затем привелся к ветру для устранения повреждений. В отчаянии турецкий командир вдогонку бригу дал полный залп и сбил со станка одну из пушек. Снова появились новые убитые и раненые. Командир «Реал-бея» уже не решался подставлять свой борт бригу: он зашел в корму, посылая все новые и новые залпы в сторону брига. Каким-то чудом Казарскому удалось развернуть бриг и дать удачный залп всем бортом. Получив повреждения в парусах, и этот корабль лег в дрейф. «Меркурий» же, подняв все паруса, начал удаляться от неприятеля.

В ходе этого беспрецедентного в морской истории боя, продолжавшегося более трех часов, бриг получил 22 пробоины в корпусе и массу повреждений в рангоуте, такелаже и парусах, все гребные суда были разбиты в щепки. Палуба брига была завалена осколками и обломками. Четыре человека были убиты, а восемь получили ранения. Сам командир получил контузию головы, но, несмотря на это, продолжал руководить боем до победного конца.

Сохранилась запись турецкого штурмана об этом бое: «Во вторник с рассветом, приближаясь к Босфору, мы приметили три русских судна. Мы погнались за ними, но догнать могли только один бриг. Корабль капудан-паши и наш открыли тогда сильный огонь… Неслыханное дело! Мы не могли заставить его сдаться. Он дрался, отступая и маневрируя по всем правилам морской науки так искусно, что стыдно сказать: мы прекратили сражение, а он со славою продолжал свой путь. Во время сражения мы поняли, что капитан этого брига никогда не сдастся и скорее взорвет себя на воздух. Если чье-либо имя достойно быть начертанным золотыми литерами на храме славы, то это имя капитана этого брига. Он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг — „Меркурий“. С 20-ю пушками не более он дрался против 220 в виду неприятельскаго флота, бывшаго у него на ветре».

Когда императору Николаю I доложили об этом бое, он распорядился наградить Казарского орденом Святого Георгия 4-й степени, произвести в чин капитана 2 ранга и присвоить звание флигель-адъютанта. Такой же орден вместе с дворянским титулом получил поручик Прокофьев. Остальные офицеры были награждены орденами Святого Владимира 4-й степени с бантом, а нижние чины — знаками отличия Военного ордена. Весь личный состав брига получил пожизненные пенсии, а дворянские гербы офицеров украсились изображением пистолета над обращенным «рогами» вниз месяцем — символом поражения турецкого флота. На гербе Казарского, кроме того, был изображен бриг «Меркурий». Об этом свидетельствуют сохранившиеся документы:

«Правительствующему Сенату.

Предложение.

Господин генерал-адъютант Адлерберг от 6 сего июня сообщил мне, что 14 числа прошедшаго майя один фрегат и два брига Черноморскаго флота, крейсировавшаго у пролива Константинопольскаго, усмотрели в море неприятельский флот в числе шести линейных кораблей, двух фрегатов и восьми меньших судов и вследствие того устремились на присоединение с флотом нашим. Фрегату и одному бригу удалось избегнуть от преследования неприятеля, но другой бриг „Меркурий“, невзирая на все усилия экипажа, употребившаго даже и силу весел для ускорения хода, был настигнут двумя неприятельскими линейными кораблями, одним 110-пушечным под флагом капитана-паши и другим 72-пушечным под флагом адмиральским.