Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи

Постоянно идущие дожди были настолько обильны, что стали наносить вред войску. И вот в одну из ночей имам, бодрствуя, находился в своей палатке. Его товарищ Амир-хан спал рядом с ним. Имам вышел из палатки. Не было видно никого, кроме спящих, включая даже и выставленные дозоры. Имам был озабочен и скорбел о положении войск, страдающих от обилия дождей. Он тогда вспомнил предание о городе Газне. Вот это предание. [89]

«Есть поблизости от города Газны источник. Если бросить в него что-либо из нечистот или грязи, то тотчас изменяется погода. Становится холодно, поднимается сильный ветер, дождь и снег. И так продолжается до тех пор, пока не извлекут из источника эти нечистоты. Рассказывали, что когда султан Махмуд, да покроет его Аллах своим милосердием, хотел взять Газну, то при каждой его попытке жители Газны бросали в тот источник что-либо из нечистот. Поднималось целое смятение вследствие сильного ветра, холода и дождя. Махмуд возвращался со своими войсками как разбитый. И вот в одну из ночей он начал молиться и взывать к Аллаху. Он сказал: „О, Аллах, если мое намерение взять эту страну суть приобретение только здешнего мира, то отклони мои помыслы от этого и направь меня к добру, если же мое намерение взять эту страну суть воздаяние, награда и укрепление могущества ислама, то укажи мне путь к завоеванию этого города и дай покой сражающимся за веру на твоем пути“. Затем сделал земной поклон и спал преклоненным, а лицо его было на земле. И вот [во сне] пришел к нему пришедший и беседовал с ним, ясной речью говоря: „О сын Себук-тегина, если ты хочешь избавиться от этого [156] бедствия, то пошли охранять этот источник от нечистот. И если ты его охранишь, то твое старание будет вознаграждено, твои грехи — прощены, а твое дело — одобрено“. Он проснулся и послал охранять источник. Затем пошел на Газну и взял ее во мгновение ока». [90] Тогда имам склонился щекой на ладонь и поведал Аллаху всевышнему свои тайные помыслы. Он сказал: «О господи, поистине, мы видим тех приносящими зло, творящими пороки, несправедливыми и угнетателями. Если это так, то даруй же нам победу над ними и облегчи для нас наше дело. Если же ты не хочешь их унижения и оставления без помощи, то верни нас сохранными без позора и сожаления». И вдруг были прочтены над ним, — а он бодрствующий еще даже не успел задремать, — с левой стороны к правой слова всевышнего: «И сколько селений погубили мы в то время, когда они были злочестивыми». [91] Имам был обрадован. Он разбудил Амир-хана и рассказал ему об этом слышанном им чтении. Амир-хан истолковал это как [предсказание] завоевания и победы. Конец.

Явились остатки войск. Пушки и снаряжение были доставлены. Имам построил войска и назначил для каждого место битвы.

В один из дней выступили против них жители Хирига. Вслед за ними для помощи выступили их братья-отступники. Но они были прогнаны и обращены в бегство.

Однажды ночью со стороны Харачи спустилось около 600 человек русских. Они остановились на вершине горы напротив войск имама. Когда настало утро и войска имама увидели русских, то имам приказал выступить против них Войска двинулись к русским сомкнутыми рядами. Русские начали отходить обратно туда, откуда пришли. Тогда хаджи[157] Муса ал-Унцукулуви пошел с отрядом [в обход] и заставил их вернуться обратно. Русские были биты и начали отступать, а войска имама уже брали верх над ними. Имам смотрел на них в подзорную трубу. Вдруг облако на короткое время скрыло войска от взора имама, и в это как раз время началось отступление войск имама. Но прошло облако и имам увидел войска в таком же положении, как они были до наступления русских и отступления его войск. Русские были перебиты до последнего. Из них не спасся никто, кроме одного солдата, вплавь перебравшегося через реку. Говорят, что он также был убит. На второй день русские выступили против Гальбаца, наиба Каляляля. Они были в селении Харачи. С ними сражались, били их жестоким боем и прогнали позорнейшим образом. Затем войска имама повели битву против тех, кто находился в этом селении. Они его взяли. Те, кто боялся за себя и свое имущество, убежали со своими семьями и имуществом в крепость и смешались там с солдатами. Тогда разожгли битву против крепости некоторые люди. Они бросились в крепость. Но находившиеся там дали им отпор из своих укреплений. Бросившиеся на крепость отступили.

Народ с некоторыми наибами отклонился было от битвы, но имам встретил их с выговорами и угрозами, а он находился вблизи крепости, и они вернулись вновь к битве и сражались. Когда усилилась против врагов битва и осада и стал многочисленным среди них урон, они сдались и вышли на суд имама во главе с Кибидом Хаджиявом ал-Унцукулуви.

Имам забрал то, что находилось в крепости из пороха, снарядов и пушек, разделил на пять частей солдат и прочих людей и распределил их, [как было установлено]. Начальник их был сохранен. В крепости находилось множество больших бревен. Их свезли [158] туда, по приказу русских, жители Ансаля и Гимр для постройки крепости в Цатанахе. Бревна были сожжены. Пали смертью праведных в этом сражении около 120 человек и было ранено около 1520 человек.

Глава о взятии крепостей Балагин, Моксох, Цатанах, Агалич и Хоцатль

Когда было завершено покорение и подчинение Ансаля, а это был тот третий раз, о котором предсказывал его жителям павший смертью праведника Гази Мухаммед, да будет свята его душа, о чем было сказано выше, то войска имама выступили против крепости Балагин.

Находившиеся в крепости сражались немного, а затем скоро сдались. Имам преклонил голову перед Аллахом в благодарность [за победу]. Находившееся в крепости снаряжение было забрано. Начальник их был сохранен, а остальных распределили [положенным порядком]. Затем отправились в крепость Моксох и завершили ее дело таким же образом. Затем пошли в Цатанах. Русские до этого строили там большую крепость, но им так и не удалось завершить эту постройку.

Завязалась сильная битва. Сражались и те, кто был в крепости, и те, кто находился в соседних с крепостью домах. Они не сдавались, пока их не взяли силой, поведя сильную атаку на них и на места расположения их пушек. Они были перебиты от первого до последнего, не осталось ни одного. Крепость сожгли.

Низамом имама было установлено, что если кого брали силой и победой над ним, то не оставляли в живых ни начальника, ни подчиненного. Если же кто сдавался добровольно, повинуясь [имаму], то их оставляли в живых. [159]

Рассказывают, что в Цатахане тогда находился один «мужлан», пришедший для наблюдения за крепостями. Когда осажденные задумали сдаться, то он им заявил: «По закону царя нельзя отдавать эти великие вещи без боя». Он был убит и осажденные перебиты. Там нашли большой погреб, наполненный порохом и ружьями, и склады, наполненные ячменем, который собрали и хранили там русские для снабжения рабочих при постройке крепостей в Анди и Ботлихе и для содержания гарнизонов этих крепостей.

Имам прославил и возблагодарил всевышнего Аллаха за то, что он даровал ему это снаряжение. Патроны распределили среди войск, а остальное снаряжение было увезено про запас для последующих битв и бедствий.

Рассказывают, что когда имам послал в Цитин сказать, чтобы жители отделились от неверных и сражались против них: «Если повинуетесь мне [то будет хорошо], если же нет, то приготовляйтесь для битвы и сражения со мной», то они, т. е. жители Цитина и русские, смирились и вернули обратно в Цитин то, что было у каждого [спрятано] в разных краях — женщин, детей и имущество. Затем укрепили Цитин со всех сторон завалами и преградами для битвы с посторонними. Так было, пока не пришел имам. И хвала Аллаху, владетелю щедрот. Конец.

Затем имам со своим победоносным войском остановился в Танусе. Отсюда он послал войска к укреплениям в Агалич и Хоцатль. Что касается [защитников] крепости Агалич, то они постреляли из пушек для того, чтобы говорили, что они сражались, и сдались. Защитники же крепости Хоцатль сражались до тех пор, пока их пушка не была разрушена снарядами пушки имама, только тогда они сдались. Солдаты и снаряжение были разделены на 5 частей и распределены [по положенному порядку]. [160] Цена солдат упала настолько низко, что их даже не покупали за 10 шахов человека.