Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

“У Вас мозги набекрень. Очевидно, Вы такой же как они”. Сказав так, преподаватель пошёл писать на него донос». Талантливого студента Льва Гумилёва выгнали из университета и арестовали.

Но, как пишет Л.П.Карельская  «Тогдашний ректор Ленинградского университета Михаил Семёнович Лазуркин сказал: “Я не дам искалечить жизнь мальчику” — и восстановил Гумилёва».

Понятно, что возмущённые «киргизы» Бернштамы умеют бороться упорно и изобретательно, поэтому — «В 1938 г. ректора и Гумилёва посадили в тюрьму, где М. С. Лазуркин погиб».

 А Лев Николаевич Гумилёв продолжил думать об истории в камере «Крестов». — И где в этом случае вина Сталина? Кто создал в стране атмосферу и систему доносов и боролся с «евразийской» идеей? Так, бесспорным является то, что эта система была создана захватчиками России ещё в самом начале 1918 года первым  чекистом Моисеем Урицким и главными идеологами Лейбой Бронштейном (Троцким) и Ульяновым-Бланком (Лениным).

В июне 1936 года был опубликован текст новой Конституции СССР, которая просуществовала до 1989 года. В 1936 г. на 8 съезде Советов СССР Молотов произнёс: «Наши братские чувства к еврейскому народу определяются тем, что он породил гениального творца идей коммунистического освобождения человечества..., и в нашей стране — выдвинул и выдвигает всё новых и новых замечательных, талантливейших руководителей и организаторов во всех отраслях строительства и защиты дела социализма».

Эти тёплые слова Молотова, пожалуй, были тёплой примочкой перед жёстким бритьём. Сталин с тревогой наблюдал за событиями в Германии и стал готовиться к войне. В августе 1936 президиум ЦИК СССР постановил:

«Впервые в истории еврейского народа осуществилось его горячее желание о создании своей родины, о создании своей национальной государственности». Задачу поставили переселенческому отделу НКВД — силовым методом переселить в Биробиджан из городов 150 тысяч евреев. (В 1939 г. — перепись в Биробиджане выявила 108 тысяч общего населения).

Процессы по ликвидации всей оппозиции начались с августа 1936 г. На всём фоне ликвидации оппозиции стоит выделить секретное письмо Н.И.Бухарина Сталину — «Я настолько вырос из детских пелёнок, что понимаю, что большие планы, большие идеи и большие интересы перекрывают всё, и было бы мелочным ставить вопрос о собственной персоне наряду с всемирно-историческими задачами, лежащими прежде всего на твоих плечах».

21 августа 1936 г. была напечатана статья бывшего главного оппозиционера Раковского, в которой он категорично заявлял, что Зиновьеву, Каменеву, Евдокимову, Смирнову и т. д. — «Не должно быть никакой пощады!». Пропагандистский ход был «замечательным» — перед народом эти слова произнёс не Сталин, а глава оппозиции, который в курсе всего… — А Сталин лишь прислушался к совету…

И началось… полились реки крови. Молотов объяснял: не с пропагандистской целью, а уже перед смертью — «…террор, который был проведён в конце 30-х годов, он был необходим», чтобы «обеспечить надёжное положение во время войны и после войны…».

С одной стороны, — это объяснение Молотова выглядит не очень убедительно, как оправдательное. А с другой стороны, — когда сегодня клянут Сталина и обвиняют его в том, что он до войны уничтожил большую часть старого «революционного» генералитета захватчиков и поэтому было такое тяжёлое для СССР начало войны с многомиллионными потерями, и при этом в первую очередь озвучивают фамилию кровавейшего фашиста Тухачевского, то эти критики не осложняют себя вопросами — какое отношение имел тот же Тухачевский к сталинской оппозиции?

И, во-вторых, — если «славный» Тухачевский драпал 400 километров от слабых поляков и оставил в плену 130 тысяч своих бойцов, то какова вероятность, что он выиграл бы с мощнейшей армией Гитлера?.. Утверждая, что до репрессий, в СССР были исключительно честные и талантливые генералы, критики забывают не только Тухачевского, но и других бывших подчинённых Л. Бронштейна.

Например, забывают генерала Генриха Самуиловича Юшкова, который был на Дальнем Востоке известным кровавым палачом над советскими гражданами и своими солдатами, но когда начались боевые действия на Дальнем Востоке, то этот советский генерал в 1936 г. бросил свою армию и перебежал к китайцам, а потом к японцам, и помогал японцам во Второй мировой войне, в конце которой стремился сдаться американцам, но японцы это стремление не поняли и его расстреляли.

После этого случая Сталин с 1936 г. думал о надвигающейся войне, смотрел на бывших подчинённых Л. Бронштейна и размышлял — этот предаст или не предаст, сбежит или нет? Что о нём говорят, есть ли какие подозрения?

Еврейские секции при ЦК ВКП (б) были закрыты ещё в 1930 г., но их лидеры были казнены в 1936–1937 гг. — Диманштейн, Кипер, Литваков, Ицхок, Сударский, Чемериский.

В этот период в лагерях были расстреляны многие православные священники, в их числе был расстрелян и Павел Флоренский в Соловецком лагере 12 декабря 1937 г.

В 1937 г. Сталин по примеру Гитлера фактически упразднил профсоюзы.

Пострадали дети Л. Бронштейна — в 1937 г. погиб в ссылке его сын Сергей Седов, а старший сын — Лев в 1938 г. был убит в Париже.

Бронштейн в 1937 г. вместе со своими помощниками — Альбертом Гольдманом, Яно Френкелем и др. создал комиссию по расследованию судебных процессов в России.

Если в 1933 г. в СССР синагоги закрывали, то теперь их не только опять закрывали, но до 1938 г. репрессировали их служителей. Были закрыты школы на еврейском языке.

«практически все еврейские высшие и средние учебные заведения в СССР были закрыты в 1937–38» — пишет КЕЭ (С). Руководители многих этих вузов были расстреляны или сосланы. Такие же репрессии происходили на Украине и в Белоруссии. Главный редактор журнала «Корни» Семён Августевич в своей статье («МЕГ» № 35–36, 2004 г.) посвящённой еврейскому писателю Моисею Тейфу написал:

«В те годы Белоруссия была страной развитого идиша. Идиш гордо красовался на республиканском гербе, на идише выходили молодёжные и взрослые газеты и журналы. Молодые еврейские литераторы радостно объединялись в творческие союзы. Но постепенно еврейская литература, еврейская культура начинают сворачиваться. Молодежь, в том числе и Тейф, протестуют… Тейфа арестовывают в апреле 1938 г… Обвинение — участие в «шпионской еврейской националистической организации»… Однако весной 1941 года он выходит на свободу».

В январе 1937 года начался ещё один процесс по делу «троцкистского параллельного центра», где под удар попали соратники и недавние подпольщики Троцкого — Муралов (к которому ездил из Барнаула Раковский) Пятаков, Радек, Дробнис и др.

На судебном процессе Дробнис заявил, что Раковский по-прежнему причастен к антисоветской деятельности, связан с по-прежнему с Троцким. Раковского арестовали. Это была месть оппозиции Раковскому, его «подставили». Он ничего нового не сказал в течении 8 месяцев. Если бы он что-то знал, то в безнадёжной обстановке за этот период уж точно что-то сказал бы. Только спустя 8 месяцев Раковский сказал о «грехах» давно минувших дней — «разоблачив связь Троцкого с «Интеллидженс-Сервис» (разведка Англии) ещё в 1927 году, и свою собственную деятельность в пользу «И.-С.» — «Я был завербован в «И.-С.» в конце 1924 года (когда был послом в Англии)» — признался Раковский.

Правда это или нет — могут подтвердить только засекреченные английские архивы разведки.

У современных идеологов есть только одно объяснение — все сталинские процессы «дутые», все признания — это ложные самообвинения в результате пыток. Но многие судебные процессы над оппозиционерами были открытые, и на них присутствовали вполне разумные люди способные разобраться в сложных вопросах. Например, присутствующий на процессе «Пятакова — Радека» член английского парламента писал в Англию о процессе —

«Все присутствующие на процессе иностранные корреспонденты, за исключением, конечно, японских и германских, отмечают большое впечатление, произведённое весомостью доказательств и искренностью признаний» (С). Теперь «почему-то» не вспоминают дело Мрачковского — руководителя подпольной типографии Бронштейна в СССР.