Эпоха Куликовской битвы

Для священника поминать князя в церкви первым — значит не признавать над этим князем никакой светской власти. То есть Киприан не признавал над Дмитрием Ивановичем власти ордынского хана. Киприан и позже никогда не молился о мусульманских царях. В сочетании с тем, что Киприан стал первым митрополитом всея Руси без санкции хана Орды, эти действия представляют из себя четкую политическую программу.

Утром 12 февраля 1378 года умер митрополит Алексий. Митяя он так и не благословил, но под давлением князя и бояр «умолен был и принужен» и перестал против него возражать. Однако были распущены слухи, что Алексий, умирая, благословил Митяя. Киприан этому не верил: «А что клевещут на митрополита, брата нашего, что он благословил его на те вся дела, то есть ложь».

Князь Дмитрий Иванович, видимо, еще колебался в выборе — он уговаривал Сергия Радонежского «восприяти архиерейства сан». Но тот опять отказался. И князь решился: «по великого князя слову» Михаил-Митяй «на двор митрополичий взошел» и стал там жить, не имея на то никакого права.

Возможно, митрополит Алексий, сам того не желая, воспитал в князе Дмитрии Ивановиче пренебрежительное отношение к церковным святыням. Для обычного светского человека и даже для князя общение с высшими церковными иерархами было делом нечастым и потому торжественным, вызывающим «дрожь в коленках». Митрополит всея Руси был для них почти небожителем. Князь же Дмитрий с детства чуть ли не ежедневно общался с митрополитом Алексием по государственным светским вопросам. Поэтому для московского князя стало обыденностью то, что для других было окружено ореолом святости.

Самоуправство Дмитрия Ивановича и его ставленника вызвало общественное негодование в Москве против Митяя: «был на нем зазор от всех человек, и многие негодовали о сем». Видимо, и Сергий не скрывал, что не признает самозваного митрополита. В ответ Митяй «начал на святого вооружаться». Князь полностью находился под влиянием своего духовника. Сергию и его обители грозила опала.

ВОЙНА В ВЕРХНЕМ ПОВОЛЖЬЕ

С 1375 года Нижегородское княжество стало ежегодно подвергаться набегам татар Мамаевой Орды. Походы эти были местью — за убийство в Нижнем Новгороде послов и за то, что Дмитрий Константинович, вместе с другими князьями, ходил походом на Тверь. Нижегородские войска предпринимали активные ответные действия. Таким образом, с 1375 года в верхнем Поволжье велась почти непрерывная война. В ее рамках зимой 1376–1377 года был совершен поход нижегородских и московских сил на подчинявшийся в это время Мамаю Булгар.

Как пишут летописи, «тoй же зимой князь великий Дмитрий Иванович послал князя Дмитрия Михайловича Волынского ратью на безбожных Болгар, а князь Дмитрий Константинович Суздальский послал сына своего князя Василия и другого сына своего князя Ивана, а с ним бояр и воевод и многих воинов, и пришли они к Болгарам в великое говение, месяца марта в 16 день, в понедельник на вербной неделе. Поганые же бесерменове (так на Руси называли мусульман. — Прим. авт.) вышли из града, против них, стали на бой и начали стрелять, а иные с града гром пущаху, стращая нашу рать, а другие самострельные стрелы пущаху, а иные выехали на верблюдах, кони наши полошающе. Наши же никак же устрашились грозы их, но крепко против стояли в бою и устремились единодушно и поскакали на них; они же, окаянные, побежали в град свой, а наши следом, бьючи, и убили их бесермен числом 70…»

Получается, что город Булгар уже весной 1377 года был вооружен пушками, которые «с града гром пущаху». Это первое упоминание о применении пушек в Восточной Европе. Но оружие это имело лишь психологический эффект. Видимо, русские воины уже были знакомы с действием пушек, и поэтому не испугались их грохота. Похоже, больше пушек помешали русским верблюды. Видимо, от незнакомого им крика и запаха этих животных кони русских дружинников начали беспокоиться. Но, после взаимной перестрелки булгарские воины обратились в бегство, а русские устремились за ними и убили семьдесят мусульман.

Этого оказалось достаточно для того, чтобы сломить волю булгарских правителей. Видимо, булгарские князья сочли, что все равно не смогут удержать город, если русская армия сейчас приступит к осаде. Как сообщает Троицкая летопись: «И выехали из города князья болгарские Асан и Махмат Султан, и били челом князю великому и другому 2000 рублев, а воеводам и ратям 3000 рублев». По сведениям других летописей, князья московский, нижегородский и сама рать получили в равных долях — по 1000 рублей. После чего князья подписали с Булгаром мир на выгодных условиях и возвратились домой. А в Булгаре был посажен русскими князьями даруга — чиновник, собирающий таможенные пошлины.

К 1377 году основными претендентами на власть в Орде были Мамай, контролирующий почти все территории западнее Волги, и Урус-хан, контролирующий восточную часть Золотой Орды — Синюю Орду. Интересно, что в переводе с тюркского Урус-хан — это «русский хан».

Летом же 1377 года «перебежал из Синей орды за Волгу некий царевич, именем Арапша, и восхотел идти ратью к Новгороду к Нижнему».

Арапша — это ордынский хан Арабшах. 1375 годом датируются монеты Арабшаха, отчеканенные в Сарае. В 1377 году Арабшах был изгнан из Сарая Урус-ханом и перекочевал в Наровчат. Таким образом, восточный претендент на ханский престол, Урус-хан, на которого, возможно, сделали ставку князья Дмитрий Константинович и Дмитрий Иванович, в этом же году захватил столицу Золотой Орды.

Вероятно, эти действия русских князей и «Русского хана» были как-то согласованы. Дмитрий Константинович Нижегородский неоднократно бывал в Сарае. Наверняка он имел там немало осведомителей и доброхотов.

Так или иначе, но Нижегородский и Московский князья начинают совместные действия и против прежнего врага Урус-хана — Арапши.

Князь Дмитрий Константинович, узнав о появлении Арапши в мордовских землях, послал весть своему зятю — великому князю московскому. «Князь же великий Дмитрий (Иванович) собрал воинов многих и пришел ратью к Новгороду к Нижнему в силе тяжкой, и не было вести про царевича Арапшу и возвратился на Москву, а послал на них воевод своих, а с ними рать Владимирскую, Переяславскую, Юрьевскую, Муромскую, Ярославскую; а князь Дмитрий Суздальский послал сына своего князя Ивана, да князя Семена Михайловича, а с ними воевод и воинов многих… И пришли они за реку Пьяну, и пришла к ним весть, что царевич Арапша на Волчьей воде».

Получив известие, что враг далеко, русские войска «расслабились». Не выставив охранения, принялись охотиться и пьянствовать, и оказались совершенно не готовы к неожиданной атаке татар. Это общеизвестная история. На Пьяне русские войска потерпели сокрушительное поражение от внезапно напавших татар Мамаевой Орды, которых привели мордовские князья. В битве погиб и князь Иван, сын Дмитрия Константиновича см. Приложение 9 — Битва на Пьяне).

Можно предположить, что с помощью Мамаевых татар мордовские князья попытались избавить свои земли от новоявленного хана Арапши. Но тот бежал и от многочисленной русской армии, и от Мамаевых татар. А пришедшие в мордовский край изгонять Араб-шаха мамаевы татары внезапно напали на армию нижегородцев и москвичей, а затем еще и обрушились на ставший после разгрома русской армии беззащитным Нижний Новгород.

Мамаю необходимо было наказать инициаторов антиордынского союза — московского и нижегородского князей. Кроме того, не забылось еще убийство Мамаевых послов. Возможно, что разорение Нижнего Новгорода было еще и местью за зимний поход на Булгар и за поддержку заволжского Урус-хана.

Разгромив русскую армию на реке Пьяне, Мамаевы татары «сами пришли к Новгороду к Нижнему изгоном без вести. У князя же Дмитрия Константиновича не было силы встать против них на бой, и он побежал в Суздаль, а люди горожане новогородские бежали в судах по Волге к Городцу. Татарове же приидоша к Новгороду к Нижнему месяца августа в 5 день» и перебив тех жителей, что еще оставались в городе, весь город сожгли.