Россия - Украина. Дороги истории

Это было последнее более или менее спокойное великое княжение в Киеве. Киев явно терял прежнее свое величие. Заметим, однако, что сын Ростислава Святослав княжил в Новгороде, и новгородцы незадолго перед кончиной Ростислава целовали ему крест в верности его сыну. После смерти великого князя киевский стол занял по приглашению князей племянник Ростислава Мстислав. Совершив удачный поход вместе с другими князьями против половцев, Мстислав неожиданно восстановил против себя многих князей. Тем временем Святослав, сын Ростислава был изгнан из Новгорода и стал искать нашел защиту у Андрея Боголюбского, но тому не удалось заставить Новгород согласиться на Святослава. После этого Мстислав послал в Новгород своего сына Романа, а тот, рьяно взявшись за дело, разорил города новгородских противников. Между прочим, Роман был отцом Даниила Галицкого, князя, так много сделавшего для возвышения Галицко-Волынского княжества. Ситуацией в Киеве и в Новгороде воспользовался Андрей Боголюбский в борьбе за киевский стол. Но в этом месте мы прервем повествование и дадим краткую историческую справку об этом князе в силу особой его роли в киевских делах и в отношениях между Киевом и северо-восточными княжествами.

Андрей Боголюбский.

Князь Андрей почти до 40-летнего возраста в Киеве не бывал, родился он в селе Боголюбово, его детство и молодость прошли в суровом суздальском крае. Обладая самовластным характером, Андрей после смерти отца укрепился в Ростове, Суздале и Владимире, строя новые города, церкви и монастыри. После первого вокняжения Юрия Долгорукого в Киеве, Андрей впервые попал в стольный град. Но он, не разделяя отцовской любви к Киеву, стремился в свой родной суздальский край. И не только по причине любви к малой Родине. После того как Юрий Долгорукий вторично оказался на киевском столе, Андрей был посажен в Вышгород, откуда он, не спросясь у отца, ушел на суздальский север, прихватив с собой икону Божьей Матери, известной как Владимирская. Причина нелюбви к Киеву была иной: Никоновская летопись так объясняет тягу Андрея к северу: « … смущался князь Андрей, видя нестроение своей братии, племянников и всех сродников своих, вечно они в мятеже и волнении, добиваясь великого княжества киевского, ни у кого из них мира нет, и оттого все княжения запустели, а со стороны степи все половцы выпленили; скорбел об этом много князь Андрей в тайне своего сердца, и, не сказавшись отцу, решился уйти к себе в Ростов и Суздаль, – там-де поспокойнее».

Итак, Андрей Боголюбский, оспаривая права Мстислава на киевский стол, а также, не желая уступать Мстиславу в новгородских делах, решил, что пора действовать. Зимой 1169 года ростовские, суздальские и владимирские полки под водительством Андреева сына и при поддержке одиннадцати других князей, в том числе смоленских и черниговских, вошли в Киев и разграбили его так, как никто и никогда ранее. Впервые матерь русских городов подверглась такому варварскому нападению со стороны своих. Летописи сохранили для потомков свидетельства варварства объединенных дружин князя Андрея: «…не было помилования никому и ниоткуда; церкви горели, христиан убивали,… жен вели в плен, разлучая от мужей,… из церквей побрали иконы, книги, ризы, колокола, … и были в Киеве у всех людей стон и скорбь неутешная и слезы непрестанные…».

После киевского разгрома произошло чрезвычайное для Руси событие. Князь Андрей, став великим киевским князем, не пожелал сесть на стол отца и деда, а остался в Суздале. В Киеве стал княжить «по доверенности» Андрея его родной брат Глеб. Но те, кто склонен представлять разграбление Киева как недружественный акт князя Андрея по отношению к Украине, глубоко ошибаются, поскольку чуть позже такая же участь чуть не постигла древний Новгород. Но новгородцы оказались предусмотрительней. Наконец, стоит напомнить, что отношения между Киевом и Суздалем были ничуть не хуже чем между старым Суздалем и его пригородом Владимиром, превратившимся стараниями Андрея Боголюбского в прекрасный каменный город. В отличие от обычных княжеских усобиц здесь враждовали сами жители, для суздальцев Владимир был младшим городом, а для набирающих силу владимирцев Суздаль становился старым городом.

После смерти Глеба Андрей отдал Киевскую землю смоленским племянникам Ростиславичам. Сам Андрей, не желая ни с кем делить власть в своем уделе, прогнал всех своих братьев и племянников, ставши настоящим самодержцем в своей земле. Такую же политику он повел и по отношению к своим племянникам, сидящим в киевской земле. При первой же размолвке с Ростиславичами, Андрей прислал им грозный приказ «выметаться» из Киева. Племянники резко ответили ему, укоряя в том, что они относились к нему как к родному отцу, а он считает их подручными людьми. Суть политики Андрея заключалась в том, что суздальский князь впервые отделил «старшинство от места», впервые, став великим князем, не покинул младшего места по иерархии древней Руси.

Дальнейшая судьба князя Андрея и его политики была печальна. Будучи сложной, умной и противоречивой личностью, он, наряду с победными предприятиями, совершал неоправданные ошибки. Одержав громкую победу в Киеве, его дружины были буквально разгромлены немногочисленным новгородским войском. Разогнав отцовских бояр и окружив себя новой дворней, он стал жертвой их же заговора. Историк В.О. Ключевский пишет: «…образ его действий возбуждает вопрос, руководствовался ли он достаточно обдуманными началами ответственного самодержавия или только инстинктами самодурства. В лице князя Андрея великоросс впервые выступал на историческую сцену, и это выступление нельзя признать удачным». Как первый носитель самодержавной идеи он опередил свое время, и после его смерти все вернулось на свои места. Во время своего правления он создал совершенную администрацию, которой управлял единолично. Но, сразу же после его убийства в княжестве вспыхнули беспорядки и его администрация, созданная «под себя», перестала существовать. (печальная и многозначительная закономерность в дальнейшей истории Руси, где правил не закон, а личность). Более того, в суздальском княжестве развернулась настоящая война за власть между братьями Андрея и племянниками, которая закончилась раздроблением единого княжества на удельные. С этого времени в ростово-суздальском княжестве чужие князья уже не приходили.

Русичи и половцы.

Итак, практически весь XII век Киевскую Русь раздирали междоусобные войны, какая-то непрекращающаяся гражданская война, в которой заключались временные союзы не только между русичами, но и между русичами и половцами. Но не следует думать, что князья были какими-то недоумками, в их действиях четко прослеживался экономический интерес. Дело в том, что конечной целью нападений был увод в свою вотчину пленных – низшее сословие, способное создавать материальные ценности, и скот. Чем больше рабочих рук в княжестве, тем больше дани, тем больше дружины, тем значительней князь. В этом русские князья ничем не отличались от половцев.

Здесь опять же стоит проследить роль половцев в русских делах. Это не должно показаться уходом от нашей основной темы, поскольку, как это будет видно из дальнейшего, влияние Степи на взаимоотношения князей было огромным. Надо сказать, что на огромных просторах Руси так или иначе сосуществовали славянские и иные племена и народности. Летописи неоднократно упоминают о печенегах, берендеях, торчинах и иных племенах или этнических группах. Среди них были содружественные Киеву племена (берендеи, торчины, черные клобуки), были и враждебные (печенеги, половцы). На северо-западе, севере и северо-востоке издавна проживали финские племена: чудь прибалтийская, весь белозерская, меря ростовская, мурома, входившие в тесное соприкосновение со славянскими племенами. Но если взаимоотношения с финскими племенами складывались относительно миролюбиво, то соседство со степными племенами доставляли русским княжествам сильнейшее беспокойство. Во времена Святого Владимира владения князя кончались укрепленными сооружениями на расстоянии одного-двух дней конных переходов от Киева. Начало XI века проходило под сильнейшим натиском печенегов, однако князь Ярослав Мудрый во время своего правления сумел противостоять этим воинственным племенам и обезопасить границы княжества со стороны Степи.