Капитан Кук. История географических открытий...

Только два сколько-нибудь примечательных события произошли в первые пять месяцев его службы на «Игле»: через месяц, после того как он вступил в должность, он стал помощником штурмана — важное свидетельство того, что его штурманское мастерство, искусство судовождения и надежность были оценены. Вскоре после этого капитан «Игла», добродушный джентльмен, предпочитавший защищенность и спокойствие Портсмутской гавани зимним штормам Ла-Манша, был освобожден от командования и заменен капитаном Хью Паллисером (в дальнейшем получившим титул лорда).

Паллисер, что он в дальнейшем доказал, был человеком необыкновенным. Блестящий моряк и тактик морского боя, пользовавшийся уважением своих начальников, впоследствии стал губернатором Ньюфаундленда и лордом Адмиралтейства. Несмотря на это, он мог бы оказаться в наши дни полностью забытым, поскольку его роль в истории едва различима в тени славы Кука, если бы не тот важный факт, что именно Паллисер первым распознал в Куке человека великой судьбы. Должно быть, капитан был человеком необыкновенной проницательности.

Кук оставался на «Игле» с лета 1755-го до осени 1757 года. Семилетняя война началась в 1756 году, но ее официальное объявление только узаконило уже существующее положение вещей. Кроме случавшихся время от времени ремонтов — чуть ли не больше ущерба, чем французы, английским военным кораблям причиняла погода в Ла-Манше и в Бискайском заливе, — «Игл» почти все время участвовал в блокаде побережья Франции. Это было по большей части скучное и однообразное существование, оживленное лишь — в первый и последний раз — более или менее значительным морским сражением, в котором Кук был вынужден принять участие. В конце мая 1757 года они вступили в бой недалеко от острова Уэссан с большим французским судном водоизмещением 1500 тонн и с пятьюдесятью пушками; это был торговый корабль Ост-Индской компании под названием «Герцог Аквитанский». Французский корабль в бою на отходе, продлившемся сорок минут, получил повреждения и был взят в плен, но сам «Игл» пострадал так сильно, что вынужден был вернуться в Англию для ремонта.

Значение этого периода жизни Кука заключается не в участии в случайных столкновениях с неприятелем, а в том, что именно тогда он совершенствовал и отрабатывал свое мастерство — это совершенно особенное искусство, которое так хорошо послужило ему в последующие годы. Он тогда еще не был картографом, годы картографической работы и съемок были еще впереди, но он углубил свои знания кораблей и моря. Именно поэтому он всего за два года из матроса стал помощником штурмана, боцманом и, наконец, капитаном, человеком, которому поручено управление кораблем и старшими офицерами на корабле. В то же время он продолжал совершенствовать свои знания штурманского дела и математики (а следовательно, и астрономии), и поскольку он был уже вполне квалифицированным специалистом еще до того, как поступил в военно-морской флот, уровень, которого он теперь достиг, должно быть, был исключительно высок.

Овладение этими предметами стало, разумеется, важнейшей опорой в те годы, которые ему предстояло провести в Тихом океане, — без этого он не смог бы пойти в плавание, а Адмиралтейство, без сомнения, никогда бы его не выбрало. Но не менее важным для будущего была его подготовленность к флотской жизни, которая сильно отличалась от образа жизни на «угольщике». Здесь, на флоте, каждый был специалистом, обученным рассчитывать на себя и на других, человеком, в чьем сознании прочно и навсегда запечатлелось, что он является живым звеном в цепи, и самым непростительным прегрешением в тяжелые времена — а Кук и его команда испытали эти тяжелые времена гораздо в большей степени в Тихом океане, чем когда-либо в Атлантике, — было не выдержать и разорвать эту цепь.

Много и совершенно справедливо говорилось о жесткости военно-морской дисциплины в то время, при этом подчеркивалось, что только железная рука может создать высококвалифицированную команду. Лишь плохие команды, с плохими офицерами, требуют подобной грубой дисциплины, в то время как хорошие команды, с хорошими офицерами, нуждаются лишь в дисциплине, идущей изнутри; ясно, что именно такую команду имел в виду Кук.

27 октября 1757 года Кук в качестве капитана вступил на «Пемброук» — шестидесятичетырехпушечное военное судно. Это был его двадцать девятый день рождения. Почти всю зиму это судно вело блокаду в Бискайском заливе. В феврале 1758 года они отправились в Канаду.

Война на Американском континенте для англичан принимала плохой оборот. Армия генерала Бреддока была обращена в бегство французами и индейцами. Считалось необходимым и наиболее важным уменьшить натиск на британские колониальные силы на теперешнем восточном побережье Соединенных Штатов Америки, совершив нападение на французов на севере, с угрозой их главному центру в Квебеке.

Не существует данных о том, что Кук принимал активное участие в этой операции, которая состояла в захвате мощной крепости Луисбург, охранявшей вход в реку Св.Лаврентия. Эта крепость пала под натиском войск генерала Вулфа, который впоследствии погиб при взятии Квебека. Но в Квебекской кампании у Кука была своя роль, быть может не самая главная, но очень важная для успеха всей операции.

Это произошло месяцев через десять после падения Луисбурга: армия Вулфа, хотя и одержала победу, была сильно измотана и ожидала пополнения из Англии, военно-морские силы были довольны представившейся возможностью отремонтировать свои корабли в Галифаксе в течение зимы. Но к маю 1759 года авангард британских сил вошел в реку Св.Лаврентия и приблизился на расстояние нескольких миль к Квебеку.

Здесь они столкнулись с большими, но ожидаемыми трудностями. Навигация по реке до этого пункта стала в некоторой степени затруднительной. С этой точки нормальный проход по глубокой воде проходил вдоль северного берега, затем переходил через всю реку на юг и приближался к бассейну самого Квебека. Этот участок получил название Преодоление, и с точки зрения навигационного риска мало существует равных ему в мире: это почти незаметный и крайне коварный лабиринт скал и мелких препятствий, перемещающихся песчаных отмелей — кошмар для лоцмана, если такового можно найти здесь. То есть проход через Преодоление не обозначен буями.

В мае 1759 года он не был обозначен, раньше там стояли буи, но французы, что вполне понятно, их убрали. На долю Кука и капитанов других кораблей выпало снова нанести на карту и отметить буями этот проход, что было трудным и опасным делом, длящимся не одну неделю. Задача усложнялась тем, что англичане должны были работать под градом французских снарядов, и всю работу приходилось выполнять ночью, а у французов появилась приводящая в ярость привычка отплывать от своего берега на лодках в темноте и ломать буи, которые снова приходилось ставить на следующий день, после того как поступал новый сигнал об этом.

К июню все было готово, и в том же месяце вся британская армада из более чем двух сотен кораблей благополучно совершила «преодоление» без единой потери. Излишне говорить, что большая часть заслуг принадлежала Куку: в официальных донесениях он теперь именовался Главным геодезистом. В качестве примера того уважения, которым он пользовался, можно упомянуть, что Вулф консультировался у него по поводу размещения кораблей перед Квебеком — генерал искал совета у человека, который даже не был офицером. Но Вулф, без сомнения, всегда узнавал эксперта с первого взгляда.

После осады и взятия Квебека — Кук в этом не принимал непосредственного участия — большинство военных кораблей были отправлены домой для ремонта, в том числе и «Пемброук». Но Куку пришлось ждать еще три года, прежде чем он снова увидел Англию, потому что он был переведен на «Нортумберленд» — флагманский корабль главнокомандующего лорда Колвилла — своего рода свидетельство того, что он отныне считался самым опытным капитаном флота.

Следующие три года по личному требованию адмирала Колвилла Кук продолжал наносить на карту реку Св.Лаврентия, а затем побережье Ньюфаундленда. То, что он преуспел в выполнении этой задачи, ясно по трем фактам. В январе 1761 года лорд Колвилл приказал «выплатить капитану «Нортумберленда» пятьдесят фунтов, учитывая его неустанное усердие в освоении лоцманского мастерства на реке Св.Лаврентия». На следующий год адмирал Колвилл отослал карты Кука в Адмиралтейство, настаивая на их публикации, и добавил при этом: «Зная по опыту одаренность мистера Кука и его способности, я считаю его достаточно квалифицированным для работы, которую он выполнил, и для крупнейших предприятий того же рода» — на удивление пророческое мнение. Наконец карты Кука появились в Северо-Американской лоции 1775 года и оставались стандартом для мореплавателей в тех водах более ста лет.