Такой жизнью можно гордиться (СИ)

И надо же такому случиться, что Василий Межов простыл и стал кашлять. Возможно после марш-броска его сильно продуло или воды холодной хлебнул. Кашель продолжался около недели, но не проходил, а все больше усиливался. Перетерпеть, переждать не удалось. В медсанчасти сказали, что придется полежать в госпитале, так как простуда обернулась острой формой воспаления легких.

В госпитале пролежал почти месяц. Потом выписали, но с условием, что долечиваться будет по месту жительства. - А как же с учебой в училище? - спросил расстроено врача.

- А никак, - ответил тот. - Вас отчислят, потому как проходить курс обучения в таком болезненном состоянии за оставшиеся несколько месяцев просто невозможно. Болезнь может повториться, а этого допустить нельзя. Сами должны понимать.

- Отчислили. Пришлось возвращаться домой, чтобы вновь встать на учет в военкомате и долечиваться в домашних условиях. Настроение сверхпаршивое. - Надо же, в летнем месяце и заболел воспалением легких?! Позор-то какой!? Но в чем он-то виноват? Это же решение врачей и руководства училища? Если бы подготовка длилась как в мирное время - два года, а не шесть месяцев, то конечно его не отчислили и он, вылечившись, продолжил учебу и наверстал упущенное. Это он сам себя успокаивал, но легче от этого не становилось.

Родители, конечно, были рады-радёшеньки его хоть и временному, но возвращению домой. Не многословный отец сказал, что недельки за три, а может чуть больше, они с матерью в домашних условиях, да на свежем воздухе с парным молочком, уж точно подлечат. - И будешь ты, Вася, вновь как свежий огурчик, - сказал с грустью, понимая, что чем быстрее сын поправится, тем быстрее он вновь уйдет от них теперь уже на фронт. А в Березовке по несколько раз в месяц были проводы мужиков на фронт. Прощальные наигрыши гармошек, женский плач, рыдания. Оставшиеся мужики ждали своей очереди. Война семье Межовых радости не прибавляло. На днях уйдут в действующую армию братья Яков и Иван, у каждого из них останутся в Березовке жена и дети. А брат Александр уже служит моряком на Курилах.

Сразу по приезду Василий встал на учет в райвоенкомате, а так же в местной и районной больницах. Старался строго соблюдать рекомендации врачей.

Выздоровление длилось около трех недель. В начале августа 1941-го года Василий Межов был вновь призван в действующую армию. Опять слезы родных и волнение самого - вернется ли в родное подворье? Как же проклятая война перепутала все его мечты и планы?

Слов нет, как тяжело было прощаться с родными. И все равно он чувствовал себя куда спокойнее, если сравнить с недавним временем, когда возвращался из Орла в Березовку, чтобы подлечиться в домашних условиях. Тогда он был зол на всех, что не дали встать в общий строй защитников Отечества! Такой вот у него характер. Василий Межов не привык замыкаться в своей собственной скорлупе, когда нависла для всех такая угроза.

Службу с августа 1941-го года начал в 29-м артиллерийском полку, формировавшемся вблизи Воронежа у поселка Масловка.

Подготовка солдат к отправке на фронт шла в Масловке полным ходом. Учили как надо умело владеть винтовкой и штыком, если придется идти на врага врукопашную. Маршировали взводами, ротами. Пищу принимали за длинными столами, сверху прикрытыми специальными навесами. Вместе с Василием Межовым в Масловке проходили обучение земляки из Березовского сельсовета: Илья Курбатов и Саша Маликов. Здесь он, познакомился и с воронежцем Иваном Зюзиным. Воронежцев в пригородной Масловке было много. Иногда встречались вместе и судачили по военной обстановке, а она нисколько не радовала. Знали, что в Масловке долго не продержат и как только военная часть будет сформирована, их куда-то отправят, скорее всего на доучивание перед отправкой на фронт. Вот куда отправят? Об этом никто не знал. Домой Василий писал редко, да и что писать, если скоро куда-то переведут. Из писем, что получал, узнал, что одного брата уже забрали, ждет призыва со дня на день и другой. Селяне, в основном женщины, а также старики с детьми приступили к уборке урожая. Без мужчин с уборкой справиться трудно, но что делать? Привлекают к уборке беженцев, их все больше и больше приходит в Березовку и в соседние села.

На Масловку впервые был сделан налет вражеской авиации. Бомбили долго, зло и это было страшно. Теперь стали остерегаться и почаще поглядывать на небо. Наконец командование части, в которую определили Василия, получило приказ о передислокации. Перебрасывали в Саратовскую область. Сказали, что добираться придется пешим ходом. Чтобы не попадать под вражеские бомбежки марш-броски делали, как правило, рано утром, вечером, а то и ночью. Походные колонны двигались к юго-востоку через Воронежскую и Тамбовскую область. За неделю дошли до станции Городок. Там погрузили в вагоны и отправили за Саратов в небольшое село, где проходило дальнейшее обучение. Все было по-походному. Летнее обмундирование дали бэушное, разместили где были свободные места, спали, как правило, на нарах.

В ускоренном варианте осваивали 76-миллиметровую пушку, изучали ее материальную часть, а также как стрелять из нее по врагу. Василий Иванович позже говорил, что, пожалуй, никто не перекопал на войне столько земли, как артиллеристы. Всегда нужно было выкопать окоп для себя, укрытие для пушки, для боезапаса, прокопать ходы-сообщения. Заодно молодой солдат изучал, находящуюся на вооружении полка, радиостанцию "Урожай". Пришлось, в числе наиболее грамотных солдат, осваивать и морзянку. Для чего все это, сам пока не знал. Стали поговаривать, что скоро часть перебросят в Татищевские лагеря. Это недалеко и, как видно, оттуда уже будет отправка на фронт. Так оно и было.

В ноябре 1941 года часть перевели в Татищевские лагеря. Запомнилось, что здесь, кроме русских частей и подразделений, формировались части из поляков, чехов и солдат других национальностей. Переодели всех в новую фронтовую форму, вооружили и быстро завершили обучение. Погрузив в вагоны, отправили на фронт. Наступил январь 1942 года. Ехали с песнями в сторону северо-запада от Москвы. Особенно красиво и звучно распевал песни лейтенант с запоминающейся фамилией - Сало. Прибыли на станцию, сейчас точно не помнит какую, а от станции повезли на машинах до местечка Валдай.

Часть, в которой стал служить Василий Межов, влили в состав 1-ой Ударной армии. Вскоре в часть приехал майор и стал отбирать из прибывшего пополнения наиболее подготовленных, грамотных и благонадежных красноармейцев в артиллерийскую разведку. Формировалось новое подразделение, которое впоследствии было преобразовано в 800-й артиллерийский дивизион разведки. Кроме Василия в разведку попал и Александр Маликов. Земляков Курбатова и Зюзина отправили доучиваться в артиллерийское училище. Межов после узнал, что окончив подготовку, им присвоили младших лейтенантов и отправили на фронт. Курбатов вскоре погиб, а Зюзина ранили, но он выздоровел и после войны вернулся на родину.

Василию пришлось по ходу боев осваивать проблемы артиллерийской разведки. Его командир на первых же практических занятиях всех молодых солдат озадачил, что наши батареи должны стрелять в цель, а не в белый свет, как в копеечку. - А тут, говорил он, - много зависит от нас, артиллерийских разведчиков.

Межов стал изучать специальную аппаратуру, учиться расшифровке на картах мест съемок нашей авиацией расположения немецких частей и, особенно, батарей противника. Познавал делать на специальных картах координаты - "засечки" этих батарей, важность отклонений для прицельной стрельбы силы ветра, влажность воздуха, тумана, высоты расположения неприятельских объектов. Он сумел в короткое время целиком и полностью освоить выполнение работ по изданию схем и ведению оперативных карт с разведданными. Разведсхемы и карты с данными о противнике им выполнялись полно, аккуратно и без помарок. В беседе признался, что часто приходилось работать без сна и отдыха. А в дни наступательных боев помогал разведотделению в вопросах сбора данных и составления разведдоводок, используя для этого средства проволочной связи.