Речь П Н Милюкова на заседании Государственной Думы

Конечно, Швейцария есть место, "где скрещиваются всевозможные пропаганды, где особенно удобно можно следить за махинациями наших врагов. И понятно, что здесь особенно должна быть развита система "особых поручений", но среди них развита система особого рода, которая привлекает к себе наше особое внимание. Ко мне приходили и говорили: "Скажите пожалуйста, там, в Петрограде, чем занимается известный Ратаев?" Спрашивали, зачем сюда приехал какой-то неизвестный мне чиновник Лебедев. Спросили, зачем эти чиновники департамента полиции оказываются постоянными посетителями салонов русских дам, известных своим германофильством. Оказывается, что Васильчикова имеет преемниц и продолжательниц. Чтобы открыть пути и способы той пропаганды, о которой недавно еще откровенно говорил нам сэр Джордж Бьюкэнэн. Нам нужно судебное следствие, вроде того, какое было произведено над Сухомлиновым, Когда мы обвиняли Сухомлинова, мы ведь тоже не имели тех данных, которые следствие открыло. Мы имели то, что имеем теперь: инстинктивный голос всей страны и ее субъективную уверенность (аплодисменты).

Господа, я может быть не решился бы говорить о каждом из моих отдельных впечатлений, если бы не было совокупных, и в особенности, если бы не было того подтверждения, которое я получил, переехав из Парижа в Лондон. В Лондоне я наткнулся на прямое заявление, мне сделанное, что с некоторых пор наши враги узнают наши сокровеннейшие секреты и что этого не было во время Сазонова (возгласы слева: "Ага"). Если в Швейцарии и в Париже я задавал себе вопрос, нет ли за спиной нашей официальной дипломатии какой-нибудь другой, то здесь уже приходилось спрашивать об иного рода вещах. Прошу извинения, что, сообщая о столь важном факте, я не могу назвать его источника, но если это мое сообщение верно, то Штюрмер быть может найдет следы его в своих архивах. (Родичев с места: "Он уничтожит их").

Я миную Стокгольмскую историю, как известно, предшествовавшую назначению теперешнего министра и произведшую тяжелое впечатление на наших союзников. Я могу говорить об этом впечатлении, как свидетель; я хотел бы думать, что тут было проявление того качества, которое хорошо известно старым знакомым А.Д.Протопопова - его неумение считаться с последствиями своих собственных поступков (смех, голоса слева: "Хорош ценз для министра"). По счастью, в Стокгольме он был уже не представителем депутации, так как депутации в то время уже не существовало, она частями возвращалась в Россию. То что Протопопов сделал в Стокгольме, он сделал в наше отсутствие (Марков 2-й с места: "Вы делали то же самое в Италии"). Но все же, господа, я не могу сказать, какую именно роль эта история сыграла в той уже известной нам прихожей, через которую, вслед за другими, прошел А.Д.Протопопов на пути к министерскому креслу (голоса справа: "Какая прихожая?"). Я вам называл этих людей - Манасевич-Мануйлов, Распутин, Питирим, Штюрмер. Это та придворная партия, победою которой, по словам "Нейе Фрейе Прессе", было назначение Штюрмера: "Победа придворной партии, которая группируется вокруг молодой Царицы".

Во всяком случае, я имею некоторое основание думать, что предложения, сделанные германским советником Варбургом Протопопову, были повторены более прямым путем и из более высокого источника. Я нисколько не был удивлен, когда из уст британского посла выслушал тяжеловесное обвинение против того же круга лиц в желании подготовить путь сепаратному миру. Может быть, слишком долго остановился на Штюрмере? (Возгласы: "Нет, нет!").

Но, господа, ведь на нем преимущественно сосредоточились все чувства и настроения, о которых я говорил раньше. Я думаю, что эти чувства и настроения не позволили ему занимать это кресло. Он слышал те возгласы, которыми вы встретили его выход. Будем надеяться вместе с вами, что он сюда больше не вернется. (Аплодисменты слева. Шум. Возгласы слева: "Браво!"). Мы говорим правительству, как сказала декларация блока: мы будем бороться с вами, будем бороться всеми законными средствами до тех пор, пока вы не уйдете. Говорят, что один член совета министров, услышав, что на этот раз Государственная Дума собирается говорить об измене, взволнованно вскрикнул: "Я, быть может, дурак, но я не изменник". (Смех.) Господа, предшественник этого министра был несомненно умным министром так же как предшественник министра иностранных дел был честным человеком. Но их теперь ведь нет в составе кабинета. Так разве же не все равно для практического результата, имеем ли мы в данном случае дело с глупостью или с изменою?

Когда вы целый год ждете выступления Румынии, настаиваете на этом выступлении, а в решительную минуту у вас не оказывается ни войск, ни возможности быстро подвозить их по единственной узкоколейной дороге, и, таким образом, вы еще раз упускаете благоприятный момент нанести решительный удар на Балканах, - как вы назовете это: глупостью или изменой? (голоса слева: "Одно и то же"). Когда, вопреки нашим неоднократным настаиваниям, начиная с февраля 1916 г. и кончая инюлем 1916 г., причем уже в феврале я говорил о попытках Германии соблазнить поляков и о надежде Вильгельма получить полумиллионную армию, когда, вопреки этому, намеренно тормозится дело, и попытка умного и честного министра решить, хотя бы в последнюю минуту, вопрос в благоприятном смысле кончается уходом этого министра и новой отсрочкой, а враг наш, наконец, пользуется нашим промедлением, - то это: глупость или измена? (голоса слева: "Измена"). Выбирайте любое. Последствия те же.

Когда со все большею настойчивостью Дума напоминает, что, надо организовать тыл для успешной борьбы, а власть продолжает твердить, что организовать, - значит организовать революцию, и сознательно предпочитает хаос и дезорганизацию -- что это, глупость или измена? (голос слева: "Измена". Аджемов: "Это глупость". Смех). Мало того. Когда на почве общего недовольства и раздражения власть намеренно занимается вызыванием народных вспышек - потому что участие департамента полиции в последних волнениях на заводах доказано, - так вот, когда намеренно вызываются волнения и беспорядки путем провокации и при том знают, что это может служить мотивом для прекращения войны, - что это делается, сознательно или бессознательно?