Голод 1932-1933 годов в СССР

Письмо было передано В.М.Молотову который в то время был секретарем ЦК ВКП(б) по работе в деревне, он передал его Л.М.Кагановичу (секретарю ЦК партии) с припиской: «Т. Каганович! Хотя и есть однобокости и даже ошибки (насчет самообложения, например) — но письмо заслуживает внимания. В.Молотов»[11].

Однако в практике проведения налоговых и «добровольных» платежей ничего не изменилось, продолжался 10 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.

11 Там же.

и даже усилился нажим на крестьянство. Еще в апреле 1928 г. пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) поставил задачу извлечения «части деревенских накоплений в денежной форме, под углом зрения обложения верхних слоев деревни — с одной стороны, и производительного применения значительной части извлеченных средств в самой деревне — с другой (заем укрепления крестьянского хозяйства; закон о самообложении; жесткая дисциплина в сроках взыскания платежей и т. д.»[12] И хотя эти указания касались хлебозаготовок на местах, методы насилия, принуждения и репрессий стали применяться и при проведении других хозяйственно-политических кампаний — налоговой, коллективизации и т. п. Массовый характер приобрели описи имущества крестьян-недоимщиков, привлечение к индивидуальному обложению середняцких и даже бедняцких хозяйств. В обзоре ОГПУ о политическом положении (1928 г.) говорится, что во многих районах Северного Кавказа, Сибири, Центральной России «зарегистрировано значительное число случаев, когда при описи имущества неплательщиков (сельхозналога. — Авт.) не соблюдается классовый принцип». Так, по Усть-Лабинскому району Северного Кавказа «из описанных хозяйств большинство оказалось середняцких, маломощных и бедняцких»[13]. В станице Ладожской из 212 описанных хозяйств недоимщиков оказалось: 100 середняцких, 27 малоимущих и 70 бедняцких хозяйств. В число таких хозяйств попало хозяйство бедняка — красного партизана, имевшего недоимки 14 руб. 80 коп. В связи с отсутствием в хозяйстве имущества (инвентаря и проч.) была описана 12 КПСС в резолюциях... Т. 4. С. 317.

13 Центральный архив Федеральной службы безопасности Российской Федерации (далее — ЦА ФСБ РФ). Ф. 2. Оп. 6. Д. 577. Л. 542.

изба[14]. В Балахнинском районе Красноярского округа из 480 индивидуально обложенных хозяйств 340 оказалось середняцких и бедняцких, т. е. 70,8%; в Сургатском районе Омского округа из 640 хозяйств, привлеченных к индивидуальному обложению, 412 было неправильно обложено. В целом же по Сибири в числе индивидуально обложенных налогом 64% хозяйств оказались бедняцко-середняцкими.

На Украине отмечались многочисленные случаи применения угроз и насилия по отношению к крестьянам в связи с взысканием налоговых платежей. В Херсонской области Березниговатский райисполком в 1928 г. дал директиву председателям сельсоветов: «Произвести повальную опись имущества неплательщиков налогов, не исключая и бедноты»[15].

В 1928/29 г. Было достигнуто дальнейшее усиление экономического нажима на наиболее состоятельную часть деревни и середняков. По данным начисления налога по РСФСР, крестьянские хозяйства с доходом более 400 руб., составлявшие 15,9%, уплачивали 60% общей суммы налога против 46,2% в 1927/28 г. Облагаемый доход (по СССР) по всем видам источников дохода в 1928/29 г. по сравнению с предыдущим годом вырос на 13,7%, а по второстепенным и неземледельческим источникам — на 82,7%.

О резком росте налогового обложения в деревне в 1927-1928 гг. можно судить по тому, что за это время 14 Ивницкий Н.А. Репрессивная политика Советской власти в деревне. (1928-1933 гг.) М., 2000. С. 22.

15 Там же. С. 22-23.

сельхозналог на одно зажиточное хозяйство увеличился в 2,7 раза, а на одно середняцкое в 1,6 раза.

Усиление налогового обложения крестьянства (и не только его зажиточной части) не могло не вызвать, с одной стороны, сопротивление крестьян, а с другой — рост темпов коллективизации.

Чтобы уклониться от высоких налогов, крестьяне и прежде всего середняки (не говоря уже о зажиточных) сокращали посевные площади и поголовье скота: «Совсем задушили налогами, сеять много нельзя. Надо посевную площадь сократить и сделаться бедняком». Нередко середняки заявляли: «Последний год живем середняками, сейчас нужно уничтожить хозяйство и заделаться бедняком». (Ишимский округ, Сибирь). О свертывании сельхозпроизводства на Урале, в Сибири и других районах сообщалось в информационных сводках органов ОГПУ[16]. Многие крестьянские хозяйства не в состоянии были уплатить в сроки налоги и оказывались либо неплательщиками, либо скрывали часть посевов и скота, чтобы избежать непомерного обложения. Органами власти к таким крестьянам применялись меры административно-репрессивного характера. В Сибири, например, за укрытие объектов обложения было оштрафовано 24 964 хозяйства на сумму 1141951 руб. В Средне-Волжском крае за первую половину 1929 г. за неуплату сельхозналога описано 6080 хозяйств, 3582 из которых продано и т. д.

Экономический нажим и административно-пропагандистские мероприятия сказались на темпах коллективизации в 1929 г. Так, весной 1929 г. Воловский район Тульского округа Московской области был объявлен рай16 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 7. Д. 741. Л. 140-141.

оном сплошной коллективизации; летом — Чапаевский район Средне-Волжского края, три района Ирбитского округа Уральской области (Еланский, Знаменский и Байкаловский). Районы сплошной коллективизации стали создаваться и в других краях и областях. К сентябрю 1929 г. на территории РСФСР было объявлено 24 района сплошной коллективизации и даже один округ сплошной коллективизации — Хоперский (Нижне-Волжский край).

Разумеется, развертывание сплошной коллективизации во второй половине 1929 г. не являлось результатом добровольного вступления крестьян в колхозы, а в значительной мере в результате экономического и административного принуждения. Показательна в этом отношении коллективизация Хоперского округа. По решению Нижне-Волжского крайкома ВКП(б) и СНК РСФСР округ был объявлен «опытно-показательным» по коллективизации. С 15 сентября по 15 октября 1929 г. в округе проходил месячник по проведению сплошной коллективизации. В округ было направлено около 400 партийных, советских, профсоюзных и колхозно-кооперативных работников и специальная комиссия во главе с инструктором Колхозцентра Барановым. Уровень коллективизации за месяц поднялся более, чем в два раза и уже к октябрю достиг 38%.

«Достижения» эти в огромной мере стали результатом администрирования и насилия при проведении коллективизации. Об этом, в частности, свидетельствует докладная записка Баранова, зачитанная в ноябре 1929 г. на пленуме ЦК ВКП(б) председателем СНК РСФСР С.И.Сырцовым:

«Местными органами проводится система ударности и кампанейства. Вся работа по организации проходила под лозунгом: «Кто больше!» На местах директивы округа иногда преломлялись в лозунг: «Кто не идет в колхоз, тот враг Советской власти».

Широкой массовой работы не проводилось. Был случай, когда постановлением схода организовали колхоз, а нежелающим вступить предлагали подать специальное заявление, почему они не желают идти. Имели место случаи широкого обещания тракторов и кредитов: «Все дадут — идите в колхоз»...

Совокупность этих причин дает формально пока 60%, а может быть, пока пишу письмо, и 705 коллективизации. Качественную сторону колхозов мы не изучили...

...Таким образом, получается сильнейший разрыв между количественным ростом и качественной организацией крупных производств. Если сейчас же не принять мер к укреплению колхозов, дело может себя скомпрометировать. Колхозы начнут разваливаться».

И далее от себя С.И.Сырцов добавил: «Сама случайность выбора района для сплошной коллективизации, недостаточная подготовка, административный нажим являются тем тревожным моментом, который нельзя сейчас не отметить».

На что Сталин бросил реплику: «Вы думаете, что все можно «предварительно организовать»?..»[17]

Стремление Сталина и его ближайшего окружения ускоренными темпами решить не только проблему коллективизации, но и остро стоявшую тогда зерновую проблему проявилось в подстегивании коллективизации. Из центра осуществлялся нажим на места, был провозгла17 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 441. Ч. 1. Л. 37.