Забыть адмирала!

Первый же визит вежливости на флагманский британский фрегат "President" 7 подтвердил самые худшие опасения Изыльметьева. Война была вопросом уже не месяцев, а дней. Он не мог знать (конечно же - откуда?), что она на самом деле была уже объявлена, и союзные адмиралы с нетерпением ждали только официального подтверждения, которое вот-вот должен был доставить из Панамы английский пароходо-фрегат "Virago" 8.

Дабы усыпить бдительность Прайса и Де Пуанта, командир "Авроры" пригласил их с ответным визитом, во время которого те осмотрели корабль и успокоились, видя полную неспособность фрегата выйти в море. Работы действительно было невпроворот, но Изыльметьев приказал заниматься ремонтом рангоута и такелажа по ночам, а днём лишь изображать ленивую видимость каких-то действий. Кроме того, "Аврора" предусмотрительно постаралась встать на самом выходе из гавани, вызывая тем самым у союзников постоянный зуд. Выдумав несуществующие причины, союзники сменили места своих якорных стоянок и постарались окружить "Аврору" со всех сторон. На салингах их фрегатов постоянно торчали наблюдатели, высматривающие, не предпримет ли русский командир какую-нибудь хитрость. Адмиралы даже повторили свой "визит вежливости" на "Аврору", и Изыльметьев, согласно правилам морской вежливости, должен был ответить тем же.

Переоснастка ещё не была завершена, когда Изыльметьев шестым чувством понял, что завтра уже будет поздно. У него не было никаких источников информации, но, уловив какие-то незаметные изменения в поведении французов и англичан, он всё же верно угадал нужный момент - именно назавтра союзники собрались неожиданно атаковать "Аврору". Во время вечернего визита во вторник 13 апреля на флагманский британский фрегат за вежливыми разговорами, чаем и виски командир "Авроры" усвоил главное: участь русского фрегата союзниками уже решена. Поэтому среди ночи были проведены все необходимые приготовления и спущены шлюпки, а туманным ранним утром следующего дня, при полном штиле, Изыльметьев бесшумно проверповал 9 фрегат от места якорной стоянки союзной эскадры - из зоны безветрия на выход в океан, где хоть чуточку дуло. С большим опозданием маневр был замечен на эскадре, союзники задёргались, замелькали сигнальные флаги, но адмиралам оставалось лишь кусать локти - момент был упущен. "Аврора" уже поставила паруса, обогнула остров Сан-Лоренцо и скрылась.

Таким образом, "Аврора" от рук союзников ускользнула. Где находятся остальные русские боевые корабли, "Паллада" и "Диана", было также неизвестно. Впрочем, "Диану" не так давно видели совсем недалеко от Кальяо, в Вальпараисо 10. Ну и что? На общую картину эти отрывочные сведения света не проливали. Адмиралы злились - на русского командира, который обвёл их вокруг пальца, друг на друга и Бог весть на что ещё. В порыве бессильной ярости Прайс приказал взять в плен небольшую прогулочную яхту русского князя Любимова-Ростовского, стоявшую на якоре неподалёку. Этот несколько странный "военный подвиг", совершенный ещё до прихода "Virago", а стало быть, до известия об официальном объявлении войны, вызвал удивление и непонимание даже у союзников-французов.

Сложно сказать, что руководило действиями обоих адмиралов, которые при первом же ветре не бросились в погоню. Перехватив "Аврору", они существенно облегчили бы свою задачу. Но вместо этого они продолжали напряжённо спорить относительно тактики предстоящих действий, поскольку точных инструкций от Адмиралтейства не было. И - о, эта идущая из глубины веков плохо скрытая вражда англичан и французов, их нежелание понять друг друга и хоть в чём-то уступить! Она то выплескивается в Тридцатилетнюю войну, то прячется на самое дно, как накануне Крымской, но её отголоски легко увидеть даже в наши дни... Увы, не отличалась взаимопониманием союзная эскадра, хоть и хвасталась таковым в прессе. Французов коробил факт, что главнокомандующим является британец, а английская часть эскадры в адрес французов постоянно по этому поводу злословила. Противостояние по принципу "сам дурак" усиливалось ещё и беспокойством за государственную принадлежность будущих завоёванных колоний, и пару раз дело даже доходило до матросских потасовок на берегу. Офицеры были, понятно, сдержаннее (особенно, адмиралы), но взаимное неприятие глубоко в закоулки душ не зарывалось.

Интересно, что покинувшая Кальяо "Аврора" разошлась правыми бортами со спешившей из Панамы "Virago" на весьма небольшом расстоянии. У британского капитана даже возникла шальная мысль стрельнуть по русскому фрегату (он-то уже знал об объявленной войне), но всё же он передумал и счёл за благо прежде всего доставить своему адмиралу секретную депешу. Никуда, мол, "Аврора" не денется. И правильно сделал, иначе (с учётом разницы в пушках) объединённой эскадре пришлось бы начать боевые действия с поисков для себя нового парохода. И об объявлении войны они бы узнали ещё не скоро.

Полторы недели спустя адмиралы пришли-таки к консенсусу, ибо бездеятельность пахла отсутствием понимания со стороны правительств обеих стран. Здесь не лишним будет напомнить, что чётких задач поставлено не было - ни англичанам, ни французам, ни союзной эскадре в целом. Сведений о противнике также не было. Эскадра вышла в море, уверенная, что против них со стороны России будет действовать флот в составе трёх фрегатов, трёх пароходов, корвета и двух бригов, которые находятся невесть где в огромном Тихом океане. Де Пуант всё же отстоял свою идею поразбойничать на побережье. Общий план предусматривал нападение на Петропавловск, затем на берега Охотского моря, а с наступающими холодами необходимо было захватить всё, что можно, в устье Амура и спокойно идти зимовать в Китай. Кампания не обещала быть особо тяжкой: огромный Китай был завоёван всего-то пятью тысячами человек, а тут - несколько городишек, и в каждом по полторы пушки. В достоверности разведданных адмиралы были уверены абсолютно, ибо последние сведения имели одно-двухгодовую давность, а за прошедший срок усилить гарнизоны русским было бы просто неоткуда, учитывая отдалённость Дальнего Востока от центра России. Так что союзники шли наверняка и вполне обоснованно потирали руки.

Побывав на Нукухиве, 17 июля эскадра в составе трёх британских и четырёх французских боевых кораблей достигла Гавайских островов. В то время их называли Сэндвичевыми - с лёгкой руки капитана Кука, некогда увековечившего на карте имя первого лорда Британского Адмиралтейства 11. Известие о том, что "Аврора" уже ушла отсюда две недели назад, повергла обоих адмиралов в уныние. Изыльметьев явно переигрывал союзников по всем статьям.

Мнения адмиралов снова разделились - было непонятно, куда конкретно ушёл русский фрегат. То ли к устью Амура, то ли в Охотское море, то ли на Камчатку... а может, и не пошёл никуда, а крейсирует в океане и собирается атаковать одинокие корабли союзников? В глазах командующих эскадрой Изыльметьев неожиданно превратился в опасного противника - опытного, расчётливого, хитрого и хладнокровного. К тому же, было совершенно неизвестно местонахождение "Дианы". В итоге был потерян почти месяц в спорах, считая с Кальяо, а источники информации противоречили один другому. На Сэндвичевых островах к эскадре присоединился британский 44-пушечный фрегат "Pique" (задетое самолюбие, вспыхнувшая злость, гордость, чванство - англ., правильно читать - "Пик"), крейсировавший до этого в открытом океане.

"Аврора" же в это время заканчивала непростой переход с Гавайев до Петропавловска. Как-никак, амурские форты худо-бедно защищены хотя бы тремя боевыми кораблями, а вот Камчатка остаётся совершенно без прикрытия. Изыльметьев чётко выполнял предписанные инструкции, но не забывал и о разумной инициативе. Переход от Кальяо до Камчатки был выполнен в рекордные сроки - на 9000 миль "Аврора" потратила всего 66 суток, включая краткую стоянку на Гавайях. Во время перехода с Гавайев фрегат в тумане разошёлся бортами с английским корветом "Trincomalee" 12. Корабли не успели даже понять, что произошло, как потеряли друг друга в густой пелене тумана. Английский корвет ещё не имел никаких указаний относительно русских судов (как и Изыльметьев насчёт английских), к тому же бой с заведомо более сильной "Авророй" не сулил ему ничего хорошего.